ПАРАДОКС АНТИРЕЛИГИОЗНОЙ ПРОПАГАНДЫ

fatheralexander — 11.08.2021

Недавно мне в руки попала интересная статья. Напечатана она в журнале «Советская этнография». Некая Тульцева пишет о религиозных праздниках в быту современного крестьянства по материалам, собранным в Рязанской области (Тульцева Л.А. — этнограф, автор ряда специальных работ (1970-е — нач. 2000), в том числе по аграрной обрядности. Речь идет о статье: Тульцева Л.А. Календарные религиозные праздники в быту современного крестьянства (по материалам Рязанской области)// Советская этнография. 1970. №6. С. 111-118). 

Статья эта интересна со многих точек зрения. Во-первых, потому, что вопреки собственному желанию автор должна-таки признать, что и через более чем полстолетний период интенсивного преследования и искоренения религии последняя остается вполне определенным фактором в жизни деревни. Во-вторых, потому, что вопреки опять-таки ярко выраженному стремлению быть верной казенной идеологии Тульцева приходит к своеобразному оправданию тех самых «пережитков религии», изучать и разоблачать которые составляет ее задачу. И в-третьих, наконец, потому, что статья ее, в сущности, доказывает органическую укорененность религии в самой жизни, а это противоречит всему тому, что приказано официально думать и утверждать о религии.

Рассмотрим вкратце каждое из этих утверждений. Прежде всего, Тульцева сама признает, хотя и с большими оговорками, что основная структура церковного года все еще продолжает жить в деревнях исследованного ею района. Она правильно замечает, что в жизни русской деревни праздники были связаны прежде всего с циклом сельскохозяйственных работ и являлись своеобразными вехами, которые делили трудовой год крестьянина на определенные периоды. И вот, со слов самого ученого автора, оказывается, что праздники эти, особенно престольные, то есть праздники села и сельской церкви, не только не умерли, а, напротив, в последние годы празднуются более активно, чем прежде. 

Тульцева пишет: «В некоторых селах — например в Новопанском и других, — престольный праздник и сейчас еще отмечается частью верующих. В семьях готовятся праздничные обеды, из соседних сел и из Рязани приезжают родственники. При этом, как отмечают старожилы, в последние годы в этом селе праздник отмечается шире, чем в первые послевоенные годы, когда он был полностью забыт. Это, видимо, частично объясняется тем, что материальное благосостояние колхозников улучшилось, и у родственников есть возможность собраться вместе, отдохнуть, повеселиться» (Тульцева Л.А. Календарные... С. 113, Советская этнография. 1970. №6). 

Эти замечания Тульцевой очень интересны, ибо они идут вразрез с официальной теорией, согласно которой религия, будучи уделом «несчастных» и «эксплуатируемых», должна отмирать по мере роста их благосостояния. А тут оказывается наоборот: праздник возрождается с повышением жизненного уровня. Это ведет к следующему замечанию: ответственность за своеобразное возрождение религиозного быта или хотя бы одной из его областей Тульцева возлагает на плохую работу местных общественных организаций.  Эти последние не ведут, по ее словам, «культурно-массовой  работы» (Там же. С. 113).

В конце своей статьи она пишет: «Работа общественных и советских организаций по преодолению религиозных пережитков должна быть направлена в первую очередь на борьбу с обрядовой стороной праздников, так как именно она еще сохраняет свое религиозное содержание. Это посещение церкви, приготовление обрядовой еды — куличей, крашеных яиц, освящение веток березы и вербы, крещенской воды». 

И тут же Тульцева прибавляет то, что в статье ее является самым интересным и показательным: «В то же время следует учесть, что ни административные меры, ни даже серия лекций на антирелигиозные темы не помогут избавиться от традиций, которые имеют многовековую давность. Общественность села в целях антирелигиозной пропаганды должна воспользоваться тем рациональным, что выработалось в этих праздниках. Широко бытующая традиция семейно-родственных угощений, стремление собраться хотя бы раз в году всей семьей в отчем доме, устроить в селе массовые гуляния — все это имеет положительное значение для проведения общественно-массовых мероприятий» (Там же. С. 118).

Так вот, хочется госпожу Тульцеву спросить: если все это, как она говорит, «рационально» и может иметь даже «положительное значение», то почему, собственно, со всем этим нужно бороться и мобилизовать против всего этого «общественные и советские организации»?

Тут мы наталкиваемся на вечный парадокс казенной антирелигиозной пропаганды: религия, утверждает она, страшно вредна и опасна, ее нужно всеми силами уничтожать, но многое из того, что ею выработано, следует признать рациональным и имеющим положительное значение, а потому как-то использовать. Но в чем же тогда этот страшный вред религии, почему ветки березы и вербы, куличи и крашеные яйца так опасны? Если религия веками собирает семью в отчий дом, если религия дает чувство общения с природой, если она создает праздник и порождает радость, то почему же так плох и опасен ее источник?

Я понимаю, конечно, что ответить на эти вопросы Тульцева не может, и не осуждаю ее: она хорошо, честно и как могла объективно выполнила свой научный долг, отдав неизбежную дань тупой казенной идеологии. Но именно потому, что пишет она научно и честно, вывод напрашивается сам собой: религия дает жизни — трудовой, тяжелой и часто безрадостной — тот смысл и ту радость, которые не способна дать ни одна строчка Маркса, Энгельса, Ленина и множества скучнейших пропагандистов-антирелигиозников. Все эти господа ничего не знают о вербе и березе, о радости единения в отчем доме, они ни разу не погрузились в свет и благоухание праздника, им неоткуда почерпнуть все это. Но все это потому и продолжает бытовать в жизни, что укоренено в ней самой, в тех ее глубинах, о которых ничего не знает и не может знать казенная идеология и разрушить которые она, слава Богу, бессильна. 

Госпожа Тульцева, повторяю, постаралась исполнить свой долг: показать, с одной стороны, что религиозные обычаи и традиции продолжают сохранять свою силу и власть над людьми. С другой стороны, по долгу службы она призвана бороться с корнем этих традиций и обычаев, которые сама же признает, в сущности, положительными и благотворными.  И вот пока продолжается бессмысленная травля религии, научным работникам вроде Тульцевой приходится вечно противоречить самим себе. Между тем религия в ее глубоко жизненной укорененности будет по-прежнему жить, ибо не может умереть праздник и та радость, без которой жизнь человеческая теряет всякий смысл.  

Оставить комментарий

Популярные посты:

macrinus

Как выбрать гладильную доску в Ростове-на-Дону

matsam

Протухшая ливерная колбаса

taransv

"Необходимо превратить жизнь на Западе в "сплошной кошмар"" - Д.Медведев.

gull_25

Картофель — наша скрепа

tsibirinka

маки

peremogi

"Мы вас всех убьём"

babatina

Июньские прогулки 2024 года.

morena_morana

Три неприятных мужских возраста

classic_art_ru

кроме Шиле – музей Леопольд, часть 2 из 3

• Архив