Пальмерский Саломон
velo_de_isis — 23.07.2012 "Человек судит ближнего своего по делам и поступкам, но высшее существо судит по тому, от каких поступков человек отказался и как боролся с самим собою."К. Фридрих
На площади, возле старой церкви San Mauro, собралось немaло народа, все были в радостном предвкушении. Я тоже. Люди стояли вокруг и разговаривали, дети прыгали и кричали. Чувствовалось, что жара немного спала и к вечеру все ожили.
Дон Хулио, как всегда, сидел со своим перочинным ножиком, обращал мало внимания на галдёж вокруг и было непривычно видеть его одного – без собак и звенящего колокольчиками стада пёстрых коз.
Рядом со старцем стояли уже Фернандо и Андрес - те двое, что пришли к пальмерскому Соломону в поисках правды. Таксы нигде не было видно, и я спросила рядом стоявшую мучачу где она. Выяснилось, что у Фернандо, укравшего собачку у Андреса, по просьбе старца её забрали. Пока не решится вопрос. Такса провела почти шесть недель у своего второго, нелегального, хозяина, и у неё было сейчас два имени. За это время животное потолстело, шерсть и глаза блестели и чувствовалось, что собаке у её нового хозяина было хорошо. И не только хорошо, а намного лучше, чем у прежнего, у которого она жила, пока в один прекрасный день Фернадо, увидев привязанную у магазина таксу, не устоял перед искушением и не увёл её с собой самым наглым образом .
Глашатаями были деревенские дети, увидившие со сливового дерева на заброшенном участке, что по ту сторону забора во дворе весело прыгала пропажа. Андрес был очень несдержан и оба, несмотря на свои немолодые годы, уже успели подраться в деревенском кабаке. Теперь они стояли насупившись, один напротив другого, и по их лицам чувствовалось нарастающее напряжение. Они молча ждали, каждый по-своему скрывая свою нервозность.
Дон Хулио вытащил остывшую трубку из уголка рта и неспеша постучал ею о колено, стараясь выбить пепел. И сразу же галдёж начал спадать, толпа приняла это за знак "суд начинается". Я была впервые на таком деревенском собрании и ход его развития мне был не знаком.
По невидимому мне знаку вдруг появилась женщина с таксой на руках. Маленькая собачка пыталась вырваться и женщина с трудом её удерживала.
– Поставь собаку вот тут, – сказал безо всякого старец, указав на место прямо перед собой. Собаку спустили наземь и она, радостно подпрыгнув и виляя хвостом, закрутилась возле двух своих хозяев. Её уши смешно прыгали при каждом шажке, шерсть лоснилась в золотистом свете заходящего солнца и было видно, что она рада жизни и своим хозяевам. Но их напряжение перенеслось и на неё - она вдруг остановилась и звонко тявкнула. Пастух посмотрел на собаку и, пряча свою трубку в мешочек на поясе, неожиданно сказал:
– Фернандо, иди к ущелью, а ты, Андрес, поднимайся по дороге в деревню.
Наступила совершеннейшая тишина, не считая криков играющих на дороге мальчишек - им было ещё невдомёк, что зрелище началось или оно было им и не интересно.
В этот момент каждому стало понятно, что это значит. Дон Хулио, как и следовало ожидать, передал решение природе – собака должна была сама выбрать своего хозяина. Фернандо, бросив собаке, как кость, умоляющий взгляд, медленно побрёл к ущелью. Молча двинулся и Андрес к дороге. Воздух от напряжения так сгустился, что можно было резать на куски. Одна только такса не поняла в чём дело и звонко лаяла, не сходя с места. Когда оба хозяина разошлись настолько, что собака не видела их при одном повороте головы, она замерла. Я посмотрела на старца и мне показалось, что в его глазах появилась лукавая смешинка. Такса сделала несколько шагов к ущелью, которое находилось сразу за поворотом. И лёгкое волнение прошло по толпе людей. Андрес скрылся за церковью и собака, вдруг развернувшись, побежала за ним вслед. Возле деревянного креста, стоявшего посреди площади, такса остановилась и начала изучать визитные карточки её сородичей, что так щедро оставили свои следы на камнях, служившие цоколем для знака веры. Похоже, она совершенно забыла о своих хозяевах.
– Que boba*! – произнёс разочаровано один из подростков. И на мальчугана сразу же зашикали с разных сторон.
Но вдруг собака подняла нос в воздух и начала ловить след. И неожиданно, сорвавшись с места, бросилась к ущелью. Коричневый колобочек катился, весело размахивая ушами, и было ясно, что он точно знает, куда хочет…
Фернандо появился из-за поворота с собакой на руках. Его распирало от гордости, он с трудом сдерживал широкую улыбку. Мальчишки уже убежали вслед за Андресом, и тот понуро возвращался к месту сбора. Разочарование, написанное на его лице, было очевидным. Все галдели снова, кто-то был несогласен, другие же опять считали, что это справедливо.
– Фернандо, собака выбрала тебя! Но за твой поступок тебе придётся расплатиться с Андресом. – сказал спокойно дон Хулио. Я уловила его слова больше по губам, т.к. его голос был слишком мягким и тихим в шуме толпы. И тут же опять все зашикали и, шепчясь, спрашивали один другого, что сказал старик. Старик не повторялся - он никогда не терял ни времени, ни лишнего слова.
Тучное тело Фернандо, что стоял опять также, как и Андрес, возле сидящего на ступенях церкви старца, напряглось, когда он услашал его слова. Его двойной подбородок дрогнул. Было ясно, что такого поворота дел он не ожидал. И снова все затихли.
– Отдай свою свинью, Андрес. – тихо произнёс старик. – К осени она подрастёт, разделаешь тушу и привезёшь её ему в дом.
Кто-то ахнул, мне показалось, что это была сестра Фернандо. Жены у него не было. Наверное, это и было причиной неожиданного воровства собачки – Фернандо, не смотря на свой вид мачо, не выносил одиночества. Все молчали, ожидая продолжения. И оно последовало.
– В начале октября, к празднику Inmaculada Concepción, вы вдвоём её приготовите для всех. – Старец чуть поднял голову и, глядя поверх разваливающейся крыши дома священника куда-то вдаль, добавил: – Если кто-то несогласен с этим решением, пусть говорит сейчас.
* какая дура!
** Непорочное зачатие Девы Марии
|
</> |