Овечка у тёмного леса, где хрустнула ветка

Я знаю только то, что не могу читать. Я не могу писать. Я не могу заниматься домашними делами. Я, как будто бы парализован. Я как та самая овечка на краю поля рядом с темным лесом, где хрустнула ветка. Я замер. Я парализован. Я жду.
Сначала я замер, когда началась частичная мобилизация. Спустя время, чуть отошёл.
Потом замер, когда были нанесены удары по инфраструктуре Украины. Я об этом узнал на работе, когда уже собирался домой. Об этом только только стали говорить, но официальные источники молчали. Я шел домой возбуждённым. Я понимал свое состояние. Я хотел скорее прийти, оказаться дома и слушать, слушать, что об этом будут говорить.
Это было очень странное возбуждение. Внешне оно может быть проявлялось в том, что я быстрее шел. Может быть мой быстрый шаг был заметен только мне.
Увы, я не помню, своего состояния, которое было со мной 24 февраля 2022.
Я хожу на работу. Я выполняю свою работу. Скорее всего, так же, как обычно. Но больше я ничем заниматься не могу.
Возможно, в таком случае, работа является тем, что фиксирует человека на месте, якорит, помогает, так как именно она и семья проходит через всю жизнь. Если семья, в каком-то смысле может быть не помощником в данном случае, то, работа, за счёт , как правило, разнообразия людей в коллективе, мнений, может быть более помогающим фактором, сдерживающим, антистрессом. Если конечно, хороший коллектив.
Мне просто страшно. Я замер. Я жду.