ОТКУДА БЕРУТСЯ ДЕНЬГИ?

domestic_lynx — 02.01.2014 Я очень редко хожу в театр: современные спектакли мне не нравятся, особенно новые «прочтения» классики. Есть только два театра, в которые мне приятно сходить: Малый и ещё Театр на Перовской. Он маленький, но очень хороший. Там не выпендриваются, а играют то, что написал драматург. В театре на Перовской я среди прочего видела пьесу Фонвизина «Бригадир». Поразительно, как они сумели оживить комедию, которая, казалось бы, навсегда осталась в 18-м веке, превратившись в историческую окаменелость. Так что если приведётся – сходите.

А в Малый мы ходим всей семьёй, и это никогда меня не разочаровывает.

Посмотрела недавно в Малом театре «Бешеные деньги» Островского. Второй уж раз посмотрела и всё дивлюсь, как мало изменилась наша жизнь за почти полтора века, что прошли с тех пор (пьеса написана в 1869 г.). Не изменилась в самой своей духовной сердцевине – несмотря на все войны, революции, коллективизации и приватизации. В чём эта духовная сердцевина? Она в ответе на вопрос: «Как жить?» (Рассказывают, что к Льву Толстому приходили ходоки в Ясную Поляну с вопросом: «Лев Николаевич, как жить?» - и он отвечал). Жизнь народа такова, каков массовый ответ на этот сакраментальный вопрос. Есть и второй вопрос, тесно связанный с первым. Поскольку человеку врождённо желание улучшить своё положение, пробиться наверх, разбогатеть, и именно это желание создаёт движение жизни – то важен ответ на вопрос: как, какими средствами это надлежит делать. Ответ на эти вопросы предопределяет судьбу народа.

Что у нас по этой части? А ровно то же, что было во времена Островского. Герои «Бешеных денег», московские дворяне, знают три пути к обогащению: 1)выиграть, 2)получить наследство и 3)поступить на выгодную казённую службу. Всё. Возможность заработать трудом, изобретательностью, предприимчивостью – отсутствует. В принципе. Нет её в картине мира. Ну, разве что получить какой-нибудь казённый подряд – это максимум предприимчивости.

И сегодня люди массово не верят в труд как средство создания богатства. Во что верят? А всё в то же – в какой-нибудь дивный случай, везуху, пруху. Ну и конечно же в госслужбу как наилучшую разновидность жизненной удачи. Поступить в департамент по протекции и сесть на поток. Финансовый. Вот самое надёжное средство создания богатства – в сознании наших соотечественников. Сегодняшних, не дворян XIX века. На этом месте непременно кто-нибудь спросит ехидно: «А что, это не так? Это неправда?»

Правда это или нет – не такой элементарный вопрос. Если люди массово верят в то, что это так, то всё так и оказывается. По вере воздаётся. Так вообще устроены социальные процессы – в противоположность до сих пор ходовому у нас истмату. Когда мы массово верили, что «мы рождены, чтоб сказку сделать былью» - так и происходило, когда перестали верить – стали убогими и отсталыми.

Спору нет, сегодня для неверия в труд как средство обогащения у нас есть все основания.
Наши крупнейшие капиталисты, капитаны, прости, Господи, индустрии, - это всё абсолютно вымышленные и искусственные фигуры: их назначили капиталистами в процессе приватизации. Они, как называл подобных личностей Чехов, «ряженые».
“В России вся собственность выросла из "выпросил" или "подарил" или кого-нибудь "обобрал". Труда собственности очень мало. И от этого она не крепка и не уважается”, - писал Василий Розанов сто лет назад. Сегодня он написал бы то же самое.

Деньги у нас как были сто пятьдесят и сто лет назад, так и остаются по сю пору «бешеными»: они возникают ниоткуда, вкладываются в никуда, и никак не связаны с трудовыми усилиями. Они не связаны в массовом сознании, а действительность – подстраивается. Действительность вообще имеет свойство подстраиваться под массовое сознание. И то сказать, как люди верят, так они и действуют. А как они будут действовать, если основу их мировоззрения составляет древняя пословица «От трудов праведных не наживёшь палат каменных»?

Вообще, представление о том, что простые занятия, обычный труд может привести к богатству – это было своеобразное открытие. В Западной Европе оно было сделано примерно в XVI веке. Так считал величайший знаток истории капитализма, автор классической книги «Буржуа», когда-то более знаменитый, чем Маркс, - Вернер Зомбарт.

У нас это дивное открытие, похоже, так и не было сделано. Когда рассказываешь о том, что кто-то заработал большие деньги трудом и предприимчивостью, а вовсе не пронырливостью и знакомством с начальством, - не верят. «Ну, это исключение», - такова обычная реакция. Заметим это! Очень важно, критически важно, чтО люди массово считают правилом, а что исключением. Это предопределяет их поступки: они действуют по линии того, что считают правилом.

Некоторое время назад было модно рассуждать о том, что у нас-де нет социальных лифтов, молодёжи трудно подняться и выдвинуться. А пешочком не желаете? Ну эдак, потихонечку: от платочки к двум палаточкам, а потом, глядишь, к сети магазинов, а там и производство какое замутить… «Ну, знаете, это утопия, эти времена уже давно прошли (ещё не наступили)», - такова нормальная реакция нормального русского человека. Нормальный русский человек верит только в бешеные деньги. В небешеные он не верит.

Когда я говорю моим молодым знакомым и сотрудникам: «Ребята, чего вы сидите? Вот такая есть возможность, а вот ещё и такая, а вот вам третий вариант…» - они вежливо слушают, но так, знаете, как слушают сказку. Вот «купить табуретку в Газпроме» - вот это да, это реальная возможность, а трудом, изо дня в день, копеечка к копеечке – это фантазия. Притом фантазия противная русскому сознанию. Герой «Игрока» Достоевского рассуждает о глубоко отвратительном его русской душе немецком «фатере», который упорно наживает из поколения в поколение:
«…есть здесь везде у них в каждом доме свой фатер, ужасно добродетельный и необыкновенно честный. Уж такой честный, что подойти к нему страшно. …
Старший (сын – Т.В.) превращается сам в добродетельного фатера, и начинается опять та же история. Лет эдак чрез пятьдесят или чрез семьдесят внук первого фатера действительно уже осуществляет значительный капитал и передает своему сыну, тот своему, тот своему, и поколений через пять или шесть выходит сам барон Ротшильд или Гоппе и Комп., или там черт знает кто». Неинтересно это русскому человеку, не увлекает.

Настолько укоренилось это неверие в силу личного инициативного труда , что породило даже подтверждающую мифологию. Помню, много лет подряд разные СМИ писали, переписывая, вероятно, друг у друга, о том, как нечеловечески трудно всего лишь зарегистрировать компанию, какие страшные препятствия чинят злонамеренные чиновники. Потом, видимо, кто-то решился на дерзкий эксперимент: попробовать зарегистрировать. И что же? Оказалось очень просто. И писать об этом перестали. Но мысль о том, что иметь бизнес неимоверно опасно, вот придут и отнимут, да и вообще время частного бизнеса прошло ещё в 90-е – по-прежнему владеет массами.

Пьеса Островского кончается тем, что героиня объявляет: время бешеных денег прошло, а потому, девушки, выходите замуж за людей труда и дела. Кабы так… К сожалению, дворянская, бездельная психология, психология бешеных денег остаётся господствующей. В каком только подполье она перезимовала, чтоб вылезти и снова овладеть массами.

Уверена: историческая судьба нашего народа зависит от того, сумеем ли мы сбросить с себя этот морок – бешеные деньги - и сформируем психологию трудового прибытка. Начать бы сверху, с высшего класса. Правы Маркс и Энгельс: «Мысли господствующего класса являются в каждую эпоху господствующими мыслями». Какой у нас господствующий класс? Вероятно, чиновники и их «креативная» обслуга. Они-то и ориентированы полностью на бешеные деньги.

Когда-то Англия завоевала полсвета и стала мастерской мира благодаря тому, что её дворянство было трудовым и предприимчивым, а не праздным. А потом США поднялись во многом благодаря вере миллионов маленьких людей, что трудом и инициативой можно разбогатеть. Они и до сих пор в это верят. Несмотря на все отклонения.

Сохранено