Отчёт об участии в мастер-классе Логинова и Лукина — Часть 1 из 25:

prizrak-operi — 16.05.2016


На фотографии я — принимаю благосклонную критику от Мэтров российской фантастики. Рядом со мной сидит другой участник — он своё уже получил. (фотографии взяты из сообщества Петербургской Фантастической Ассамблеи)

   В середине августа 2015 года я принял участие в Питерском романном семинаре со своим первым крупным текстом — научно-фантастическим детективом «Марсианская святая». Мой текст — наравне с семью романами других авторов — разбирался на мастер-классе, который вели культовые российские фантасты Святослав Владимирович Логинов и Евгений Юрьевич Лукин.

   С того момента прошло ровно девять месяцев, и теперь, как мне думается, можно спокойно и обстоятельно поведать вам о том знаменательном событии моей жизни. «Большое видится на расстоянии» — это чистая правда. Пока впечатления свежи, эмоции делают восприятие субъективным, но проходит время, и по мере того, как воспоминания тускнеют, удаляясь в прошлое, их сияние более не слепит глаза и картина становится кристально чистой, а значит, уже можно делать взвешенные выводы.

   Данный отчёт будет особенно интересен тем из вас, кто читал моё произведение — сможете сравнить свои впечатления с вердиктом Мэтров.

НЕМНОГО О МОЁМ РОМАНЕ

   Для тех же, кто не читал, скажу, что роман был написан в августе-октябре 2014 года — всего за два месяца, из которых шесть недель я потратил на разработку подробного плана и ещё две — на написание чернового варианта. С тех пор я перечитывал и улучшал текст по меньше мере раз десять. Более того, я отдавал роман на вычитку дюжине желающих — от семи из них ( Михаил Ушаков ushakovl, Владимир Калашников voldemarius, DI HALT di_halt, Серегей Онищук sloniara, Юлия Ткачева silver_mew, Сэр Серж sir_serge и Зеленый Медведь green_bear_den ) я получил подробные замечания и развёрнутые отзывы, за что выражаю им огромную сердечную признательность. Все замечания были приняты, а соответствующие правки внесены в текст. Отдельно отличились Михаил Ушаков ushakovl, вычитывавший самый первый черновик романа и выловивший там более сотни опечаток и ляпов, и Владимир Калашников voldemarius, указавший более двухсот стилистических ошибок в уже казалось бы вычищенном тексте. Отзывы читателей были в целом положительные. С одной стороны, учитывая то, что это были мои ЖЖ-френды, это особо ничего не значит, но, с другой стороны, среди них были люди, за которыми не заржавеет сказать мне прямо в лицо «Фигню написал», коли текст придётся им не по душе.

   В таком вот неоднократно причёсанном и приглаженном виде роман был отправлен мною на Питерский романный семинар, и, признаться, у меня были определённые ожидания... Нельзя сказать, чтобы они были совсем уж беспочвенными. Прозу я пишу уже лет пятнадцать — с института, а на последних четырёх конвентах «Басткона» мои повести занимали первые-вторые места и попадали в сборники. Попробовать себя в крупной форме было вполне закономерно.

ПРИЧИНЫ, ПО КОТОРЫМ Я ПОЕХАЛ НА СЕМИНАР

   К сожалению, получить профессиональную критику и профессиональную оценку мне, как любителю, практически нереально — этим никто не занимается, по крайней мере, бесплатно, а как я узнал уже на романном семинаре от одного из участников, рецензия от литературного агента (страница текста формата А4) стоит пятнадцать тысяч рублей. Я пока что не настолько богат, чтобы платить за такое удовольствие.

   Так что я был безмерно счастлив, что получу профессиональную критику сразу от двух таких Мэтров, как Логинов и Лукин. Надо сказать, что Логиновым я в институте попросту зачитывался — прочёл все его книги, изданные на тот момент. Лукина тоже читал, хоть и не так глобально. Общаясь с другими участниками романного семинара, я случайно выяснил, что был чуть ли не единственным участником, плотно знакомым с творчеством наших мастеров. Остальные их либо не читали совсем, либо буквально одну книжечку.

   В общем, вы должны представлять моё тогдашнее воодушевление и тайно лелеемую мечту, что мой текст получит одобрение любимых фантастов, а может даже — ах! — получит от них рекомендацию в печать (после внесения доработок на основе полученных на мастер-классе замечаний — такая возможность была заявлена организаторами мероприятия)... Самому себе я в этом, понятное дело, не признавался — наученный жизнью и привыкший держать удары судьбы, я всегда готовлю себя к худшему, чтобы не упасть духом, случись плохому... Именно из-за этой моей черты, когда удача поворачивается ко мне лицом, я часто не могу этому толком порадоваться — готовился-то я совсем к другому.

   Но довольно самоанализа! Я хочу рассказать, как всё прошло, и отдельно — про формат семинара. Это может пригодиться тем, кто пишет прозу и планирует в будущем поучаствовать в подобных мероприятиях, чтобы набраться уму-разуму у именитых мастеров пера.

Итак, по порядку:

ПРОЖИВАНИЕ

   Заселился я в трёхместный номер гостиницы при РОСАТОМовском институте повышения квалификации. Номер — труЪ-советский, ни одного современного предмета обстановки. Фактически, тоннель во времени — прямо туда, в эпоху Стругацких. За годы работы на корпорацию, меня неоднократно посылали на обучение в Обнинск — там такой же РОСАТОМовский институт повышения квалификации, такая же гостиница, так что, зайдя в номер, я привычно воткнул в розетку кипятильник, собственноручно собранный из лезвий «НЕВА», и стал кипятить чифирь в видавшей виды эмалированной кружке.

   Сделать фотографии номера я тогда не додумался, но в апреле 2016 года я был на РОСАТОМовской конференции в Питере и жил в той же самой гостинице, но не в трёхместном номере, как на семинаре, а уже в одноместном «экономе». Вот его я и сфотографировал:




СОСЕДИ ПО НОМЕРУ

   Моими соседями стали замечательные люди и талантливые авторы — Вадим Волобуев (историк, специализируется на современной истории Польши, на семинар предоставил свой постапокалиптический роман «Благую весть принёс я вам») и Руслан Нурушев (юрист, в семинаре участвовал с постапокалиптическим романом «Акция»):


   С соседями мне повезло — общение было приятным, познавательным. Опять же сходить вечером пивка попить тоже было с кем. Отдельно стоит отметить, что прямо через дорогу от гостиницы расположен парк-мемориал, построенный на месте гибели Пушкина, та самая «Чёрная речка». Мелочь, а приятно.

ПИТАНИЕ

   Кормёжка была достойной. Утром — шведский стол. В обед — блюда на выбор на сумму 300 рублей. В плане организации проживания и питания, выбора гостиницы и места проведения семинара — а семинар проводился в комфортных аудиториях института повышения квалификации — у меня полный восторг. Искренний поклон организаторам — молодцы!

ДРУГИЕ МАСТЕРА

   Мероприятие продолжалось пять дней. Параллельно шли сразу три мастер-класса. Каждый день семинара разбирались два романа — один до обеда, другой — после. Так как Логинов и Лукин (очевидно, за счёт высокого педагогического мастерства) заканчивали свой разбор сильно раньше остальных, я успевал забежать в соседние аудитории и вдоволь посидеть на семинарах двух других мастеров — Алана Кубатиева и Владимира Аренева.

АРЕНЕВ


   Сразу скажу, что Аренев — это что-то с чем-то. По каждому произведению он чертил на доске таблицы, графы, диаграммы развития сюжета, прописывал для всех основных персонажей их важные черты, конфликты, связи с другими персонажами и т.п. и т.д. Давал конкретные рекомендации по улучшению сюжета. На лицо — очень плотная и качественная работа мастера с текстами участников. Не забывал он и про теорию писательства, и про рекомендации на будущее, в том числе — что почитать по теме. К сожалению, чтобы въехать во все его замечания, надо было прочесть тексты его группы, а я читал только свою группу.

   Мастер работал очень ответственно, с полной самоотдачей — весь отведённый под разбор текста срок и даже дольше. Вечерами я видел его во дворике, под летним навесом — в кругу участниц его семинара (мужчин-авторов в его группе не было) — он что-то им рассказывал, объяснял. В общем, обучение и передача опыта были поставлены, как подобает. Моё почтение мэтру!

КУБАТИЕВ


   В отличие от Аренева, Кубатиев вещал общо, философски — он преподаватель литературы в ВУЗе, и его было приятно и полезно послушать для общего саморазвития. Правда, я иногда начинал отрубаться от его спокойного, хорошо поставленного голоса — видимо, рефлекс, оставшийся со студенческой поры. Было видно, что Кубатиев может говорить так бесконечно, плавно перекатываясь с темы на тему, блистая аллюзиями и цитатами, но заканчивал он всегда точно по графику — институтский преподаватель всё-таки.

   Любимые фраза мэтра, обращённые к аудитории — «Вы жалкие, ничтожные люди!» и «Видите, как я хорошо о вас думаю, предполагая, что вы читали произведение, которое я только что назвал?»

   К сожалению, без ложки дёгтя тут не обошлось. Как я узнал в кулуарах от двух постоянных участников мастер-классов Кубатиева, на его семинарах существует ряд неприятных моментов:

- постоянный состав из года в год, где уже определились свои любимчики и изгои, а также у всех сложились свои роли — кому-то мэтр доверяет вместо себя озвучить ляпы и недостатки обсуждаемого произведения, кто-то является штатным троллем и измывается над жертвой не только на семинаре, но и вне его стен — вечером или на обеде (собственного удовольствия ради — Кубатиев, понятное дело, им такой задачи не ставит). Такой застой состава приводит к писательскому застою участников. Они никуда не растут — им уже комфортно в своей роли;

- Кубатиев практически никогда не хвалит авторов и не отмечает положительные стороны разбираемых произведений, концентрируясь исключительно на недостатках и промахах, отчего у автора может создаться гнетущее ощущение полного провала и собственной писательской несостоятельности. При таком раскладе каждый год сознательно попадать под раздачу — сродни мазохизму, но желающие приехать за живительными пенделями находятся всегда.

   От себя добавлю, что лично мне в речах Кубатиева не хватало той конкретики, которая сквозила в каждой фразе Аренева, подававшего теорию писательства с крепкой привязкой к «мякотке» разбираемого произведения. В этом плане, Алан Кайсанбекович мог бы с тем же успехом включить свою аудио-лекцию и пойти пить чай в столовую... Правда, записанный звук не способен а полной мере передать его харизму, так что личное присутствие Кубатиева на собственном семинаре всё же обязательно.

МАСТЕР КЛАСС ЛОГИНОВА И ЛУКИНА


   Разбор романа на мастер-классе Логинова и Лукина проходил по следующей схеме:

1) слово предоставляется автору — тот кратко должен рассказать, кто он и «как дошёл до жизни такой»;

2) слово предоставляется участникам семинара — они по желанию высказываются о произведении;

3) слово предоставляется вольнослушателям (это те ребята, которые заплатили 4 тысячи рублей за право сидеть на всех мастер-классах романного семинара и мероприятиях последующей фантастической ассамблеи. По-простому, это благодарные читатели, которые приехали высказать своё неподдельное восхищение авторам прочитанных ими романов);

4) слово берёт главный ведущий — Святослав Логинов и высказывает своё веское мнение;

5) минуту-другую своё «особое мнение» высказывает Лукин (только если хочет что-то добавить к словам Логинова);

6) автору даётся возможность ответить на полученную критику (но без фанатизма, споры не приветствуются);

7) Обсуждение объявляется закрытым. Все свободны.

   Обычно мэтры управлялись с одним произведением за час, максимум за два. Злые языки поговаривали, что это из-за того, что Логинову было физически тяжело, так как летом он перенёс открытую операцию на сердце. К тому же, перед той операцией он, якобы, не верил в её успех и предполагал, что скорей всего помрёт, а посему читал романы участников и готовился к семинару так, словно ему и не доведётся его проводить. Вдобавок, проскользнула информация, что мастера прочли не все романы группы и наверстывали упущенное, спешно пробегая тексты глазами уже в дни проведения мастер-класса...

   Враки всё это! Судя по тому яростному и кипучему задору, с которым Святослав Владимирович громогласно изобличал недостатки произведений участников, он чувствовал себя превосходно и уж точно поздоровее всех там собравшихся:


   Раннее окончание разборов я связываю с отменным методическим и педагогическим мастерством ведущих, позволяющим впихнуть учебный материал четырёх часов в полтора. Ведь нельзя же предположить, что они хреново готовились к мастер-классу или недостаточно добросовестно отнеслись к своей миссии.

   К тому же, не стоит забывать, что мэтры взялись за это нелёгкое дело на безвозмездной основе — за свои труды они получили символические пять тысяч рублей на брата (плюс бесплатное проживание и питание на всё время семинара и последовавшей за ним фантастической ассамблеи) — так что не нам их в чём-то упрекать. Это был достойный акт доброй воли и благотворительность чистой воды.

   При обсуждении произведений главный ведущий — Святослав Логинов — делал упор на такие важные вещи, как орфография и пунктуация, плюс на очевидные ляпы в тексте. Какой-то фиксированной системы разбора типа «тема-идея-сюжет-конфликт-персонажи» не было. Всякий раз это была талантливая импровизация. Упоминания удостаивалось только действительно важное — логические ошибки, неправдоподобные или непонятные места, неграмотно построенные фразы и пропущенные запятые.

   Ну и конечно же были байки! Куда же без них? Если ли иной способ передачи писательского мастерства от мэтра неофитам кроме рассказывания историй из собственной жизни? По видимому, нет. Если бы, к примеру, Аренев умел травить байки, ему уж точно бы не пришлось часами чертить на доске все эти графики и таблицы, а также обсуждать с участниками их неумелые, любительские тексты.

   Особенно мне запомнилось, как Логинов поделился с нами тремя заповедями грузчика — он им в молодости работал:

1) не использовать пальцы для подъёма и удержания предметов — только ладони, иначе так можно заработать заболевание пальцев (я не записал название);

2) использовать для подъёма тяжестей не руки, а ноги, иначе так можно заработать заболевание плечей (опять же, я не запомнил, как оно называется);

3) и наконец, показал, как правильно ставить тяжести на верхние полки так, чтобы при этом не надорваться.

   Так же Логинов неоднократно упоминал, что он химик. Более того — преподаватель химии в прошлом. Он даже вызвал одного из вольнослушателей к доске, чтобы тот расставил степени окисления в формуле цианистого калия — тот не смог, хотя и вызвался сам. Прошу вас запомнить этот момент — при разборе замечаний Логинова, мы вернёмся к данному вопросу.

   Лукин выступал мало и редко. В основном, когда он это делал, то пытался снизить накал шедшей от Логинова критики до терпимых человеческой психикой пределов, то есть играл роль некоего предохранителя, спасавшего Святослава Владимировича от перегрева, а критикуемого автора — от полного выгорания цепи. Евгений Юрьевич показался мне человеком добрым, душевным и совестливым. Впечатление это усиливалось вечерами, когда мэтры собирались в номере участниц мастер-класса Кубатиева, кушали, общались между собой и с авторами разбираемых текстов. Там, в непринуждённой обстановке, с минимальным присутствием алкоголя, именитые фантасты раскрывали себя, как живые люди и как личности. Это было особенно ценно для нас — новичков — приобщиться к такому загадочному и волнующему таинству, как посиделка с мэтрами.

ВЕЧЕРНИЕ ПОСИДЕЛКИ С МЭТРАМЫ

   Вечер в хату — время для баек. Вспоминаю, как во второй вечер Логинов стал рассказывать про то, что на Фантлабе у него более двух тысяч рецензий, и принялся с выражением зачитывать самые ураганные из них с экрана своего смартфона. С особым удовольствием он упомянул, что наставил колов и двоек Дмитрию Володихину и Далии Трускиновской (я знаю этих весьма уважаемых мною людей по «Басткону» и потому запомнил этот момент), а так же озвучил свои планы, вернувшись с ассамблеи, написать разгромную рецензию на последнюю книжку Трускиновской. Тут для меня прозвучали тревожные звоночки, намекая, что, возможно, уважаемый мною писатель Логинов не такой уж и добродушный дяденька, как он мне изначально показался, раз уж на Фантлабе он так любит разносить авторов в пух и прах, но я тут же себя одёрнул и успокоил — ты достаточно постарался, чтобы подать на семинар достойное произведение, так что совсем уж полного разгрома не будет точно.

   Далее последовали другие байки от Мэтра — одна другой зловещей и мрачней. Пересказывать их здесь я не берусь, хотя бы из соображений порядочности — одно дело, когда в приватной обстановке человек сам про себя рассказывает вещи нелицеприятные и компрометирующие (более того — хвастается ими и даже гордится), и другое дело, когда кто-то из присутствовавших впоследствии публично пересказывает их в Интернете.

   Надо сказать, что Лукин и Логинов образовывали в комнате как бы два полюса. Логинов у дивана и холодильника — свой, а Лукин у открытого окна и стола — свой. Пока Логинов рассказывал о своих подвигах и свершениях, Лукин замечательно пел и играл на гитаре, читал стихи, так же травил байки — про жизнь, про знакомых писателей. Добрые байки и смешные стихи (Успенского, в основном). Вообще, оба мэтра очень много чего знают наизусть, что по нашим дням способность удивительная. Слушать их было в удовольствие и полезно для общего развития.

   Веселье продолжалось и между делом я сунулся к Святославу Владимировичу с просьбой подписать для меня его книжку. Он закапризничал: сказал, что не знает, что писать. Пусть я сам ему продиктую, а он запишет. В тот момент я конкретно растерялся — мне всегда казалось, что вся прелесть подписывания книжек в том, что автор пишет на поданной книге что-то своё — пусть даже это просто дата и роспись, но это всё-таки творческий акт в миниатюре, маленькое чудо. Видя моё явное замешательство, на помощь пришёл Вадим Волобуев, предложив Логинову написать «Сергею на добрую память». Тот так и сделал. Автограф был получен, но неприятный осадочек всё же остался.

   Потом, когда пришёл Кубатиев, разговор перешёл на собак — все присутствующие оказались заядлыми собачниками и стали наперебой рассказывать про бойцовских собак — у кого какая собачка была, кого она загрызла насмерть, с кем дралась и от чьих челюстей погибла в бою. От всей этой кровожадной темы меня замутило (я кошек больше люблю), и я пошёл спать в свой номер. Вообще, я рано сваливал с таких посиделок, так как меня гарантированно срубает часов в десять-одиннадцать вечера. Так что мои соседи приходили, когда я уже спал.

НЕМНОГО ОБ ОРГАНИЗАТОРАХ И СУХОМ ЗАКОНЕ

   Как я упоминал выше, организаторы — замечательные люди. С одним из них мне даже посчастливилось пообщаться лично, когда он пришёл в наш гостиничный номер (по какому-то вопросу к Вадиму Волобуеву). Вот он на фотографии, бородатый такой — Александр Петров:


   Он ответил на мои вопросы и поведал, что Питерская Фантастическая Ассамблея выросла из тусовки «Фантлаба» — крупнейшего российского фэнзина, посвящённого фантастике. Его члены — любители читать фантастику — исстари собирались вживую раз в год, чтобы обнять и поцеловать тех, с кем переписывались через сайт, а также создать семью — случалось и такое. Иногда они приглашали на своё мероприятие одного единственного гостя — известного писателя-фантаста, но только одного! Оказывается, любители читать фантастику очень не любят писателей, которые её пишут. По крайней мере, не готовы видеть их на своих встречах в количестве более одного человека. «Фантаст — хуже пидараса!» — что-то вроде того, поэтому когда Вадим Волобуев позвал меня в последний день семинара заехать вечерком на посиделку Фантлаба, он строго-настрого запретил мне представляться писателем и отрекомендовал меня присутствовавшим на той встрече фантлабовцам как их брата и товарища — такого же простого фантлабовца, как и они. Слава Богу, у меня был аккаунт на Фантлабе, а то не сносить бы мне головы! Впрочем, о той встрече я расскажу ниже, в отдельном месте.

   Вернёмся к организаторам романного семинара, а точнее — к истории его возникновения. Когда инициативная группа фантлабовцев возжелала создать Питерскую фантастическую ассамблею, где к писателям-фантастам будут относиться с европейской терпимостью, основная масса фантлабовцев не захотела совмещать эти мероприятия, и они стали раздельными. Приняв знамя «Новой Малеевки», выпавшее из дрожащих (от алкоголизма) рук его предыдущих устроителей, организаторы Питерской ассамблеи поклялись, что избавят своё мероприятие от «циррозных старцев» (старой гвардии фэндома) и сделают упор на безалкогольное мероприятие, пригласив на него только тех, кто не был опорочен проклятым пьянством.

   Достойная инициатива. Я помню пьяные кулачные бои «Басткона». Не знаю, как прошла сама Ассамблея — я на неё не остался, но на пятидневном романном семинаре точно никто не бухал по-чёрному и на кулаках не месился, так что зачёт! В каких-то гомеопатических дозах алкоголь конечно присутствовал на вышеописанных вечерах, но никто не делал из него событие — вот о чём я.

ПРЯМО ПЕРЕДО МНОЙ

   Мой роман разбирали предпоследним. Прямо передо мной разобрали роман Руслана Нурушева «Акция» — очень достойное произведение. Вообще, лично я считаю его лучшим в группе. Если его немного доработать, вообще будет конфета. Правда, злые языки поговаривали, что этот же роман Руслан яростно защищал — как тигрица своего детёныша — на весеннем «Партените» и был против каких-то изменений, но тут всё прошло спокойно и тихо. Критика, к тому же, была умеренной и благосклонной.

   После меня — самым последним — должны были разбирать роман Вадима Волобуева «Благую весть принёс я вам». Как-то так повелось, что с самой первой минуты семинара Логинов активно намекал всем присутствующим, что роман Волобуева и сам Волобуев получит какое-то особенное отношение от мэтров, и именно поэтому они оставляют разбор его романа на сладкое — на последний день конвента. Так что определённая интрига имела место, хотя я не очень её понимал — я не смог прочитать роман Волобуева дальше середины (хотя первую треть прочитал с большим удовольствием). Наверное, предположил я, ему устроят какие-то особенные казни египетские, как бывалому участнику, ведь было очевидно, что Логинов и Лукин уже пересекались с Волобуевым на подобных мероприятиях раньше. Я даже заранее пожалел Вадима — да, вторая половина его романа завалена напрочь, но египетских казней он был не достоин точно. Знай я тогда, чем всё закончится... Впрочем, не будем забегать вперёд!

НЕБОЛЬШОЙ ФЛЕШБЭК ПЕРЕД КУЛЬМИНАЦИЕЙ, ГДЕ МЫ НЕМНОГО ЛУЧШЕ УЗНАЁМ НАШЕГО ГЕРОЯ

   Надо сказать, что перед поездкой я прочёл на Фантлабе все стенограммы рассказных семинаров Логинова и Лукина (с вкраплениями реплик Кубатиева). Интерес у меня был отнюдь не праздный. Я был хорошо знаком с системной литературного семинара Егоровой и Байтерякова, где у мероприятия была чёткая последовательность кругов обсуждения — идея/тема, сюжет/фабула, конфликт, персонажи, ляпы и прочие мелкие замечания. Я участвовал со своими рассказами почти что на всех их заседаниях в течение 6 лет, пока существовал семинар, а когда он прекратил своё существование — вследствие высокой рабочей загруженности организаторов, то Сергей Байтеряков, как мой ЖЖ-френд, продолжал присматривать одним глазом за моей дальнейшей МТАшной активностью, время от времени награждая меня за успехи фразами типа «Ого, кажется, у тебя уже появляется хоть какое-то подобие сюжета» (моя первая победа на «Бастконе»), «Надо писать лучше!» (вторая победа), ну и в таком духе... Нельзя передать словами, как я люблю такие дружеские похлопывания по плечу, как жду их всякий раз, но то, что они не давали мне зазнаваться и мотивировали на дальнейший рост (хотя бы из вредности) — это чистая правда. Спасибо тебе, Сергей!

КОГО ВОЛНУЕТ, ЧТО ДУМАЮТ ПЧЁЛЫ?

   В общем, я прочёл все стенограммы (спасибо Александру Петрову за то, что он их составил) и обнаружил, что на семинарах Логинова действовал тот же принцип, что и на литсеминарах Егоровой и Байтерякова, а именно — автору не разрешается перечить критикам («Кого волнует, что думают пчёлы?» — говорили Наталья Егорова и Сергей Байтеряков, делая отсылку к Винни Пуху). Всё, что автор мог сказать, он сказал в своём произведении — другой возможности оправдаться перед читателем у него просто нет. Это на семинаре он может, используя свой собственный текст, утереть нос невнимательным и туповатым читателям, но всем нос не утрёшь — ведь не будешь же бегать за каждым читателем, чтобы доказать, что он был не прав, а на самом деле автор имел в виду вот это и это. Если читатель что-то не понял или понял не так, то это промашка автора, а не следствие невежества, глупости и лени читателя. «Клиент всегда прав» — как-то так. Добро пожаловать в реальный мир, Нео!

   Так было на семинаре Егоровой и Байтерякова, так же дела обстоят и на семинарах Логинова (и Лукина). Позволим мэтру сформулировать всё самому. Цитирую по стенограмме (запомните это место — оно нам пригодится):

«Я обычно начинаю мастер-классы следующими словами: все всегда понимают неправильно. В том числе и ведущий мастер-класса, он такой же точно айдьёт, который ничего не понимает из того, что написал замечательный автор. Но! — при этом он является читателем, а читатель всегда прав. Если читатель так понял, значит, автор недостаточно хорошо написал. И здесь есть для человека, который является, с одной стороны, автором, а с другой стороны — человеком, пришедшим на мастер-класс, одна очень забавная манера поведения. Не следует защищать своё произведение. Как только вы начинаете защищать своё произведение, говорить: «Нет! Я вот так, я здесь гениально показал то-то, то-то и то-то...» — вы ставите у себя внутри психологический барьер, вы не воспринимаете ни правильных, ни идиотских, ни каких иных доводов критика. И, следовательно, вы сюда пришли — зря. Единственное, что можно сделать: выслушать критику, сказать «спасибо» (причём особенно, если вы с ней не согласны) и сказать: «Я подумаю» — потому что подумать — даже над идеально сделанным произведением — всегда бывает полезно; а у вас никакого блока не возникло, ну подумаете... подумал и понял: нет, я написал правильно, и даже, если вот это подправлю, будет ещё лучше; либо подумал и понял: да, действительно ляпанулся. То есть в этом случае вы остаётесь свободным и можете делать что угодно; а как только вы говорите: «Нет, я здесь сделал...» — вы пришли сюда зря, и в таких случаях, опять же, следует обсуждение прекращать, оно не понадобится ни вам, ни кому другому.»

   Когда я прочитал это перед мастер-классом, то был готов подписаться под каждым словом мастера, ведь именно так всё и обстоит! Мне потребовалось пройти через мастер-класс Логинова, чтобы осознать, что в вышеприведённой цитате сокрыта малюсенькая, но гигантская ложь... А внимательный человек найдёт там не одну ложь, а целых две — вторая прячет себя за первой. Эти две неправды не бросались в глаза, пока я участвовал в семинарах Егоровой и Байтерякова, потому что они знали об этих тонких местах и строили свою критику со-Ответственно. Логинов же строит свою критику совсем иначе... Впрочем не будем забегать вперёд. Всё должно идти по порядку.

ПРЕЛЮДИЯ НАЧИНАЕТСЯ С ОБЪЯТИЙ И ПОЦЕЛУЕВ


   Волновался ли я перед началом обсуждением моего романа? Конечно же! Как гимназистка перед балом в Смольном... Суровый ветер февраля задувал в окна дворца, смеялись на улице революционные матросы, и мне было предложено рассказать о себе, а так же о том, как я дошёл до жизни такой.

   Я рассказал, откуда я, где работаю и чем занимаюсь. Слава Богу, никто не вёл стенограмму мероприятия — моя работа предполагает приватность. Самые догадливые всё поймут сами, когда доберутся до секции, где я разбираю критику Логинова.

   Далее я поведал, что толкнуло меня написать роман. Я рассказал всё, как есть, и опять же был безмерно счастлив, что никто не записывает — роман был инспирирован вполне реальными событиями, произошедшими с близкими мне людьми. Та история поучительная и занимательная сама по себе. Я просто облёк её в художественную форму, но если отбросить всякие там выдумки, типа Марса и будущего, останется конкретная проблема. Персонаж Клементина Сидонская имеет реального прототипа в РПЦ, который занимается примерно тем же самым примерно на тех же самых условиях, как в моей книге... Впрочем, в данном случае это играет второстепенную роль — художественный текст должен быть самодостаточным, на чём бы он ни вырос, не так ли? «Когда б вы знали из какого сора растут стихи, не ведая стыда...» (Анна Ахматова)

 

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив