ОТ УЗУРПАЦИИ ДО УЗУРПАЦИИ

kardail — 16.02.2017 Владимир КАРДАИЛ В год столетия Русской революции разворачиваются пропагандистские страсти вокруг интерпретации этого трансцедентального события мировой истории. Февраль 1917. Непонимание ситуации теоретиками революции из швейцарского далёка – и бунт солдат петроградского гарнизона, не захотевших возвращаться в окопы. Интеллигентская жажда перемен – и стихийные убийства офицеров малограмотными солдатами и матроснёй. Жажда мира – и патриотическое желание доведения войны до победного конца вместе с союзниками. Новоявленные монархисты век спустя отрицают ту революцию и забывают тогдашнее отрицание церкви народом, чтобы… снова сделать, как было: пожизненным монархом – тирана, РПЦ – участником госуправления? Вот уже и Исаакий им в руки: авось прочнее будут «скрепы».
Значение Февральской революции в том, что она была первой реальной попыткой демократизации.Она открыла в ХХ в. эпоху неумолимого развала империй, освобождения народов. Как народы распоряжаются этой своей свободой – другой вопрос. Её главным лозунгом был «Свободная Россия!». Именно Февраль подвёл российское общество к проведению конституционной реформы, смысл которой был в том, чтобы, покончив с веригами монархо-бюрократического управления, провести модернизацию и вывести страну в ряд ведущих индустриальных держав.

От узурпации до узурпации –
вне прогресса и цивилизации

Тот порыв к будущему был жестоко пресечён большевиками, исповедовавшими идею всемирной пролетарской революции. При этом требование буржуазной модернизации они подменили «пролетарской диктатурой», которая естественным образом выродилась в бюрократическое управление под надзором репрессивных органов, чему позже было дано определение «командно-административная система».
Технический прогресс подменили покупкой западных заводов и технологий (последние добывались также путём технического шпионажа и беззастенчиво копировались) за счёт обнищания народа. Милитаристская экономика «осаждённой крепости» сочеталась с жесточайшей эксплуатацией.
Узурпация власти адептами «мировой революции» проходила в два этапа. На первом в октябре-ноябре 1917 они захватили обе столицы и сместили коалиционное правительство. На втором – в январе 1918 – разогнали Учредительное собрание, так и не успевшее развернуть работу. Страну залили кровью Гражданской войны. Именно тогда началось то самое «комчванство» (термин В. Ленина), на деле представлявшее собой насаждение большевистской интерпретации марксизма[1]. Они ожидали свершения мировой революции – ошибка: не учли неравномерность развития и мощнейший потенциал капитализма, научившегося купировать социальную напряжённость  практикой социального государства. Такое государство – в противовес нищему и не конкурентоспособному «реальному социализму» – зачастую проявляло бóльшую заботу о гражданах, их уровне жизни и здоровье. В ходе военного коммунизма начались мятежи, и вождь – вот уж из песни слова не выкинешь – догадался, что такая экономика не жизнеспособна. Ввели НЭП, смешанную экономику – и могли ведь выйти на столбовую дорогу модернизации. Но это означало поделиться властью с возродившимся буржуазным классом – и НЭП в 1929-1931 свернули, грянула сплошная коллективизация, репрессии, голодомор, гибель миллионов и миллионов крестьян. Сделали ставку на военный экспорт революции – получили катастрофу 1941. В результате войны – «освободили» только ряд стран Восточной Европы. Сделали последний, «космический», рывок – и надорвались, окончательно проиграв технологическое соревнование с Западом.
В 1991 произошёл – впервые в истории – переход от тотально огосударствлённой собственности к рыночной экономике. Это сопровождалось неправедной «прихватизацией» в пользу партийно-хозяйственного руководства и бедами эпохи перемен. Надежды людей на то, что новый уклад позволит экономике заработать на полную мощь – и соответственно поднять жизненный уровень – не оправдались. В 1996-1999 гг. произошло сворачивание демократических завоеваний и прежде всего свободных выборов. Все выборы в последующие два десятилетия фальсифицируются, власть была вновь узурпирована. Круг замкнулся – от сталинского мракобесия пришли к гэбешному олигархату.
Давно подмечено, что путинская власть по своей природе эклектична. С одной стороны, она наследница номенклатурной советской власти, в которую, наряду с партхозактивом органично входили сотрудники госбезопасности (sic!). С другой – продолжает первоначальное накопление капитала, как на «диком Западе», с единственной разницей: в США первичный капитал изначально вкладывался в свободное предпринимательство, а российские нувориши тратят его на роскошь и вывозят за границу. Такая система классически отрицает саму себя.
Сакраментальная фраза Путина, сказанная в середине 90-х, когда он ворочал внешними связями мэрии Питера, и зафиксированная свидетелями для грядущих ТВ-разоблачений, ждёт своего часа в папках давно перезревшего уголовного дела: «В наше время деньги надо делать, деньги!» Вообще-то идея неплохая для любого предпринимателя, беда и преступление путинского режима в том, что его приспешники, корпорация силовиков, чиновников и бандитов, дорвавшись до власти, ловят рыбку в мутной воде, а остальное население бедствует. Вместо обещанного развития после приобщения к рынку получили новый застой и гнилостный распад. Оппозиции приходится это анализировать в силу своих скромных способностей, согретых пламенем, которое зажгли в наших сердцах неистовые книги братьев Стругацких.

Прыжки Акелы

Узурпация власти вышеназванной корпорацией проходила тоже в несколько этапов. На первом решающую роль сыграли олигархи, так называемая «семибанкирщина» – группа воротил российского финансового бизнеса, владевших СМИ и сыгравших значительную политическую и экономическую роль. Они неформально объединились в 1996 ради сохранения у власти Б. Ельцина в условиях наступающей реакции на обнищание населения. На втором этапе в результате интриги членов семьи первого российского президента и олигархата была выдвинута идея «надёжного преемника». Такового и назначили в мае 1999 в качестве главы правительства. Последовали военные провокации на Кавказе, взрывы домов осенью[2], началась Вторая чеченская война, на этот раз не вызвавшая той волны протестов, которая остановила первую. Б. Ельцин передал власть В. Путину, народ безмолвствовал.
Технология этой узурпации отслеживается довольно подробно, поскольку всё происходило на наших глазах и первоначально отражалось свободными СМИ – прежде всего, на центральных телеканалах. Когда-нибудь она будет напомнена ими во всех подробностях, а пока это невозможно: на очередном её этапе всё ТВ было захвачено представителями созданной по случаю «правящей партии» и поставлено под соответствующий контроль, обставлено принятыми «карманной» Госдумой антиконституционными законами. Для отдушины «идёт Дождь», доступ к которому фактически ограничен дорогой подпиской в рамках Интернета, бьётся «Эхо». Доступ к оппозиционным сайтам – также незаконно – блокирован, Интернет наводнён дезой, власть не жалеет на это средств, как, впрочем, и на внешнеполитическую пропаганду, возобновив практику «холодной войны».
Основным признаком любого несвободного государства является отсутствие разделения властей. Здесь узурпаторы сделали всё, чтобы не было даже отдушины. К несвободным и фактически безальтернативным выборам добавили контроль над бизнесом с тем, чтобы не допустить финансирование оппозиционных групп и партий. Суды превратились в постыдное и неприкрытое беззаконие, хотя именно они призваны осуществлять необходимую защиту бизнеса ­– и, соответственно, наполнения бюджета.
Аналитики отмечают 2003 г. в качестве переломного. В условиях выросших цен на нефть и газ, корпорация не удосужилась позаботиться о реструктуризации экономики и инновационном развитии. Полным ходом пошла атака на предпринимателей, была дана отмашка на удушение среднего, а потом и малого бизнеса.
Переломным также стал 2011 г. в части очередных фальсифицированных выборов, вызвавших волну гражданских протестов. Последовало наступление на остатки демократических свобод. Затем грянул 2014, «Крымнаш», империя «пульсанула», пошли преступные войны, корпорация добивается продления своего «мандата на власть» через кровопролитие за рубежом.
В тот памятный год произошёл качественный скачок: если до этого выборы в законодательные органы власти не могли не фальсифицировать, то «небывалый патриотический подъём»[3] расколол общество на противников войны и на оболваненное националистической пропагандой население. Теперь оно готово бездумно голосовать за новоявленного тирана, которого якобы, как в добрые старые времена, все боятся.
Различия между обеими узурпациями очевидны. Первая базировалась на вере в возможность построения «рая на земле» под руководством гегемона-пролетариата, вторая – на использовании денег и админресурса для сомнительного доминирования вышеназванной корпорации. У первой были впереди десятилетия пропагандистской обработки мировой общественности, поначалу поверившей в «потёмкинские деревни» Советов. Вторая двинула путём возрождения последней империи, пестования военно-промышленного комплекса – т.е. стали шлёпать битыми картами и наступать на те же грабли. Во внешней политике поставили на консервативно-националистический тренд, выталкивая страну из процессов интеграции и глобализации, – между тем как исторический процесс с необходимостью требует от человечества единства, иначе цивилизация погибнет уже в этом столетии. У первой были ресурсы экстенсивного развития и использования рабского труда миллионов. У второй нет экономической перспективы: страна их стараниями вышвырнута из списка великих держав, производя менее 2% мирового ВВП – в 7-8 раз меньше Китая. Это ли не приговор режиму? Первая длилась более 70 лет и в ходе неё были физически и целенаправленно уничтожены свидетели узурпации – практически все активные участники Русской революции. Вторая не имеет и этой перспективы: большинство из нас живы и готовы в любой момент выступить с вескими и доказательными обвинениями. Ну и т.д. – список отличий может дополнить каждый. Мы же рассмотрим, чем обе узурпации похожи.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив