Остаться людьми

Давайте порассуждаем все-таки. О честности и подлости.
Делать постановочные (с томагавком) фотки голого пленного на морозе — это негуманно. Это (мне трудно, я подбираю слова) недостойно — если речь идет о стражах правопорядка, а не о банде. Это то, что стирает грань между "хорошими" и "плохими". Это превышение полномочий и нарушение устава, наконец. Дальше там идет ассоциативный ряд с эсэсовцами и Абу-Грейбом, ну да бог с ними.
Про это договорились? Мы ведь, сделав такой вывод о негуманности, остались сейчас нормальными людьми, верно? ОК, поехали дальше.
А дальше начинаются сложности. Мы за "Беркут", мы ненавидим бандеровцев, мы желаем, чтобы эту сволоту евромайданную загасили поскорей. Мы понимаем при этом, что чистоплюйствовать здесь глупо — и совсем уж подло требовать чистоплюйства от "Беркута".
Более того, мы понимаем также, что "Беркут" — это такая хорошо смазанная машина насилия. Которая, поступи соответствующий приказ, точно так же месила бы каких-нибудь русских сепаратистов из Крыма. Это омоновцы, иллюзий тут быть не должно.
И поэтому — делаем вывод мы — "беркутовцы" были, так сказать, "в своём праве", когда измывались над голым бандеровцем. Он ведь их враг. Он их жег и газом травил. Он бы с ними так же поступил. А они, в конце концов, не институт благородных девиц. ОК.
Но дальше возникает самый тяжелый момент — наша интерпретация происшедшего.
Можно ведь оценить этот казус по-разному. Например, поступить честно. Сказать "на войне как на войне", вспомнить латинское "In hostem omnia licita!", прокричать "В атаку!" и по-полной впрячься "за наших, за братушек". То есть за "Беркут" (пока ему не приказали мочить русских в Крыму). И в этом случае быть честным Невзоровым времён "Наших" или Прохановым времён Второй Чеченской: "Ату его, Радуева!", "Пусть Бамут бомбы мнут!", "Наше жало введено по самое Ведено!" и т. д.
В этом случае, никаких вопросов. Да, гнусно так поступать с пленными, но иногда и карательные операции нужны, и отрезанные уши врагов, и звериная жестокость — чтоб запомнили! чтоб всех под корень! чтоб наша взяла!
А можно поступить подло. Рассудительно всем объяснить, что пытка и жестокость — это никакая не пытка и не жестокость вовсе. Рассказать, например, что голого бандеровца фоткали с томагавком в руках (еще раз: не пропитанную бензином одежду с него снимали, а именно голого фоткали с томагавком в руках!) в рамках спасательной операции: на заключительном этапе его спасения от угрозы пожара. Или, скажем, объяснить воспитательную сущность позирования голым на морозе: бандеровца охватит стыд, он задумается над своим поведением и больше так не будет. Или и вовсе назвать всё происходящее закаливающими процедурами: бандеровец еще спасибо должен ментам сказать за такую заботу о здоровье.
Так вот, ребята, зачем скатываться в это вот? Нам, здесь сидящим, за мониторами — зачем скатываться в это вот, а?