Операции южноафриканского спецназа. Операция "Кег / Симпл", ноябрь 1982 г.

bravo055 — 10.04.2024

Предыстория

Порт Мосамедеш (позднее переименованный в Намибе) являлся ключевой базой на основном маршруте снабжения сил ФАПЛА и СВАПО в Южной Анголе. Основная часть грузов из него поступала в город Лубанго, — штаб всех войск в юго-западной Анголе и главный центр их тылового и материально-технического обеспечения и снабжения. Два города были связаны автомобильной дорогой и железнодорожной веткой. Железнодорожная линия простиралась на 907 км к востоку от Мосамедеша до города Менонге, административной столицы провинции Куандо-Кубанго, и находилась в ведении железнодорожной компании Caminhos de Ferro de Moçâmedes E.P. (сокращенно CFM), однако к 1982 году постоянные нападения и саботаж со стороны сил УНИТА в значительной степени парализовали перевозки к востоку от Лубанго. Вдоль железной дороги от конечной станции в Мосамедеше и хранилища ГСМ в Сако шла дополнительная автомобильная дорога, которая пересекала реку Жираул примерно в полукилометре от железнодорожного моста вверх по течению, соединяясь с основной дорогой на Лубанго примерно в 25 км к северу от Мосамедеша.

Все горюче-смазочные материалы из порта доставлялись в Лубанго железнодорожными цистернами и, поскольку в городе не было нефтехранилищ, они перекачивались прямо из цистерн в топливозаправщики или бочки для последующего распределения по различным подразделениям автомобильным или воздушным транспортом. По подсчетам, сделанным в то время, 90 % всех военных поставок для сил ФАПЛА внутри страны и 70 % поставок для СВАПО осуществлялись по железной дороге. Несмотря на то, что вся горнодобывающая деятельность на юге была остановлена вскоре после обретения независимости и начала в стране гражданской войны, на руднике Кассинга имелись большие запасы железной руды, и, судя по всему, ангольское правительство рассматривало возможность экспорта этой руды через рудный терминал в Сако, расположенный к северу от Мосамедеша. Учитывая тот факт, что для этого предполагалось использовать ту же железную дорогу, по которой осуществлялись и военные поставки в Лубанго, командование Сил обороны ЮАР начало всерьез рассматривать возможность блокирования этого основного маршрута снабжения путем разрушения моста через реку.

Если мост будет разрушен, то в отношении обеспечения своих войск на юго-западе страны и ФАПЛА, и СВАПО станут полностью зависимы от автомобильных и воздушных перевозок, а поскольку они уже зависели от автодорог и авиации в распределении всех своих грузов за пределами Лубанго, то такая диверсия, если и не отрезала бы их от поставок, то породила бы неразбериху и огромную нагрузку на и без того испытывающие трудности силы. Дополнительно, это еще и демотивировало бы вражеские войска, в том числе кубинцев, численность которых в этом районе росла, и одновременно привело бы к активизации противостоящих им сил УНИТА. Наконец, поскольку тяжелые насыпные грузы по железной дороге больше перевозить было бы нельзя, прерывание железнодорожного сообщения имело бы и значимые экономические последствия для ангольского правительства.

Хотя разрушение железнодорожного моста несло в себе огромные военные и экономические преимущества, существовало опасение, что если южноафриканские силы будут связаны с подобным нападением, это может поставить под угрозу проходившие в то время политические переговоры. Однако несмотря на это, было решено, что военные задачи и выгоды в данном случае перевешивают политические риски, особенно если операцию будут планировать и осуществлять высококвалифицированные и опытные спецназовцы. Также было принято решение одновременно подорвать и автомобильный мост на вспомогательной дороге, — он изначально строился как железнодорожный, но впоследствии после наводнения был заменен более высоким новым железнодорожным мостом, поэтому его можно было вернуть в эксплуатацию для железнодорожного сообщения в течение короткого времени. Таким образом, его будущее было предрешено — в случае принципиального одобрения операции, диверсию необходимо было проводить на обоих мостах.

Первоначальное планирование операции

В середине июля 1982 года между высокопоставленными сотрудниками оперативного и разведывательного управлений штаба Сил обороны, и штаба Сил специального назначения в обстановке полной секретности началось обсуждение возможной диверсии. После того, как в спецназе выработали основной замысел операции и убедились, что ее можно провести с минимальным риском, начальнику оперативного управления штаба Сил обороны были отданы соответствующие директивные указания, касавшиеся проведения сразу двух специальных мероприятий. Они были единственными морскими специальными операциями в текущем году: операция по уничтожению мостов получила кодовое наименование «КЕГ», а еще одна операция на восточном побережье — кодовое наименование «КАТИСО». Обе были совершенно секретными, однако в отношении первой из них важность соблюдения режима секретности подчеркивалась дополнительным указанием — «письменная переписка должна быть сведена к абсолютному минимуму и осуществляться только между конкретными ответственными лицами». В начале августа Командующему Силами обороны ЮАР были представлены общий замысел и предварительные соображения, чтобы получить его принципиальное одобрение и приступить к детальному планированию, пока ожидается одобрение кабинета министров.

Обе цели были выбраны задолго до этих событий, поскольку в САДФ уже давно знали о значении Мосамедеша в цепи поставок и снабжения в Южной Анголе. Еще в мае 1979 года разведгруппа 4-го полка спецназа, высадившись с подводной лодки, провела в том районе разведку мостов и склада горючего (операция «ПЛОТНОСТЬ»), а в середине 1981 года, для разведки северной части плато Жираул, которое простиралось к югу от мостов и через которое проходил основной маршрут подхода к ним, с ракетного корабля была высажена малая разведгруппа спецназ из двух человек (операция «ПРИВЫЧКА»). Год спустя, в мае 1982 года, была проведена еще одна разведка с подводной лодки (операция «СЕКУНД / АСИТИ»), в результате которой была существенно дополнена подробная разведывательная картина на побережье и было получено достаточно подробной информации для проведения операции. Поскольку нападение должно было осуществляться скрытно, и быть никак не связанным с южноафриканской армией или военно-морскими силами, в планировании не оставалось места для ошибок.

В спецназе уже давно пришли к выводу, что все разведывательные данные необходимо обновлять непосредственно перед самим специальным мероприятием, поэтому, несмотря на все предыдущие разведывательные выходы в этот район, перед проведением диверсии необходимо было провести доразведку, чтобы убедиться, что обстановка на берегу не изменилась. Оба моста были очень прочными, имели широкие пролеты, и для их эффективного разрушения требовались значительные усилия и мощные подрывные заряды. Поскольку добраться до объектов можно было только пешим порядком, а обход почти непроходимого болота в устье реки требовал перехода по извилистому маршруту, проложенному между поймой и плато Жираул южнее, было очевидно, что потребуется большая диверсионная группа.

Десятого сентября Командующий Силами обороны ЮАР отдал предварительное боевое распоряжение по проведению специальной операции, в котором Командующему силами спецназа ставилась задача провести непосредственную разведку и атаку выбранных объектов, а ВМС — выделить тактическую группу для вывода и оказания поддержки операторам, а также для обеспечения работы передового пункта управления. В соответствии с этими указаниями, в качестве основных сил для развертывания диверсионной группы выделялись два ракетных корабля; вывод и эвакуация разведывательной группы, а также выяснение общей обстановки в районе порта осуществлялись с подводной лодки. Дозаправка ударных кораблей и общее обеспечение задействованных в операции сил, включая хирургическую помощь на случай серьезных потерь, осуществлялось вспомогательным судном ВМС «Тафельберг».

В случае, если разведывательные группы на берегу будут вынуждены уклоняться от попадания в плен и уходить от побережья, или на случай серьезных потерь, поддержку должны были оказать ВВС ЮАР. Для проведения возможной поисково-спасательной операции, а также для работы в качестве ретранслятора привлекался самолет C-130 «Геркулес» или C-160 «Трансалл»; в готовности к эвакуации водолазов-разведчиков из устья реки Кунене в случае серьезных потерь находилось два вертолета «Пума». На этапе непосредственно диверсии в Ондангве будет задействован передовой пункт эвакуации, укомплектованный опытным офицером из состава 5-го разведывательного полка спецназа и группой связи из 4-го полка. Как и во всех подобных операциях, на всех кораблях предполагалось разместить специализированные медицинские группы. На подводной лодке будет находиться один врач, а на ударных кораблях — по два врача; на судне обеспечения «Тафельберг» будут размещаться специализированный хирург, его ассистент, анестезиолог и санитар.

За непосредственное планирование операции отвечал Командующий Силами специального назначения, которому была предоставлена полная свобода действий в выборе оптимального времени для проведения каждого этапа операции, а также в определении даты проведения диверсии (дня «Д»). Этот график должен был быть согласован с командующим ВМС, чтобы обеспечить наличие боевых и вспомогательных кораблей. Общее руководство операцией «КЕГ» возлагалось на кэптена П.Р. Вилоена, старшего офицера штаба ВМС, находившегося при штабе Сил специального назначения, который ранее также руководил операцией «ПРИВЫЧКА». Помимо сил спецназа, находившихся под непосредственным командованием недавно назначенного командира 4-го разведывательного полка, руководившим также всей диверсионной группой, руководителю операции в оперативное подчинение передавались ракетные корабли «Освальд Пиров» (командир Боб Харрисон) и «Джим Фуше» (командир «Фанни» Юйс) — с 15:00 (все время местное) 1-го ноября и до их возвращения в Донкергат; вспомогательное судно «Тафельберг» (капитан Ник Смит) — с 08:00 4-го ноября и до момента его отхода на этапе возвращения; и подводная лодка «Мария ван Рибек» (командир Энтони Хауэлл) — с 08:00 3-го ноября (за двенадцать часов до высадки разведывательной группы) и до момента ее отхода на этапе возвращения.

Общий замысел проведения операции

Подготовка и тренировки всех задействованных сил, а также окончательная практическая отработка предстоящей операции должны были проходить в районе Салданьи. Поскольку крайняя операция по высадке и проведении диверсии с моря проводилась почти год назад (это была операция «КЕРСЛИХ» в ноябре 1981 года), для обучения новых военнослужащих спецназа, экипажей кораблей, и для отработки взаимодействия разнородных сил и средств необходимо было выделить значительное время. Несмотря на то, что непосредственная ответственность за проведение разведки и собственно диверсии возлагалась на 4-й разведывательный полк, в его составе не было достаточного количества квалифицированных операторов для формирования крупной диверсионной группы, поэтому для участия в предстоящей операции ему были приданы двадцать три оператора из 1-го разведывательного полка и пять из 5-го разведывательного полка спецназа. Поскольку некоторые из разведчиков не имели опыта проведения морских операций, им предстояло пройти сложный путь обучения, особенно четырем спецназовцам 5-го полка, чей страх перед морем быстро стал очевиден (пятый на время проведения операции будет находиться на берегу в Ондангве). Кроме того, не все из тридцати одного военнослужащего 4-го полка являлись морскими спецназовцами, поскольку среди них было три врача и четыре связиста.

Согласно плану, во вторник 19-го октября в 10:00 из Саймонстауна курсом на Салданью должна была выйти подводная лодка «Мария ван Рибек» с разведывательной группой и ее снаряжением на борту, с расчетным временем прибытия на место в полдень в четверг. Оба ракетных корабля должны были выйти из Дурбана в 10:00 в понедельник 18-го октября, и прибыть в Саймонстаун после наступления темноты 20-го числа, где на них должны были установить кормовые направляющие для спуска и подъема лодок, после чего рано утром 21-го октября корабли должны были направиться в Салданью, и встать там в Донкергате у причала на следующий день в полдень. Хотя оба корабля участвовали в операции «КЕРСЛИХ» годом ранее, смена экипажей и большой промежуток времени потребовали восстановления навыков основных действий и отработки совместной работы с экипажами катеров 4-го полка. Поскольку в состав диверсионной группы входило большое количество разведчиков, не имеющих морской квалификации, чем больше они тренировались в контролируемой учебной обстановке, тем было лучше. Общие контрольные учения для подводной лодки, ракетных кораблей и групп спецназа должны были состояться в воскресенье вечером; окончательный отсчет времени для корабельной группировки и групп спецназа начинался в ночь на 28-е октября. К 07:00 утра вторника 26-го числа в район Салданьи должно было прибыть вспомогательное судно «Тафельберг», где ему предстояло в море, вне видимости с берега, дозаправить подводную лодку, прежде чем она с группой разведки и соответствующим снаряжением уйдет в целевой район во второй половине дня. По прибытии на место «Мария ван Рибек» должна была провести разведку морского побережья у Мосамедеша после полуночи 2-го ноября, а затем следующей ночью высадить разведгруппу, имея в качестве резервного времени еще одну ночь.

Планировалось, что судно «Тафельберг» выйдет из Салданьи 27-го октября, чтобы дозаправить ракетные корабли по пути в целевой район, после чего уйдет в выжидательный район на случай эвакуации раненых в 60 милях к западу от устья реки Кунене. Оба ракетных корабля, имея значительное преимущество в скорости, должны были выйти из базы с диверсионными группами, лодками «Барракуда» и их экипажами на борту только в 01:00 2-го ноября (уже после прибытия подводной лодки в целевой район), чтобы встретиться с судном «Тафельберг» в 12:00 3-го ноября примерно в 120 милях мористее гавани Сэндвич на территории тогдашней Юго-Западной Африки. После дозаправки они должны были продолжить движение на север, чтобы прибыть в целевой район в 20:00 5-го ноября и встретиться с «Марией ван Рибек» примерно в 40 милях от Мосамедеша, чтобы снять с нее разведывательную группу для подведения итогов и разбора проведенной разведки. Если по итогам разведки операция будет признана осуществимой, то диверсию предусматривалось провести в ночь с 6-го на 7-е ноября, при этом две последующие ночи являлись запасным временем проведения операции. Как и во всех других операциях такого рода, предусматривался план ухода и уклонения от попадания в плен, согласно которому ракетные корабли днем оставались в море, а ночью приближались к побережью для возможной эвакуации уклоняющихся операторов после отхода с объекта. Возможную эвакуацию по сухопутному маршруту предполагалось координировать из Ондангвы.

Подрывные работы должны были выполнять две подгруппы из двенадцати разведчиков в каждой, по одной на каждый мост. И хотя железнодорожный мост находился всего в одном километре от побережья вверх по реке, а автомобильный — чуть дальше в 400 метрах от него, задача была чрезвычайно сложной, поскольку все заряды и средства взрывания для подрыва железнодорожного моста длиной 350 метров и автомобильного моста длиной 400 метров нужно было нести по опасному склону скалы, причем в темноте и не привлекая внимания. Поскольку вес, переносимый подгруппами подрыва, должен был быть очень большим (для уничтожения каждого моста было подготовлено около 450 кг различного вооружения и снаряжения), то сопровождать подрывников до объектов диверсии и обеспечивать их непосредственную защиту должны были четыре небольшие подгруппы охранения, а также командир группы вместе со своей подгруппой управления. Численность разведчиков, привлекаемых для этой операции, диктовалась вместимостью ракетных кораблей, поэтому численность подгрупп подрыва была снижена до минимальной, но позволявшей достичь объектов. В результате каждый военнослужащий диверсионной группы на маршруте от берега до объекта нес от 60 до 80 килограммов груза, который в случае с автомобильным мостом придется нести еще 400 метров, хотя и по более ровному участку берега реки.

Любого столкновения с силами противника следовало избегать любой ценой, а присутствие кораблей советского военно-морского флота, включая подводные лодки, воспринималось как должное. Таким образом, каждый ракетный корабль должен был быть вооружен шестью противокорабельными ракетами «Скорпион», тогда как подводная лодка несла на борту две самонаводящиеся торпеды большой дальности типа E15, торпеды ближнего действия типа E14 и две противолодочные «рыбки» типа L3, — вполне достаточно для придания уверенности при столкновении с любыми вражескими кораблями. Поскольку подводной лодке предстояло действовать в режиме радиомолчания, а демонстрация своего присутствия во время перехода в район действий исключалась, она должна была работать в пределах стандартной «подвижной гавани», которая обеспечивала ей свободу передвижения на 100 миль вперед, по 50 миль в обе стороны и 200 миль за кормой. Размеры района действий определялись исходя из средней скорости хода в 6,9 узлов при выходе в целевой район, и 8,5 узлов при возвращении домой.

Подготовка

В то время как первоначальная подготовка подгрупп подрыва началась в 1-м полку в начале октября, групповые тренировки операторов из всех трех подразделений и их совместная подготовка к проведению операции с подразделениями ВМС проходила в Донкергате. Одним из наиболее важных аспектов была «морская подготовка» спецназовцев, ее не проходивших, причем часть из них ранее никогда не работала с лодок или на море. Изолированная местность также оказалась идеальной для физической подготовки разведчиков, а для тренировки подрывников по минно-подрывному делу были установлены специальные столбы, по размерам полностью имитировавшие опоры мостов, — у разведчиков не только было очень мало времени для точной закладки подрывных зарядов, но их работа еще больше осложнялась темнотой. Поскольку уровень воды и основное русло реки сильно менялись в зависимости от времени года, невозможно было определить, какими будут условия под мостами в ночь проведения диверсии, и подгруппам приходилось готовиться ко всем возможным вариантам развития событий.

Несмотря на то, что в качестве подрывных зарядов использовались стандартные заряды пластида (PE4) с механическим взрывателем с задержкой срабатывания, соединенные в единую цепь, возникла проблема крепления зарядов на нужной высоте на бетонных опорах для достижения необходимого разрушительного эффекта, — особенно с учетом того, что все специальное снаряжение необходимо было переносить и забирать с собой (или уничтожать в процессе подрыва), чтобы не осталось никаких свидетельств присутствия южноафриканцев. Чтобы решить эту проблему, на помощь пришла изобретательность известного эксперта по взрывчатым веществам и боевой химии доктора Вернона Джойнта из компании MECHEM (научно-исследовательское подразделение Совета по научным и промышленным исследованиям). Интересно, что его решение не имело ничего общего со взрывчаткой, а представляло собой чрезвычайно прочный жидкий клей, который очень быстро высыхал на воздухе. Он наносился на кусок дерева с предварительно закрепленным крюком, который затем крепился к бетонному столбу на нужной высоте. Таким образом, к столбам можно было подвесить подрывные заряды из 15-20 кг взрывчатки, упакованные в купленные рюкзаки гражданского образца, и быстро соединить их в цепь для детонации. Для подъема на нужную высоту потребуется несколько легких алюминиевых лестниц.

В середине октября замысел проведения операции был пересмотрен, и пока продолжалась подготовка к проведению диверсии, в 13:22 21-го октября оперативное управление штаба ВМС издало второй боевой приказ №5/82, согласно которому предусматривалось проведение только разведки участка прибрежной зоны Анголы от 14°40' ю.ш. (Понта Пьямбо, примерно 25 миль к северу от устья реки Жираул) до устья реки Кунене. Задача «Марии ван Рибек» оставалась неизменной, и на ее борту по-прежнему находилась группа 4-го полка. Несмотря на то, что лодка выпускала разведывательные группы на надувных лодках у Порту-Алешандре и Байя-душ-Тигреш, высаживаться на берег им не разрешалось, но даже эти прибрежные рекогносцировки разведчиков были под вопросом и отменялись передачей кодовых слов «Финал Кубка» на подводную лодку после ее ухода. Три района, представляющие интерес для предстоящей операции, получили кодовые названия «Горная вершина» (Мосамедеш), «Сонная лощина» (Порту-Алешандре) и «Гулли» (Байя-душ-Тигреш). Несмотря на возможное изменение формата операции, подготовка и планирование продолжались в соответствии с первоначальным замыслом, и вскоре после того, как ушли последние сомнения, первоначальный план операции «КЕГ» был подтвержден. Поскольку запасной план действий получил такое же кодовое наименование, было решено, что это название останется за операцией по разведке побережья, проводимой с подводной лодки перед диверсией, а сама операция по подрыву мостов будет называться «операция “СИМПЛ”».

Во время подготовки и тренировок в районе Салданьи у подлодки «Мария ван Рибек» возникли два серьезных дефекта, и с учетом того, что это могло повлиять на ход операции, в воскресенье 24-го октября она вернулись в Саймонстаун для их устранения. После прибытия ракетных кораблей и укомплектования подгрупп подрыва, тренировки и подготовка к проведению диверсии продолжились, причем наибольший упор делался на отработку действий в ночное время. Во вторник 26-го октября, после напряженных усилий личного состава военно-морской базы и штаба флотилии подводных лодок, «Мария ван Рибек» была признана годной к эксплуатации и вышла из Саймонстауна на встречу с разведывательной группой 4-го полка в бухте Саламандер к северу от Донкергата, где разведчики и поднялись на борт в 22:00 той же ночью. После этого подводная лодка вышла в целевой район — отсчет времени на проведение разведки и диверсии начался.

Финальные учения по отработке плана проведения диверсии, известной теперь как операция «СИМПЛ», состоялись ночью и ранним утром 28/29-го октября у залива Блювайлдебис (также известного как Планкисбей), расположенном на морской стороне полуострова Лангебаан. Судно «Тафельберг» стояло там на якоре, и поскольку система радиоэлектронной борьбы (РЭБ), установленная на нем для предыдущей операции по радиоперехвату, все еще находилась на борту, команде корабля была поставлена задача отслеживать во время учений все радиопереговоры, чтобы проверить соблюдение участниками операции мер скрытности и маскировки. Для выполнения этой задачи была назначена небольшая, но очень опытная группа радиоразведки, в состав которой вошли два офицера (один из них свободно владел русским языком) и старший сержант — все специалисты в этой области. Для имитации работы более многочисленной группы радиоразведки, а также для помощи в определении используемых частот, им была предоставлена программа связи, подготовленная для операции.

Вскоре они обнаружили работу высокочастотной тактической сети связи, в которой использовался приемопередатчик TR32H со случайной перестройкой частоты, однако не смогли перехватить ни одной голосовой передачи, что подтвердило уровень защищенности радиосвязи и то, что ее трудно обнаружить. Однако группа радиоразведки сделала одно тревожное открытие: по мощному и характерному синхронизирующему импульсу было легко запеленговать место выхода в эфир. Тем не менее, в итоге пришли к выводу, что это произошло из-за того, что группа знала о наличии приемопередатчика и принципа его работы, а любые средства радиопеленгования противника, выявленные в ходе операции, таким преимуществом обладать не будут, и, следовательно, с меньшей вероятностью обнаружат сеть связи южноафриканцев.

Не принимая непосредственного участия в выполнении задания, группа радиоразведки могла наблюдать за ходом учений на корабельном радаре «Тафельберга». Почти синхронное маневрирование ракетных кораблей по курсу и скорости при спуске лодок позволяло легко идентифицировать их как военные корабли. Кроме того, на экране были отчетливо видны отметки бурунов, оставляемых высокоскоростными «Барракудами», что давало возможность легко отслеживать последовательность их спуска на воду и подъема. На эти демаскирующие признаки было обращено внимание руководителя операции и командующего ВМС, поскольку это могло представлять серьезную угрозу безопасности, если бы силы были обнаружены вражескими радарами вблизи цели.

Еще более важным открытием, хоть и не связанным непосредственно с операцией, стало то, что УВЧ-связь на линии Лангебаан/Донкергат легко прослушивалась, причем это можно сделать с помощью обычного коммерческого радиоприемника, доступного в любом магазине радиоэлектроники. Высота антенны и диаграмма направленности передатчика позволяли осуществлять перехват как из любой точки города, так и на некотором расстоянии в море. В качестве доказательства этого командиру 4-го разведполка был передан записанный на пленку перехваченный разговор между штабом полка и корабельной группировкой. Поскольку телефонные разговоры часто представляют собой наибольшую угрозу безопасности, этот случай взбодрил личный состав и стал причиной для некоторого беспокойства.