Олененок мой

- Леша? - проговорил Николай Феликсович.
В трубке что-то завыло. Одновременно президенту ИД «Сноб» почудилось, что где-то плачет младенец и играет джаз.
- Колюня, ты? - раздался хриплый голос спецкора.
- Где тебя носит? - ошалело спросил Усков.
- На Севере... Сто пятидесятая параллель... восьмидесятая широта... хуй знает, - отрапортовал Яблоков и икнул. - В чилауте, короче. Колюня, тут снег!
- Какой снег? Какой чилаут? С кем ты?
- С Астаховым... И с детками... Астахов с сиротами на полюс пошел...
- Зачем? - изумился Усков.
- Так решить проблему сиротства хочет, - объяснил Яблоков. - Он крутой: за три дня из ста двадцати человек треть осталась. По десять сирот в упряжке, щас меняли как раз... Ты знаешь, оказывается, существуют разные типы построения сирот... Двойками они плохо идут, тогда как шестерки...
- Ты пьян! - истерически крикнул Усков.
- А ты думал, - ответил Яблоков. - Это Россия, Коля... Ты же сам про нее написал... А чо ты с нами не поехал? Тут пурга, Бутман на саксе лабает! Во, слышишь, слышишь? - и спецкор «Ведомости. Пятница» запел срывающимся голосом: - Здравствуй, олененок моооой, тонконогий мой малыыыыыш... На снегу передо мноооой ты доверчиво стоиииишь...
- А что вы... едите? - спросил президент ИД «Сноб», чувствуя, как волосы у него на голове шевелятся, невзирая на гель «Bad Curls».
В трубке опять завыло, и связь оборвалась.
|
</> |