Оле про Рим

И пока я собиралась с мыслями, пока настаивала в себе это бордовое, согретое солнцем домашнее вино, пока ждала, когда же оно созреет, нальется спелостью, заслужит того, чтобы быть поданным к столу - солнце сменилось дождями, пролетела мимо сумрачная, неприглядная из-за тумана и дикого насморка Вена, за окном моим вновь суетливая, бестолковая Москва; и радость почти утекла сквозь пальцы, обесцениваясь каждым новым днем, каждым новым словом. Словно вино мое настоялось, превратилось в уксус, бутылка треснула и вылилось на пол все, до капли - не собрать, не догнать, не поделиться.
Сейчас уже кажется, что ничего этого не было - ни пиний на каждом пригорке, ни неба цветом рай, ни запаха апреля вдоль мокрых ночных платанов. Как будто на старой потерянной кинопленке застыли дома в тысячу оттенков охры, уличное кафе в водовороте мотоциклистов, фасады дворцов, в каждом из которых чудится кусок Колизея.
Самое досадное в Риме, да и в Италии - побываешь один раз и ты обречен. Обречен затосковать навеки и все сравнивать, сравнивать, и не находить преимуществ для других мест, потому что по сравнению с Римом и Италией всё вторично, всё - доработка, всё - подделка, всё - ненастоящее.
Один мой коллега, потомственный римлянин, заточенный по работе в Швейцарии, с грустью говорил мне: "Что же ты наделала, для первой поездки в Европу выбрав Италию!". Спустя шесть лет и семь стран я его понимаю.
А знаете, почему стран всего семь? Потому что правильно, побываешь один раз и ты обречен. Ты будешь видеть это во снах и просыпаться от тоски. Ловить чутким ухом в толпе неповторимые интонации, как крыса - дудочку Ганса. Заранее прощать все косяки нерадивому коллеге, потому что он ходит на уроки итальянского языка и вчера показал тебе фотографии из Ассизи. Подписываться на дурацкие сообщества только потому, что иногда, редко, но иногда, можно увидеть что-то такое, отчего тебе снова приснится все это: чайки, черные мостовые, ручейки плюща, лукавые глаза любого визави с профилем статуи - или бога.
Первую ночь в Риме я раза три просыпалась от ужаса. От ужаса, что мне все привиделось, сейчас открою глаза - и будет стена опостылевшей съемной квартиры в неласковом сером городе, и нет и не было никакого Рима. А вот сейчас я с трудом нахожу причины для того, чтобы просыпаться утром. Потому что мой Рим все еще плещется во мне, как ночное море в отлив, всё еще снится.
Нате вам фотографий, хоть на данное время у меня, увы, фотоаппарат, с которым мы категорически не созданы друг для друга. А я отойду поплачу, что ли. Обязуюсь дальше ерничать и делиться мещанскими наблюдениями. Насколько, конечно, позволит обожженная пятаком сетчатка.






