Охота на мессию-2 (Хам бен Анна)

valakirka — 30.05.2017 Пара слов о сюжете, чтобы было понятней тем, кто не был на игре. 32 год, Иерусалим, Пейсах. Иудейский народ волнуется и ждет прихода мессии (машиаха) по пророчествам. На игре многие получили возможность "прокачать" магию и начали творить чудеса (в том числе греки и римляне): превращали воду в вино, исцеляли, говорили с "богом", воскрешали мертвых... Самого Христа не было (мастерам - пять баллов!), были его ученики-апостолы, но их имена звучали по-иудейски (Шимон, Йехуда, Йоханаан), а некоторые деяния не отличались от многих "чудес" окружающих.
Несколько иудеев объявили себя машиахами, народ метался и искал свои пути к богу, римляне злились и пытались сохранить порядок.
Практически все иудеи делились на "секты":
- садуккеи - аристократия, жрецы и члены Синедриона (местной Думы), зажравшиеся богачи, признают только Тору и ниипёт;
- фарисеи - большая часть иудейского народа, соль земли, хитрожопые толкователи и перетолкователи текстов;
- ессеи - презирающие и отрицающие официальное священничество и ритуалы, между человеком и богом нет посредников, только чистота, только хардкор;
- канаим - все фигня, кроме борьбы с римлянами, сперва убьем их, а там заживем. Вот как-то так.

Я играла молодого паренька по имена Хам (специально выбрала имя, которое вряд ли кто возьмет еще, чтобы не путали), богатенького садуккея-мажора, младшего сына Анны бен Сета (Фидель, akbars). Отец и оба старших брата - Йонатан (БГ) и Матитьяху (203) - были священниками и членами Синедриона, топили за политику, власть и упрочение семьи. Матитьяху был женат на Марфе (Хейтелл, heithell), дочери Шауля бар Толомая (Хэлки rovenion).
Еще у Йонатана была дочь Йехудит (Тейлами tailami) которая прониклась римской культурой и сожительствовала с трибуном Марком (Оррофином) - позор семьи, но Хам сочувствовал ей и ходил навещать.




И был Хам сперва раздолбаем, который двигался по начертанному родичами пути чисто по привычке.

Друг Шимон (Квинт kvint_terciy), сын Кайафы, на коленке придумал храмовую стражу, объявил себя ее начальником и позвал поучаствовать - и в роли стражника, и в роли соратника по блуднякам. Я с ним и его родичем Александром в первую ночь развесил карикатуры на Саломею и Ирода ("Я просила не голову, а голого пророка!"). Правда для этого пришлось уговорить гречанку нарисовать саму картинку (иудеям нельзя рисовать людей). Она не умела, так что Александр расставил точки, а она их обвела.

(С Александром был смешной момент. У нас в доме не разгорались дрова, и меня послали найти жидкость для розжига. Я пометалась, добежала до дома Кайафы, заглянула внутрь и спросила про жидкость. Кайафа беседовал как раз с Александром. Он дал мне искомое, и я убежала. Через некоторое время мы шли с Александром и он ворчал, что бывает-де люди, которые врываются, перебивают важный разговор, мешают всем, только о себе и думают. А нет бы постоять, послушать, глядишь - чего умного бы услышали или узнали бы ответ на свой вопрос. Не сразу, но я догадалась, что речь обо мне. И вдруг представила себе ситуацию, когда я прихожу к Кайафе, слушаю его беседу с Александром, слушаю, а потом говорю: "Кстати о машиахе. У вас есть жидкость для розжига?" :))

На следующий день Шимон с компанией прибили дохлых коз на двери римских домов (в этом я случайно не принял участия), а потом он предложил вызвать ангела с помощью какого-то колдовского обряда. Тут Хам посмотрел в его шальные глаза, зачуял палево и отказался. Случайно проболтался Марфе, попытался ее отговорить, но она все равно туда пошла. Глядя на ее метания и страдания после, чувствовал себя виноватым.

Утром первого дня на пастбище напал лев, и вместе с Натаниэлем бен Шаулем (будущим лжемашиахом "уголь-в-сердце") мы убили животину. Я "отрубил" льву башку.
("Можно я твою голову заберу?" - спрашиваю Картуна, игротехника-льва. - "Не-а". - "А шкуру? Ну, пройдешься со мной просто". - "Не-а". Пришлось ходить и хвастаться словами через рот. Потом я убил еще одного льва, уже на пару с Шимоном, и меня назвали Хам Победитель львов. Тут уже меня вообще раздуло от гордости. Особенно, когда услышал, как пересказывают мои слова: у него есть тактика, называется "Заходи справа".
Потом я встретил римлянина, который убил трех львов (Рэндом), и долго ярился по этому поводу, но на подначки его "Хам, приходи на арену и попробуй сровнять счет" не поддался. Ответил, что зашквар мне, правоверному иудею, на языческой арене сражаться).

Но лев Хама ранил, поцарапал ногу, и после долгих поисков лекаря он дошел до ессейской общины, где его уложили на скамью, обещали полечить и убежали на свой обряд. Зашел рыжий Йехуда (Йолаф jolaf) и спросил:
- Чего лежишь?
- Лев подрал.
- А ты в бога нашего веруешь?
- А то!
- А если он скажет тебе: Встань и иди, ты встанешь и пойдешь? - гнул свое Йехуда.
- Конечно.
- Так открой сердце Господу и услышь его.
(Йолаф показал свою карточку, тут оказалось, что я свою где-то продолбала, но решила, что подействовало).

Хам запрыгал на здоровой ноге, заорал восторженно про чудо, всполошив ессеев, и впечатлился неимоверно. Повлияло еще и то, что он ныл как раз по пути к ессеям, что все видели чудеса, а ему ни разу не доводилось. На тебе!
Это был первый шаг Хама по пути исканий. Решил он было пойти в ученики к Йехуде, как увидел на площади грека-колдуна, который исцелил легионера именем Асклепия. И страшно усомнился. А вдруг не чудо у него самого было, а мерзкое колдовство?
Пока мучился и думал, внезапно влюбился. В соседскую девицу Шломит (Артемку artemka_), дочь Захарьяху, торговца козами mouglas. Она была скромной, благодарно принимала подарки и хранила потом их, и внезапно с ней было интересно обсуждать все, что на душе.

Основной проблемой было согнать в кучу обе семьи, особенно отца Анну. Хорошо, что все были согласны на этот брак. И надо сказать, что брак оказался счастливым. Жена тоже искала путь к богу, и в результате из фарисейства перешла к садуккеям, поскольку они без экивоков держались основных заветов и были четкими пацанами. Вот только у мужа ее были метания.

Пожаловался Хам жене, что тяжко ему становится в родном доме, потому что братья и отец - двуличные лицемеры, поворачивают закон так, как выгодно для семьи. И раньше было все равно, а сейчас как-то не очень, хоть он и продолжает их любить. Но то-то дело у ессеев... "Так почему ты не уйдешь от них к ессеям?" - спросила вдруг Шломит. У Хама челюсть упала от такой простой постановки вопроса. "Ладно, - сказал, - я поговорю с ессеями".

Потом жена сказала, что ждет ребенка, и это стало следующим толчком для Хама. Он вдруг понял, что должен привести сына или дочь в мир получше, чем тот, что есть. На этой теме он сошелся с Йосифом-плотником, который привез в Иерусалим свою беременную супругу Марию (Руту ruthana).
- Моя жена тоже беременна, - сказал ему Хам, пока женщины шептались. - Дай мне совет.
- Я себе в таком случае всегда говорю: "Соберись, тряпка! Ты кусок мяса!" - ответил Йосиф.
- А дальше?
- А дальше все-о-о...

(С Рутой вышло смешно. Я встретила ее ночью на улице, она окликнула меня: "Добрый человек, скажи, где здесь дом Гамлиэля?". Я показала и спросила, где ее муж и почему он отпустил одну беременную жену. Она ответила, что ее зовут Мариам, а ее муж Йосиф в таверне остановился, они из Назарета. И в этот миг я почувствовала себя героем анекдота про "соль передать" http://pikabu.ru/story/otlichnyiy_anekdot_pro_smyisl_zhizni_1625612.
Потом, конечно, оказалось, что это не Богородица, а женщина, носящая последнего Хасмонея, наследника предыдущей царской династии, но все равно глазик у меня задергался))).

Потом мессией объявил себя Натаниэль, с которым они льва били и которого Хам считал своим другом. Но только он это сделал, как Йоханаан (Лайонкинг lionkingst91) его ударил мечом и убил. Тело отнесли к ессеям. Когда Хам туда пришел, то услышал, как закричали там, что жив Натаниэль. (Его "воскресил" блаженный брат жены Иешуа (Мимимиша), но я этого тогда не понял). Когда он подбежал к телу друга, тот уже дышал. Хам взял его за ледяную руку и позвал по имени. "Я - Натаниэль", - ответил тот, а рука теплела постепенно.
Потом он встал и начал говорить. Он говорил яростно и горячо, про уголь в сердце, про то, что Господь направляет нас очистить нашу землю от врагов, от римлян. И по окончании шаббата пусть все выйдут с оружием на дворцовую площадь, и Господь нас поведет.
Хам поверил, что это и есть машиах, и что надо идти на площадь. Такой вариант казался простым и логичным. "Буду убивать львов", - отвечал он на вопросы близких. Сказал об этом своей семье, и вдруг отец ответил, что не отречется от него, даже если он выйдет на площадь биться против римлян. И братья подтвердили. И устыдился Хам того, что дурно думал о своих близких.

А Йехуда сказал Хаму: "Быстро же ты меняешь свои убеждения!". Хам растерялся, думал долго. Потом пришел к Йехуде и сказал: "Ты меня осудил, что я меняю убеждения. Да, я сомневаюсь. Я знаю, что это Господь нас испытывает, и я ищу истину, как умею, а не иду покорно, куда меня кто-то ведет". Йехуда ответил, что не осуждал вовсе. Но Хам ему не поверил.

Был еще один человек, который умел говорить так, что словами трогал душу. Это Иммануил из ессейской общины, лекарь. Он вылечил ногу Хаму, которую оцарапал второй лев. И спросил, почему Хам все время борется со львами. Не потому ли, что бежит от непростых ситуаций к простому сражению, где не надо принимать трудных решений. И взял слово не увиливать от трудных выборов. Потом он тоже объявил себя машиахом, и Йехуда с другом приходили вопрошать его - с чего это он решил так? Иммануил ответил, что раз ему дана сила исцелять, то значит, что это неспроста.

Потом Натаниэля схватили римляне за подстрекательство к бунту, был суд у Пилата (Аскольд). Ирод Филипп попросил за него в честь прошедшего Пейсаха, и Пилат отдал его на суд Синедриона (который уже вынес Натаниэлю смертный приговор за то, что называл тот себя мессией).

(На суде был забавный момент. Защитником Натаниэля вызвался быть Йоханаан (другой уже, по прозвищу Рыбак, я буду его так называть, чтобы не путаться, ученик галилеянина). И свою защиту начал так: "Как говорит мой учитель, машиах ла-ла-ла..." Пилат слегка в лице переменился, но дослушал до конца, потом переспросил, кого он считает машиахом. "Моего учителя", - ответил Рыбак. Тут ловко вклинился мой брат Йонатан, который к этому времени стал Первосвященником: "Нужно уточнить, что означает слово машиах". Народ не удержался и заржал, потому что уже третий день обсуждал этот вопрос. "И что же?" - спросил Пилат. "Это неудачный перевод с иудейского на римский, - продолжил Йонатан. - И означает он что-то вроде идеального царя". Пилат повернулся к Рыбаку: "Отвечай: ты называешь машиахом правителя, назначенного Римом, поставленного собирать налоги..." и т.д. по тексту. "Нет", - честно ответил Рыбак. Все выдохнули.)

Натаниэля вывели на площадь, и он провозгласил, что пусть его побьют камнями, но он зовет всех за собой, и в его сердце горит главное слово, слово, которое поведет всех впереди... Хам стоял, обнажив меч и ждал слова "Господь", чтобы ринуться на римлян. И вдруг Натаниэль закончил: "И слово это - Война!". У Хама меч из руки вывалился. Как война? Почему война?
Часть народа хотела побить бунтаря камнями, а часть закрыла собой. Тогда Шауль, глава Синедриона, сказал: "Пусть он уходит". В этот миг подбежала к Натаниэлю римская жрица Венеры tannku и крикнула, что он не сможет больше говорить. И Натаниэль закрыл ладонью рот и не смог сказать ни слова. А через два шага упал, пораженный небесной силой, и рассыпался прахом.
Упования Хама тоже рассыпались прахом. Он понял, что жестоко ошибался. Друга было жаль, но путь был определенно в темень, а не на свет.
(Пока я тупила и переживала, на площади разворачивалась адская драма - Шауль рыдал и оплакивал приговоренного им сына, Марфа плюнула ему в лицо и отреклась от него как от отца, женщины пытались собрать и похоронить прах, римляне выталкивали всех подальше от дворца к едрене фене. Пожалуй, это была кульминация всех событий игры).

Потом Хаму открылась Мария, рассказав о том, чьего ребенка она носит и попросив защищать его. Хам пообещал ей. Но спросил, почему она так неосторожно рассказывает о своем секрете. Мария ответила, что с одной стороны, искупает свой страх и идет поперек него. А с другой, она считает, что Израиль нечист потому что царь ненастоящий, и если вернется на трон Хасмоней, то тут встанет всем хорошо... Она хотела спросить, не защитит ли ребенка семья Хама, он обещал поговорить с родичами, а сам вдруг дал совет, о котором сказал тут же, что это безумный совет - поговорить с Иродом Филиппом, который казался ему хитрожопым и амбициозным политиком, но самым порядочным из дворца...
(Потом это вылилось в какой-то сюжет, где погиб Ирод Антипа, а Филиппа объявили царем, но я этого уже не видела своими глазами и хочу услышать в рассказах).

Занялся Хам семейными делами и заботами о жене, решив отдаться простому счастью и не думать о далекой звезде, которая позвала его когда-то. Для семьи Анны все складывалось удачно. Анну обвинили в блудодействе, но оправдали (Хам дважды вопрошал отца своего, и дважды соврал отец, глядя ему в глаза). Вернулась под отчий кров племянница Йехудит, которая рассталась наконец со своим римлянином.

(Но потом оказалось, что Марфа тоже верила в Натаниэля, и после его гибели она потеряла веру. Она явилась на заседание Синедриона и обвинила сама себя в богохульстве и участии в обряде по вызову Азраила. А, ну и в убийстве римлянина на пентаграмме... У Хейтелл подробней об этой трагедии написано: http://heithell.livejournal.com/816622.html)

И все-таки иногда Хам не понимал своих родных. Когда во время шаббата отец и братья начали думать, как бы им ближе стать к народу, Хам только недоумевал - да что тут сложного? Подошел и сел у костра. Или заговорил с кем угодно. В чем загвоздка-то? И когда понадобилось ему отправиться по торговым делам, чтобы заработать денег и отстроить, как мечталось, новый дом для своей жены и ребенка, он на околице города присел отдохнуть у костра, вокруг которого сидели нищие и несколько апостолов. И вдруг оказалось, что с ними ему было легко и приятно - смеялись они, пели песни и говорили об их учителе из Галилеи. Тут подошли сборщики налогов и показали список, спрашивая, нет ли здесь должников. В числе прочих назвали имя Хама.
- Это же ты, Хам! - удивились нищие.
- Твой отец сказал, что ты уехал, - сказал мытарь.
- Да я и уехал, но вот тут задержался...
Нищие предложили заплатить налог за Хама, а он поклялся, что когда выстроит дом, то там всегда будет еда и кров для нищего.

(Поздним вечером случилась оказия уехать на машине, я собрала вещи, но оказалось, что нужно еще ждать пару часов. И я бродила по полигону в камуфле, прикрываясь плащом и усами. Попрощалась со всеми (с некоторыми трижды), сказала, что еду по делам - и как назло как поперла игра отовсюду... Я убежала подальше и прибилась к нищим, которые меня всю игру зазывали. И вдруг поняла, что зря не доходила туда...)

И у самых ворот Хаму встретился Елизар, который прежде был ессеем, а теперь крещеным учеником тех, кто учился у галилеянина. Спросил Елизар, не помочь ли чем. "А донеси мои вещи до телеги, которая далеко за городом", - засмеялся Хам. Елизар поднял вещи и понес. И подумал Хам: "Если у этого галилеянина такие ученики, то каков же он сам? Поеду я по торговым делам в Галилею, пожалуй. Там тоже умеют строить дома".

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив