Одни дома

novayagazeta — 12.06.2013 Теги: Рыжков

Как живут дети, когда их матери готовы идти до конца

«Двое ваших дочерей имеют своих детей, таким образом, Ваша семья утратила право на получение государственной поддержки на приобретение жилья», — такое заявление из администрации Набережных Челнов получила многодетная мать Оксана Рыжкова, стоящая в очереди на жилье 10 лет. Два года женщина пытается доказать незаконность этого решения. Оксана, пятеро ее детей и две внучки живут вместе в одной комнате в общежитии. Чтобы обратить внимание на свою проблему, Оксана пикетировала и голодала у казанского Кремля, у представительства республики Татарстан и администрации президента в Москве. С 28 мая Оксана — одна из трех матерей, проводивших голодовку у офиса «Единой России». На третьи сутки голодовки во время жестокого задержания ей стало плохо с сердцем, и ее госпитализировали в Боткинскую больницу.

Пока Оксана проходит обследования, мы навестили ее детей в Набережных Челнах и посмотрели, в каких условиях они живут на самом деле.

Имена всех детей Оксаны Рыжковой начинаются на «А». После первых тяжелых родов в голове у нее почему-то вертелась песенка «Александра» из фильма «Москва слезам не верит». Так старшая дочь стала Сашей. Вторую дочку назвали Тоней в честь бабушки. И всех остальных Оксана тоже стала называть на «А» — «придумка моя такая». Детей у 42-летней Оксаны сейчас пятеро — Александра (22 года), Антонина (20 лет), Ангелина (13 лет), Арина (7 семь) и Арсений (2 года).

Поднимаюсь на пятый этаж общежития поселка ГЭС в Набережных Челнах. Над разбитыми лестничными пролетами висят разноцветные бельевые веревки — у каждой семьи своя. Одичало-грустные подростки курят на подоконнике, худые кошки обнимаются на ступеньках. На темно-зеленых стенах крупно и много написано гуталином. Перешагиваю через мокрые пятна и тараканов.

Встречают меня не пятеро, а семеро. На руках у старших Саши и Тони — собственные полуторагодовалые дочки. Семилетняя Арина смотрит на пакеты с гостинцами: «У вас что, очень много денег, да»? Рыжковы — многодетная малообеспеченная семья. Ввосьмером они живут в опрятной 27-метровой комнате, в которой отгорожен небольшой детский уголок. На стене рядом с плазмой висит Богоматерь Экономисса — «икона от голода и безденежья». Туалет, ванная и кухня — общие, в конце длинного темного коридора. Везде довольно чисто, хотя пол подгнивает в некоторых местах, а на стенах — сырая плесень. Удобствами пользуются все семьи с этажа, всего 14 комнат. В начале года семья Рыжковых переболела сальмонеллезом, но с жилищными условиями врачи болезнь не связали.

Саша и Тоня в декрете, работает сейчас только мама Оксана. Но уже почти две недели она в Москве, и девчонки с трудом сводят концы с концами.

Муж Оксаны и отец четырех ее девочек уехал в Сибирь несколько лет назад. Иногда он звонит дочерям на день рожденья. До отъезда выпивал, воровал, сидел.

— В общем, отец у нас был бестолковый, — коротко говорит Саша.

— Не бестолковый, — заступается Арина.

— Рот закрой! — отрезает Саша. Пока мамы нет — она здесь за главную.

Усаживаемся за стол обедать. Веселая и хозяйственная Саша сразу начинает честно рассказывать: «Самое ужасное — то, что пишут про нас в Интернете. «Понарожали», «свиноматки», «все в мать», «необразованные», «идите работать»… Сколько слез мы с Тоней пролили уже… Обидно очень. Злые люди, они сразу убивают уверенность в себе. Я работаю с 14 лет. И в забегаловке, и продавщицей… Год в МЭСИ (филиал Московского университета экономики, статистики и информатики) отучилась на платном, потом ушла, — там 4-5 тысяч надо в месяц. Работала консультантом в джинсовом магазине, потом декрет. Сейчас никак не могу на работу выйти — в Татарстане отменили ясли, а в садик берут только с трех лет. Но я на шарашку хожу. На КАМАЗе моляром работала, ремонты делала. Сестра с обеими малышками сидит. Сейчас мы в садик хотим устроиться нянечками — может, тогда удастся пристроить своих деток туда».

С отцом своей дочери Саша прожила вместе полтора года, они работали и снимали квартиру в соседнем Нижнекамске. Расстались за три дня до «никаха» (татарской свадьбы), на третьем месяце беременности. Саша вернулась к маме. «Я с ума тогда сходила, вся жизнь оборвалась просто… На пятом месяце аборт собиралась делать. Меня мама удержала. Одумалась, слава богу. Я ведь очень ребенка хотела. Я тогда психовала, вся на нервах была беременная, а доченьку успокаивала, говорила: «Все хорошо, ты со мной будешь». А потом она родилась — я на нее налюбоваться не могла, это ж чудо из чудес. Нет больше достижения, чем стать мамой. Переживать только больше начинаешь. Думаю иногда, вдруг я умру? Как она тогда без меня… Я никого уже не смогу любить как ее, мне кажется. Даже мужчину. Я вообще их всех ненавижу. И больше детей не хочу… Она мой стимул. Надо мне подниматься. Трудно, конечно, в 22 жизнь заново начинать. Но сейчас главное путевку в садик получить, на работу выйти, стажа набрать. Я в меховой центр потом устроиться хочу, там зарплата хорошая, мне нравится продавцом работать и получается у меня».

Бывший жених Саши дочке почти не помогает. «Я не чувствую ребенка», — говорит. А как ты его чувствовать должен? Ты ж его не видишь! А она вообще его копия… Но он сам себя наказал — он же не видит как она растет!»

Малышка в это время приседает у дверей и смотрит на маму растерянно. Саша подпрыгивает, хватает дочку и тащит на горшок.

Вторая старшая сестра Тоня — темноволосая красавица, а ее дочка совсем светленькая. «В папу», — говорит она. У гражданского мужа Тони крохотная комната в этом же общежитии. Тоня живет на два дома. Они не расписываются — выходя замуж, Рыжковы теряют свою очередь наверняка. «Я отучилась 11 классов и мама сказала, чтобы я пошла на парикмахера, она тогда салон хотела открыть. Но как-то не сложилось у меня. Тем более с сестренками постоянно приходилось сидеть. Там и Арсений родился».

В семье Рыжковых шестеро девочек и только один мальчик — Арсений двух лет, младших сын Оксаны от второго мужа. Смущенный, он сидит на диване и смотрит мультфильмы. Рядом стоит его портрет — там он широко улыбается. «Папа, вернись!» — написано на снимке. Его отец — «воскресный папа». «Никому не нравится в общаге жить», — просто объясняет Саша.

В комнату Рыжковых забегает маленькая улыбающаяся женщина и, увидев меня, смущенно замирает в дверях. Это соседка по общежитию Ирина, она принесла памперсы. С мужем и тремя детьми они живут в 14-метровой комнате на четвертом этаже. Ее старшая 10-летняя дочь не встает с постели — ДЦП, слепота, гидроцефалия, эпилепсия. Бесплатными памперсами, которые она получает на свою больную девочку, Ирина делится с Рыжковыми.

«Здесь вообще мы друг другу помогаем. Продукты в долг даем, за детьми присматриваем», — объясняет Саша и собирает младших купаться. Тоня уходит в магазин. Грустный подросток Ангелина, бурча, собирает посуду и тащит мыть ее  на общую кухню.

Предчувствуя фотосессию, Арина наряжается в купальник. В общей ванне в двух огромных тазах малышки резвятся под струей воды. Их дядя — нежный Арсений — тут же, прыгает из таза в таз. Арина в розовом бикини помогает присматривать за малышами.

«Больше всего мы сейчас боимся, что у нас детей отберут, — неожиданно говорит Саша. — В прошлый раз мама уезжала когда, приходили из милиции проверять нас. Смотрели, в каких условиях дети живут. Поэтому мы стараемся все время вместе быть».

В противоположном конце полутемного коридора мужские нетрезвые тени затевают драку. Видно только, как шатающиеся силуэты, матерясь, хватают друг друга за грудки. Вся малышня с этажа бежит на это посмотреть. Саша разгоняет соседских детей и утаскивает своих в комнату. Младших укладывают спать.

Возвращается Тоня, и сестры берутся за стирку. Стиральные машины (у кого есть) здесь держат в самодельных деревянных тумбах на замке, как в гаражах. Машинка Рыжковых стоит в коридоре рядом с туалетом. Не успевает Саша загрузить белье — раздаются детские крики. Малышня забралась на пожарную лестницу и выползает через открытый люк на крышу. Саша с Тоней снова разгоняют  детей и вместе с соседкой запирают люк.

Приходит строгая бабушка Зина — мама Оксаны, коммунистка со стажем и почетный донор Набережных Челнов. Выкладывает из сумки на стол молоко, хлеб и пряники. Вместе мы садимся перед плазмой смотреть новости про Оксану по местному телеканалу. Показывают архивную съемку — Оксана голодает в своей машине у стен казанского Кремля. Оксана голодает у администрации президента в Москве. Оксана голодает у офиса Единой России. Оксана дает интервью по телефону из Боткинской больницы. Ее дети смотрят этот сюжет сосредоточенно и молча. «Почему же Депардье-то в каждой республике дали по квартире? Этому мешку с говном, а? Я вот чего не могу понять… Но я своей дочери наказала — делай что хочешь, но в этот раз возвращайся с бумажкой!», — прерывает молчание бабушка Зина.

«А что я могу маме сказать, как ее поддержать? — делится потом со мной Саша. — Мы же не можем ей квартиру купить. Мы ведь и себя сейчас не в силах обеспечить. Только помогаем, как можем. Вот и дети все на нас. И не просим у нее ничего, ни копейки!»

Отстояв каждый свою очередь к общественному умывальнику, ложимся спать. Я — на раскладном диване с Сашей и ее малышкой. Арина целует на ночь дочку Саши со словами «ты ведь не мамина, ты моя любимая!» и укладывается с Ангелиной и нежным Арсением в детском закутке. Засыпая, молчаливая и замкнутая Ангелина неожиданно говорит: «А мне сон вчера приснился, как будто мы уже переехали. И школа наша рядом — из окна видно. Не надо в Новый город ездить… И у меня комната своя. И компьютер свой. Играть там можно и «ВКонтакте» сидеть».

Вдруг у Саши звонит телефон. Предлагают подработать — надо выйти с утра на покраску стен, 1600 рублей за день. «Конечно, согласилась, — говорит она. — Шарашка не часто бывает. Тоню попрошу посидеть с детьми».

В темноте одна из картинок на стене светится флюоресцентом. «Эта она измеряет ауру любви в доме за день, — говорит Саша. — Мы когда ругаемся здесь, она вообще не светится. А сейчас — вон как! Завтра она нас будет подпитывать энергией…. Хотя, может, и фигня все это».

После выписки из больницы, Оксана планирует вернуться к офису «Единой России» и возобновить голодовку.

Право на жилье для своей семьи она пытается отстоять с 2011 года. Вот неполный список тех, кто, по словам Оксаны, в течение этого времени лично обещал разобраться с ее проблемой:

— руководитель Центральной общественной приемной партии «Единая Россия» Александр Зайцев;

— депутат от ЕР Николай Гончар;

— депутат от ЕР Галина Карелова;

— депутат от ЕР Алина Кабаева;

— депутат от ЕР Елена Николаева;

— депутат от СР Илья Пономарев;

— член Общественной палаты Елена Тополева-Солдунова;

— директор Международной общественной организации «Справедливая помощь» Елизавета Глинка.

Анна Артемьева

Оставить комментарий

Популярные посты:

thurinus

Drip Casino - оазис азартных развлечений с богатым выбором игр, турнирами и бонусами

what_2_wear

Новые балетки H&M

svinsent

Хэппи Б дэй

your_food_today

Два вторых к обеду

1_9_6_3

Новости $ инаковостИ

yamaha373

ЖЖ 25: интересные факты обо мне и моем блоге

colonelcassad

Качестве съемки спутника "Ресурс-П4"

matsam

Утреннее

prohodimcy

Загадочный словарь, Тель Авив

• Ранее
• По теме
• Архив