Однажды в Дженине

В один из летних дней местный араб убил в Дженине чиновника. Подозреваемый в убийстве боевик был схвачен и расстрелян «при попытке к бегству». Тем не менее власти решили, что в качестве наказания «большая часть города должна быть выжжена». 25 августа для этих целей в Дженин было доставлено 4200 килограммов взрывчатки. Во время операции в Дженине армейское командование заставляло местных арабов двигаться впереди своих солдат на тех участках, которые считались заминированными (этот метод практиковался повсеместно, как только появлялось малейшее подозрение, что поблизости могут быть мины).
Какова же была реакция мирового сообщества. По всему миру прокатилась волна демонстраций в защиту беззащитных жителей Дженина? Все правозащитные организации трубными голосами объявили о начале Второго Пришествия и Страшного Суда? Созвано заседания Совета Безопасности? Введено эмбарго на продажу оружия? Требования разорвать все связи и объявить бойкот? Декларация о признании Палестинского государства Францией, Великобританией, Канадой и Австралией? Министр иностранных дел Нидерландов в знак протеста подал в отставку?
А вот и не угадали. Реакции не было от слова совсем. Потому что все описываемое в первом абзаце произошло в Дженине 25 августа 1938 года во времена Британского мандата в Палестине и совершено руками Британской администрации. А убитый, с которого все началось был британским колониальным чиновником.
Есть старый анекдот о том, как маленький мальчик случайно застал собственных родителей, занимающихся любовью. «И эти люди запрещают ковыряться мне в носу» — была его реакция.