
Один день в круговой обороне

Расскажу, как мы живем. Просто тупо все подряд расскажу, не фильтруя, не анализируя, не пытаясь сделать текст глубоким или хотя бы красивеньким.
Забегала вчера Владка, стираться – мы ж с моей стиралкой Мартусей стали страшно популярны, знаешь?) Все к нам бегают. А мы не против.
Так вот. Владка хвастала, как бешеная, мол, ездила в Пермь на крутую выставку к самому Гельману, возила картины наших тутошних художников, видала там разное и купила кучу трусов. Скажи, Вась, вот зачем одной небольшой Владке такая куча трусов из Перьми?
Пока я эту мысль думала – Владка мне втюхивала про современное искусство и как я в нем ничего не понимаю. Ситуацию спас Закир, который прибежал и принес чуду с зеленью. Его тетка наготовила много, и он приволок сюда, зная, что в нашем доме такой еды не бывает.
Закир, кстати, тоже был в трусах. Правда, не во Владкиных, а в типа спортивных, которые – сама понимаешь – все равно сплошной харам и негоже аварцу такое носить, выставляя всем на обозрение свои аварские ноги. Что мы с Владкой как девушки правдивые и нравственные Заку тут же и сообщили. Зак швырнул в нас чуду, заплакал и убежал, «В публичный дом, наверное». На самом деле – на семинар в Киев, но кто нам мешает пожелать пацану хорошего?
А потом ввалился Рыжий с Амиром. Амир – хотя Рыжему и дядя, но примерно ровесник, что как-то сглаживает. Мы стали кормить его чуду и расспрашивать – че у него во Владикавказе стряслось с бомбой. Амир смеялся и говорил, что так и не разобрались – что там было-то. Радиомаячок или посерьезнее. Так, не разобравшись, отцепили от днища и взорвали за городом.
И еще рассказывал, что уже как-то поотпустило, уже целых два дня машину с увеличительным стеклом не рассматривает, и как странно было ему, оператору оказаться по другую сторону камеры, когда не он снимает, а наоборот – его.
Увлекательную беседу на тему - чьи происки, кому понадобилось прицеплять неизвестную штуку к машине оператора РашаТудей – Амир поддержать не захотел. Набил рот чуду и сурово жевал.
Вот тебе Амир, чтоб ты поняла, какой это гад и что слова из него не вытащишь. Это его Женька Костин снимал для моего интервью.

Понимаешь, Всаь, я бы на такой истории с бомбой паразитировала бы года полтора. Всем рассказывала в подробностях и в лицах. Как загнала машинку на ремонт, как увидела под днищем странную штуку, как ковырнуть сначала хотела по глупости своей, а потом вдруг засцала… Про всякие ФСБ и МВД, которые понаехали тут же. А этот – пару слов промямлил, а затем вообще повез Рыжего на репетицию.
Ну вот... А когда Владка отстиралась, проделала мне окончательную дырку в голове своими разговорами об искусстве и даже помахала у меня перед носом своим свеженьким удостоверением, что она прямо-таки искусствовед самый настоящий – то пошла домой.
И уже с дороги отзвонилась и сказала, что весь наш район блокирован. Совсем рядом, оказывается, задерживали чувака, который подозревался в организации терактов в Москве, но он не задерживался, а он принялся палить из пистолета. И его расстреляли. Из автоматов. А в другом районе города тоже стреляли из автоматов. Это была свадьба. Она ехала по улицам и фигачила очередями в воздух прямо из машины.
Вот тебе, дорогая моя, Васенька, краткое описание одного чертового дня в одном чертовом городе. Бомбы, галереи, разговоры о любви и перформансах, спецухи, искусствоведы, свадьбы, чуду, трусы, джаз, труп, стирка, стрельба, репетиции…
Все это вертится и слипается, как в барабане стиральной машинки, куда напихали всего и сразу - цветное и белое, шерсть и хлопок, кокетливое женское белье и старые половики.
А мы что? Мы будто просто живем, а на самом деле - стоим, прижавшись своей растерянной спиной к чужой растерянной спине, и думаем, что держим Круговую оборону.
|
</> |