Общественный туалет как зеркало...
nelidova_ng — 18.01.2020
Из разных источников я узнала много любопытных вещей о скромном герое моего репортажа.
Что уже на стоянках первобытных людей археологи находили отхожие места. В отдалённых углах пещер существовали ямки и большие трещины, любовно выложенные гладкими, отполированными округлыми камнями.
А в Древнем Риме на каменных стульчаках для патрициев, их жён и знатных гостей – непосредственно перед применением восседали рабы. Грели их горячими смуглыми ягодицами.
А античные кожевенники с распростёртыми объятиями встречали желающих «отлить». Мочевина применялась в технологии выделки шкур, отлично их смягчая и придавая коже необыкновенную бархатистость и нежность.
В Средневековье ночные вазы богатых горожан украшались золотом и драгоценными камнями. И поставь сегодня перед нами эти произведения искусства – мы бы затруднились определить предназначение столь великолепных сосудов. Что это: изящная супница? Крюшонница? Или полоскательница для рук? А может, оригинальный вазон для прекрасных роз?
Узнала также, что по средневековым улицам ходили профессионалы в романтичных развевающихся тёмных плащах. За небольшую сумму бэтмэны предлагали на улице деликатную услугу. Один взмах – и желающий справить естественную надобность надёжно скрыт широкой полой от нескромных взглядов.
Дамам было проще и дешевле: они кокетливо приседали, раскинув пышные юбки. Делали вид, что поправляют туфельку или зашнуровывают башмачок. А на балах, чтобы не отвлекаться, использовали для этой цели узкие высокие сосуды. Такие бальные горшки были незаметны под кринолинами. Может, красавица остановилась перевести дух после танца.
В кружевных панталончиках предусматривались дырочки… Ну да, для этого самого. И для другого тоже. В «Мулен руж» танцовщицы в канкане высоко вздымали ножки в панталончиках, демонстрируя исподние кружева с соблазнительной прорезью в самом интимном месте. А вы думали, отцы семейств туда табунами валили, чтобы только ножками полюбоваться?
Но мы забежали вперёд. А в средневековых залах со временем полы сгнивали от едкой жидкости. Однажды сквозь пол в подвал с фекалиями провалился король с целой свитой. Короля выловили живым, а вот некоторые придворные то ли захлебнулись в нечистотах, то ли задохнулись в миазмах.
Что уж говорить о бедных кварталах. Выгребных ям и стоков в европейских городах не предусматривалось. Жильцы выплёскивали содержимое помойных вёдер из окон. Чтобы нечаянно не запачкать прохожего, они бодро, ямщичьи покрикивали, что-то вроде: «Поберегись!» Или: «Эх, окачу!».
А слово «унитаз» появилось от благозвучного названия испанской компании «Unitas». Она начала производить первую сантехнику в начале двадцатого века…
КЛОЗЕТ В РОССИИ БОЛЬШЕ, ЧЕМ КЛОЗЕТ
Теперь о нашем, отечественном. Переворочав гору материала, я могла смело засесть за диссертацию.
По состоянию уборных можно было проследить вехи государственного развития. Оказывается, уже Петра Первого смущал «смрадный дух» и «зловонные реки». Государя беспокоило, что от воды из этих рек чернела золотая и серебряная посуда. Слишком много в стенках скапливалось органики и аммиачных солей. А ведь царь изволил из этих чаш и кубков вкушать яства и пития…
Позже появилась профессия «золотарь». В золотари нанимались пожилые мужики из деревни. Хлебопашество им было уже не под силу, а тут в самый раз. Знай, черпай из выгребных ям ковшом жидкое «золотко» - так ласково называли дерьмо, да сливай в бочку. Или ходи, подметай в совок тёплые, дымящиеся лошадиные яблоки.
Вспомните толстовскую старуху Матрёну, муж у которой нашёл «сходную работишку в городу».
«Ну уж работа! Ямы чистить. Приехал намедни, так блевала, блевала, тьфу!»
На что старик Аким миролюбиво ворчит:
«Это точно, сперначала она ровно и шибает, значит, дух-то, а обыкнешь – ничего… А что дух, значит… это нашему брату обижаться нельзя. Одежонку сменить тоже можно»...
После семнадцатого года убирать за господами «золотко» стало некому. Во-первых, как известно, господа все были в Париже. А во-вторых, не для того революция делалась, чтобы угнетённому пролетариату рыться в чужом дерьме. У советских собственная гордость.
Гордому и освобождённому гегемону было не до унитазов. Он планировал мировую революцию, и быстро заморозил и загадил канализации. Фаянсовые лепные, с позолотой, унитазы лопались от выпирающих, иногда в рост человека, наростов.
В народе их называли «красными солдатами». («Мороз был, опять красный солдат в уборной вырос. Иди давай, руби»). Впрочем, говорили шёпотом: за такой крамольный, с контрреволюционным душком, юмор ВЧК по головке бы не погладила.
В буржуйских квартирах с треснувших труб свисали и капали вонючие мутные сосульки. В парадных, на мраморных лестницах и площадках можно было споткнуться о мёрзлые вонючие кучки.
Снег в городах стал повсеместно янтарно-жёлтым, ноздреватым и дырчатым, как от крупнокалиберных пуль. Дамы, которые читали Эжена Сю в оригинале и падали в обморок от слова «кишечник» – утыкали носики в муфты, надушенные остатками французских духов. С ужасом отворачивались от принародно справляющих большую и малую нужду солдат и матросиков.
А чиво, ктой-то недовольный? Запирайте етажи, нынче будут грабежи! Уж я ножичком полосну, полосну! Любо! Улица – моя, дома – мои!
ДЕРЕВЯННЫЙ СОРТИР ТИПА «МЭ» и «ЖО»
Середина двадцатого века стала эпохой хрущёвских объединённых санузлов (прозванных остряками «гаваннами»). Это в городе. А на селе – деревянных «скворечников», и то не у всех. Семьи попроще бегали «на угол» – имеется в виду угол избы. Заодно и огород удобрялся.
Как-то я ездила писать про бабушку-вдову бойца Великой Отечественной войны. Бабушка щедро отогрела меня горячим ягодным компотом, который быстро запросился наружу. Сама она ходила по нужде в голубое пластиковое «поганое» ведёрко. Но предложить мне постеснялась: «Побрезгуете».
Уборная была чистенькая, с выскобленными добела половицами. Тряпичный ободок на стульчаке, на гвоздике подшивка журнала «Техника-молодёжи» за 1958 год, чтобы скрасить досуг. Аккуратно нарезанные четвертушками газеты в детском портфельчике. Вот только из вырезанного сердечком отверстия вырывался целый снежный торнадо, норовящий засосать меня в страшные окаменелые недра. Мало того, что придатки, так ещё и цистит обеспечен...
***
СССР – страна доступных благ и бесплатных туалетов – приходила в упадок. Вместе с ней хирели бесхозные общественные туалеты. Редко кто рисковал туда заходить: разве торчки, нюхавшие клей «Момент» и лак «Прелесть». В этих городских нужниках, с концентрированными лужами в бетонных ямках в полу, с выбитыми лампочками, можно было без декораций снимать фильмы Хичкока. Конечно, предварительно снабдив режиссёра, операторов и актёров средствами химзащиты первой степени.
Располагались туалеты обычно в глубоких подвалах, похожих на бункеры. Но даже такие туалеты были роскошью. Очень часто нужда справлялась на общественных остановках, в дворовых песочницах под грибками, в кустах, в подъездах.
Особенно для таких дел подходил (и до сих пор подходит) лифт: не просыхающая лужа на изъеденном, уже расслаивающемся полу, того и гляди рухнешь в шахту...
Иностранцы не понимают, как это: взять и пописать на угол дома, на лестничной площадке, в лифте... У них прямо глаза на пол выпадают: может, они не расслышали?!! Может, речь идет о плохо воспитанной собачке, ну если это очень старая и больная собачка, тоже простительно. Ах, речь идет о Человеке?!
Да вот случай из восьмидесятых...
ХОРОШО БЫТЬ КИСОЮ, ХОРОШО — СОБАКОЮ...
Москва, год Олимпиады. Три подружки опрометчиво надулись от пуза рекламируемой на вокзале «фантой».
И вот уже час, скуля и ойкая, бегают по густонаселённому району столицы. Напрасно ищут благословенную сень, под которой можно сделать маленькие невинные девичьи дела. Даже нет намёка на народный туалет. Они уже готовы перешагнуть через приличия. Но деревца вокруг чахлые, кусты прозрачные. А если парк гуще – то гуляют мамочки с колясками или пенсионеры с собачками.
Кто из трёх произнёс бессмертную фразу: «Пусть лучше лопнет моя совесть, чем мой мочевой пузырь»? Какое счастье, что на дверях подъездов ещё не появились кодовые замки! Деревенские девчонки наивно надеются на чудо. Что позвонят в первую попавшуюся дверь и «попросятся». За деньги, разумеется. В Москве всё за деньги.
В деревне-то бы их пустили «за так», ещё бы и за стол усадили, да расспросили о житье-бытье, да в баньке попарили, да спать уложили. А хозяин бы подмигнул и выдал народное, нетленное:
Если ты поср...л, зараза,
Дёрни ручку унитаза.
Ну а если нет такой,
Подтолкни хамно рукой.
Девчата засмущаются, а хозяйка толкнёт мужа в бок и крикнет: «Чо мелешь-то, похабник! Девок в краску вгоняешь!».
…В основном двери враждебно молчат: граждане на работе. Одна старушка, высунув костяной носик через цепочку, выслушивает и в ужасе захлопывает дверь. Девицы отчаянно и мстительно переглядываются. В лифте взмывают на самый верхний этаж.
У них нет пышных кринолинов, под которыми средневековые дамы справляли нужду прямо на улицах. У мусоропровода они закрывают друг друга по очереди пластиковыми пакетами. Янтарные от фанты ручейки журчат, ширятся, сливаются в устьица. Подбегают к краю лестничной площадки и… водопадиком устремляются в пролёт с высоты четырнадцатого этажа.
– Это не мы. Это собачка пописала, – резюмируют они. – Три собачки.
Вернее, три козы. И бесшумным стадцем, пряча друг от друга глаза, стараясь не цокать копытцами, спускаются почему-то по лестнице.
О, если бы разгневанные москвичи застали их на месте преступления! Думаю, преступницы добрались бы до вожделенных унитазов, но в несколько растерзанном, не в целом виде…
Ответственные наниматели, нервные москвичи, испорченные квартирным вопросом, совершили бы суд Линча. Сначала заставили бы языками вылизать содеянное. Затем с наслаждением расчленили кухонными ножами, сечками и топориками, пропустив через мясорубки в фарш. И, распределив по квартирам, спустили порциями в унитазы, в Москву-реку. Выместив, таким образом, всё вместе взятое благородное негодование коренных на понаехавших.
А вы думаете, что послужило последней ( в прямом смысле) каплей, переполнившей чашу столичного терпения? Откуда взялась эта вечная распря между провинциалами и москвичами? Кто её начал? Они, три деревенские девчонки, и начали.
Полное руководство по регулировке скоростей на велосипеде 
Легко 
Опять зима на белом свете? 
Шах и мат! 
Боялись электросамокатов?! На смену идут другие скоростные табуретки... 
Кофе в интерьере 
Растениеводство.. 
Иоганн Баптист Ванхаль 
Клад от предков 
