Об онкологической помощи

или почему я не люблю иметь
дело с пожилыми врачами.
Сразу скажу: я человек мнительный. Но моя
мнительность растёт на богато удобренной почве:
1) я проживал на загрязнённых радиацией территориях (в зоне
обязательного отселения);
2) у меня есть профессиональная вредность, так как я уже более 10
лет работаю с разными веществами;
3) моя бабушка в молодом возрасте (около 35 лет) умерла от рака.
Поскольку она умерла от рака где-то 50 лет назад в сельской
местности, то сказать, что именно у неё был за рак, сложно. Мой
покойный дед, её муж, описывал нечто, похожее на меланому (но это
могла быть и не она);
4) есть ещё некоторые вполне объективные медицинские причины,
объясняющие мою онкологическую настороженность.
Мне показалось, что у меня одна из родинок начала
увеличиваться в размерах. Чтобы успокоить себя и прекратить
паниковать, я решил обратиться в городской онкологический
диспансер, благо заказать талон на удобное время можно по телефону
без направления, что я и сделал.
Меня пригласили в кабинет, и немолодой седовласый
врач спросил, какие у меня проблемы. Я показал ему свою родинку. Ни
за что не угадаете, что сделал врач!
Он начал с характерной старушечьей злобой тыкать
своим пальцем в другие родинки и спрашивать, почему меня не
беспокоят они. Если бы я не впал в ахуй от такого со мной
обращения, то с превеликим бы, блядь, наслаждением вдарил бы этого
старого пердуна лобэшником об коленку, сломал бы этому
четырёхглазому уроду очки, засунул бы их остатки ему в задницу, а
самого хрыча потом бы выкинул к чёртовой матери на улицу и долго бы
пинал в лысину ногами.
Мне вот интересно, своего сына или внука он бы
точно так же осматривал?
Я тот человек, насколько вы могли понять из
абзаца выше, который не считает, что старость требует некоторого
особого дополнительного уважения. Но и сам я к себе уважения не
требую в таких ситуациях абсолютно. Я неприхотлив: со мной можно
безо всякого опасения и неудовольствия с моей стороны (на полном
серьёзе говорю, без малейшей доли иронии) не здороваться, не
прощаться, не предлагать сесть, мне можно тыкать и т.д. Но то, что
я в этой (и любой другой) ситуации ждал от врача, достаточно
описать набором из 2 альтернативных фраз:
1) Не стоит беспокоиться. Родинка не представляет
опасности. Приходите, если:
а)...
б)...
в)...
Свободны.
2) Вам следует (далее нужное подчеркнуть) лечь в
больницу, пройти более полное обследование, сделать операцию и
т.д.
ВСЁ!
При этом на лице у врача может быть какое угодно
выражение: от лёгкого пренебрежения до лютой ненависти; для меня
важен лишь его диагноз и рекомендации.
Пока я подбирал цензурную лексику (что, надо
сказать, становится всё труднее и труднее), меня выставили за
дверь, порекомендовав, правда, носить натуральное бельё и не
загорать.
Но я не из тех людей, кто может переться на
другой конец города в такую жару только за тем, чтобы посмотреть,
как в моё нежное тельце меня будут тыкать пальцами.
Я зашёл к заведующему диспансерного отделения,
который, к счастью, оказался гораздо более молодым доктором, описал
ему причины моего беспокойства и показал родинку.
Во-первых, в этот раз мне дали сказать то, что я
хотел.
Во-вторых, меня выслушали (или сделали вид, что
выслушали - это не суть важно), внимательно посмотрели на мою
родинку и заверили, что с ней всё в порядке.
В-третьих, мне кратко и более менее чётко описали
ситуации, в которых визит к онкологу обязателен. После этого я
получил ответы на некоторые мои вопросы и, поблагодарив и
попрощавшись, с лёгкой душой покинул диспансер. В итоге я остался
доволен, а врач передохнул от нудной писанины историй. На меня у
него ушло не более 5 минут.
Вопрос: почему старый хрыч, к которому я попал на
приём, не мог вести себя таким же образом, как и его начальник? В
краткой беседе с заведующим я упомянул о том, что только что был на
приёме, но не жаловался и не просил кого-либо наказывать, а лишь
констатировал факт ненадлежащего, как мне показалось, осмотра.
Я понимаю, что, возможно, помимо меня к доктору
на приём пришли люди с гораздо более серьёзными проблемами и,
возможно, мой талон должен был достаться тому, кому помощь онколога
нужна в данный момент больше, чем мне (хотя позвонить по телефону и
получить талон в наше время не составляет никакого труда).
Но.
1. Разве не должен медицинский работник
порадоваться за человека (в душЕ, ессно), который, заботясь о своём
здоровье и имея кое-какие причины для беспокойства, сам (!) пришёл
на профилактический осмотр?
2. Пусть мой визит, что называется, был холостым.
Но разве не может доктор в течение тех 5 минут, которые "остались"
бы от меня (судя по талонам, на каждого пациента отводится 10
минут) уделить внимание более проблемному в медицинском плане
пациенту?
3. Я могу себе представить, что у онкологов очень
тяжёлая, нервная и ответственная работа. Но, в конце концов,
объясните мне, добропорядочному налогоплательщику дебилу,
неужели врачу будет плохо, если вовремя обнаруженная им патология
поможет кому-то дольше работать и дольше платить подоходный налог,
ведь хоть 1 рубль из него да перепадёт врачу на зарплату или на
оборудование диспансера, в котором он трудится?
4. К счастью, почти за 6 лет работы на
производстве я избавился (точнее сказать, меня избавили) от
комплекса человека с тонкой душевной организацией. Поэтому в
ситуации, схожей со сложившейся, я могу забить добиться
желаемого. Но как быть тем людям, которые могу посчитать себя
обиженными настолько, что больше и ногой не захотят ступить в этот
диспансер, даже если это будет жизненно необходимо?..
Уважаемые врачи!
Люди часто потому к вам и идут, что сами не
являются специалистами в клинической медицине. Часто их сомнения,
страхи и неуверенность - это не кокетство и не желание получить
недостающее внимание, а всего лишь беспокойство о собственном
здоровье. Избавляйте нас от такого беспокойства, а не от желания и
дальше поддерживать себя в здоровом теле!
|
</> |