О заговоре простецов

- Ну, и к чему все эти сложности? – спросил меня молодой человек лет тридцати, небритый, пухлый, прыщавый, в нечистых джинсах и майке. – Вот эта ваша таинственность, восточный колорит? Кому все это нужно?

- Мне нужно. – Ответил я терпеливо. – Мне это нравится.

- Вот, глупости! – Махнул на меня рукой молодой человек. – Все же на самом деле элементарно!

- Что элементарно, о камень настойчивости в туфле моего хорошего настроения? – спросил я и сам удивился тому, как нехорошо прозвучал мой голос.

- Все элементарно. – Быстро и уверенно ответил посетитель, пытаясь поковырять в зубах снятым со стены кинжалом иранского гвардейца позапрошлого века. – Понимаете, на самом деле всех этих вещей, о которых вы так любите рассуждать, на самом деле нет. Помните, как в «Матрице»? Ложки на самом деле нет, это вам просто внушили, что что-то такое есть. Вот то, что вы называете совестью, это же обычный социальный инстинкт! Милосердие, на самом деле просто не доведенная до конца месть, справедливость – компромисс между местью и страхом, брак это просто обязательство о сексе с одним партнером, любовь – гормоны. Все, о чем вы говорите – мифы, как и вы сами. Вы ведь не восточный и не мудрец, и кинжал у вас куплен в магазине, и борода … а что это вы делаете? Ой!

С меня было достаточно. Мой коллега Авраам Болеслав Покой предпочитает в таких случаях ограничиваться внушением. Очевидно, из-за европейского гуманизма впитанного вместе с молоком матери. Я лишен подобного недостатка и к тому же – я верю в практический подход. Я сыпанул на гостя волшебный порошок и превратил его в двуногое без перьев. Дав ему достаточно времени для того, чтобы осознать всю прелесть подобного способа бытия, я превратил его в мыслящий тростник. Потом я превратил его в политическое животное и заставил осознать собственную смертность, но усомнится в окончательности этой смертности. Потом мой собеседник стал душой отягощенной трупом. Далее я как-то отдышался, мне стало его, наконец, жалко и я закончил экспресс-экскурсию по истории попыток определения человека возвращением пациента в первоначальный вид.
Зафиксировав попытавшегося уползти несчастного на подушке при помощи молниеносного вручения пахлавы и чая, я попытался поговорить с ним об окружающем и внутреннем мире человека, постоянно атакуемом напастью упрощения.

Изначально упрощение применялось человеком для того, чтобы понять что-то еще непонятное, объяснить себе еще необъясненное. Так детям когда-то рассказывали, что слон – это такая очень большая корова с большими ушами и хвостом вместо носа. Про Бога говорили, что это такой бородатый дедушка на облаках – как дед Мороз, только еще круче потому, что круглый год. Однако мало кому придет в голову доказывать несуществование Бога методом сведения его к деду Морозу и отрицать существование слона на том основании, что есть корова. Не так все просто с вещами абстрактными, невещественными и к тому же далеко не всегда удобными.

Ну, кому придет в голову отрицать существование слонов? Кому они мешают? Другая ситуация с совестью. Совесть мешает многим. Заказ на окончательное решение вопроса с совестью существует ровно столько лет, сколько существует Человечество. Это точка столкновения мелочного и глобального, поскольку уничтожение таких «химер» как Совесть, Милосердие, Справедливость, Доброта, Любовь и так далее – полностью в интересах Тайных Обществ, поскольку именно эти вещи и стоят между Тайными Обществами и их Властью над Миром - они делают мотивацию людей непредсказуемой, а глобальное управление невозможным. С другой стороны многие люди и сами устали разбираться в том, что хотят они, что хочет их душа, что хотят их тела, что от них хочет Бог и что же, в конце концов, предпочесть. Некоторые из этих понятий настолько сложны, что иногда, в попытке разобраться в том, что же есть эти самые Душа, Совесть и пр. человеку гораздо проще признать, что никакой души нет, нежели отвечать на вопрос «Что такое Душа?» в течение всей своей жизни. Намного проще решить, что нет такой вещи как Совесть, нежели постоянно прислушиваться к ее голосу. Намного проще обозначить Любовь как химеру порожденную гормонами, чем принести ради нее в жертву некоторое количество гормональных вспышек.

Здесь упрощение превратилось из приема облегчающего постижение и достижение в прием отрицания постигаемого предмета, сведения его к более низкой аналогии или перечислению его составных частей. Так для адептов «простоты» может отсутствовать такая вещь как гигиена – есть только зубные щетки, мыло, бритвы и их реклама. Или может пропасть Вера, превратившись в список бесполезных ритуалов. Это и есть та самая простота, которая оказывается хуже воровства. В результате применения к себе такой «простоты», простецы променивают прекрасных, неповторимых и способных удивить мир себя на кучу скучных химических реакций. Простецы лишают себя своего человеческого естества подобно тому как скопцы лишали себя естества мужского.

Антиконспирологическая Конспирология утверждает: подозрение, что Человек - это нечто гораздо большее, чем высший примат или двуногое без перьев, Совесть – это не химера, призванная для того, чтобы лишить сильных их силы, Справедливость – не результат общественного компромисса, а моя борода – не реквизит, а красивая, практичная и уважаемая совокупность седых волос и хорошего вкуса – более чем обосновано.

Я направил молодого человека в конный поход до совхоза им. Баграмяна. Для того, чтобы увидеть мир целиком, нужна связь между человеком и целым миром, а не с множеством его объектов. А такую связь может дать только Любовь. Я краем глаза видел, что мой коллега недавно направил в эту же походную группу очень симпатичную программистку, страдающую антипатической близорукостью. Если моему посетителю повезет, то он быстро научится хорошо одеваться, заниматься физкультурой и часто мыться. Может быть, и прыщи пройдут.