О трех типах восприятия Арды

istanaro — 05.12.2010 После самых разнообразных околоардовских дискуссий захотелось попытаться отструктурировать способы восприятия Арды не по "обычным" классификациям (типа остогеровской -- http://www.kulichki.com/tolkien/arhiv/fandom2/seok.shtml -- или ее дальнейшего развития -- http://istanaro.livejournal.com/72621.html ), а по тому, как каждое восприятие отвечает на вопрос "Что для нас Арда?" (конечно, с точки зрения этики и переживаний -- потому что это диктует выбор аксиом отношения к ней).
И получается примерно следующее.



1. Наблюдаются следующие архетипы (или клише) понимания Арды:

а. Арда есть источник идеалов. Для одних читателей это значит, что Арда есть мир лучше нашего, по крайней мере в некоторых аспектах, в том числе включает элементы некоей утопии, к которой стоит стремиться как к идеалу, а для других – что книги Толкиена формулируют идеалы, к которым стоит стремиться. Собственно, именно здесь возникает восхищение эльфами, которые «представляли, так сказать, художественные, эстетические и чисто научные аспекты человеческой натуры, возведенные в степень, которой мы не наблюдаем в людях» [1]. Этот взгляд, совершенно естественный, потому что «Мы получаем подлинное произведение искусства только тогда, когда другие обнаруживают в нем свои ожидания, свои надежды, свои страдания» [2] и идеально описываемый строчкой из песни Радмилы Караклаич -- «Надо верить в чудо!» -- судя по всему дал изначальный импульс к увлечению Толкиеном (ведь именно желание оказаться в Арде и встретиться с ее героями появилось очень быстро -- о чем говорят и плакаты типа "Фродо жив!", которые в 60-е годы были нередки в кампусах западных университетов), впоследствии послужил основой "дивности", и часто именно его сторонники идентифицируют себя с эльфами. Однако, этот взгляд позже был неоднократно раскритикован и осмеян, в некоторых случаях правомерно, в силу откровенно низкого уровня многих сторонников этого взгляда, а соответственно, и чрезвычайно неубедительной аргументации -- естественно, человек, вещающий о высоких материях, но при этом неспособный даже закончить институт, вызывает насмешки, а ценность его аргументов сильно понижается; хотя, к примеру, я в свое время выдал изящный контраргумент против таких личностей: "Назвался эльфом -- хорошо учись!". Тем не менее, отвергать этот взгляд не стоит как минимум в силу того, что коль скоро Арда как мир обьективно вызывает сильные позитивные чувства у многих читателей, причем как правило вовсе не хронических неудачников, то ее ценность как ценность позитивного художественного образа совершенно правомерна. В принципе, о том же свидетельствует и стремление искать элементы Арды в повседневном мире -- и в природе, и среди людей (конечно, стоит отметить, что не в меру бурный восторг, в том числе и по поводу Арды, также вызывает неприятие, но это в сущности уже вопрос культуры эмоций, а не оценки Арды). Таким образом, сильный позитивный ассоциативный ряд с Ардой подтверждает ее ценность.

б. Арда есть просто текст, который должен быть понят вне контекста симпатий и антипатий, а прежде всего всего с позиции литературной техники, стиля, аллюзий, истории создания и т.д. То ли потому, что Арда -- мир не наш, мы в ней не живем, все мы люди 21 века со своим опытом, типом мышления и т.д., и в связи с этим естественно понимать Арду с позиции опыта людей 21 века. То ли потому, что если бы Арда существовала как мир, далеко не факт, что, попав в нее, мы бы испытывали те же чувства, которые испытываем от чтения книги -- просто по сенсорным причинам, по ним же нам бы едва ли понравился настоящий античный или средневековый город. Да и просто город, о котором мы слышали восторженный отзыв, не обязательно понpавится нам самим, да в общем-то и многие знаменитые люди при близком общении производят совсем не то впечатление, которое возникает от чтения текстов о них. Именно здесь возникает известная проблема «парадного портрета», которую ряд читателей предлагает решать, допустив, что существует не ценность Арды, а чисто стилистическая ценность текста (впрочем, проблема «мир или текст?» является общим местом в случае фантастики и фэнтези – как говорилось в одном из очерков Олди, когда любителям фантастики предложили вопрос, что именно они ценят в фантастике, подавляющее большинство ответило, что фантастическую идею, и лишь около одного процента ответило, что достоверность и язык [3], т.е. от фантастики и фэнтези чисто текстологических достоинств ждут немногие). То ли потому, что исследовать возможно только текст в силу того, что в случае Арды только текст о ней, т.е. корпус оригинальных текстов Толкиена, может быть полноценным обьектом науки: все прочее с большим трудом выдерживает основной критерий научности – воспроизводимость, так как оказывается непонятным, что является критерием истины, хотя бы на пресловутый вопрос «было или не было» -- ряд читателей предлагает позитивистский критерий «если этого не было в тексте, то этот вопрос не имеет смысла», в худшей форме – «если этого не было в тексте, то этого не было в Арде» (именно здесь возникает пресловутая проблема "кабаков в Нуменоре"), однако такая постановка вопроса весьма абсурдна, так как преврщает Арду в крайне абстрактное понятие, вроде «сферического коня в вакууме», которое едва ли способно вызвать эмоциональный отклик. По сути, во имя логичности и воспроизводимости ответов Арде отказывается в праве быть миром. Впрочем, это проблема не только ардовская – как известно, подавляющее большинство художественных книг вовсе не содержат, к примеру, детализированных портретов героев, однако, при удачной их экранизации оказывается, что герой книги идеально ложится на образ, созданный актером и режиссером фильма, и в последующем ассоциируется именно с этим образом, что иллюстрируют, скажем, недавние экранизации книг Ф. М. Достоевского. Заметим, что если к числу валидных источников отнести также и фэндомские тексты, то есть расширить модель, то окажется вполне осмысленно ставить вопрос об исследовании фэндомской точки зрения на разные проблемы Арды, особенно, не проясненные до конца самим Толкиеном, а в этих точках зрения есть некая корреляция, о чем говорит такое понятие, как «фанон», описанное Кеменкири и Одной Змеей [4] для обьяснения эффектов «коллективного бессознательного» фэндома, когда заметная часть фэндома придерживается идеи, образа или ассоциативного ряда, которых нет в оригинальных текстах Толкиена, например, о красно-черных цветах Первого Дома).

б1. Арда есть поле для игры, где можно ставить мысленные эксперименты, для которых в силу резкой архетипичности она подходит гораздо больше, чем почти все литературные миры.

в. Арда есть мир то ли не очень привлекательный (по крайней мере, не более привлекательный, чем наш), а то ли вообще непривлекательный -- потому ли, что это по сути мир типа средневековья со всеми вытекающими последствиями, от суровости нравов до сенсорного дискомфорта, обусловленного соответствующим уровнем развития техники (корни проблемы эльфийского общественного строя лежат также именно здесь – противники идеи, что у эльфов был феодализм, выводят свою идею из привлекательности Арды в сравнении с непривлекательностью "обычного" средневековья [5]), потому ли, что там есть жесткая граница между "позитивной" и "негативной" сторонами (и соответственно сторонники этой идеи отмечают следствие этого -- полное отсутствие намеков на компромисс с отрицательной стороной: так, в свое время авторы одной из статей, опубликованных на сайте Скепсис.Ру, упрекнули Толкиена за то, что Леголас и Гимли соревнуются в количестве убитых врагов, но достаточно взять любую книгу о военных летчиках, и там после каждого возвращения из боя летчики считают сбитые ими самолеты врага – чем не аналог?), потому ли, что Арда написана западным автором и выдержана в традициях западной культуры, которые не всем нравятся, потому ли, что Толкиен не любил технику. А еще есть специфический эффект обратной проекции, когда из определенного поведения носителей определенных квэнт делается вывод, что так же вели себя и их аналоги в Арде, например, из высокомерия и нетерпимости иных носителей эльфийских квэнт делается вывод, что так же вели себя и соответствующие герои Толкиена... Придиркам нет числа, вплоть до убежденности иных читателей, что в мире Толкиена в качестве отрицательных выводятся именно их взгляды. Часто все это обосновывается "чтением между строк", когда не очень четко обьясненные у Толкиена мотивы обьясняются с позиций опыта разных исторических событий, причем опыта как правило худшего.

2. Опыт показывает, что восприятие читателями Арды есть по сути зеркало их внутреннего мира -- читатель "вписывает" в Арду то из своего мира, что ему нравится. Таким образом, и эльфийские, и гномовские, и человеческие, и другие самоидентификации по сути оказываются продолжением жизненного кредо читателей.

3. Вероятно, "светлое" мировосприятие характерно для тех, кто считает, что он склонен воспринимать свое мировосприятие "наперед положительным", то есть считает, что осуществляет положительную программу, отстаивает положительные ценности и т.д., а "темное" -- для тех, кто не уверен в возможности существования "наперед положительного" мировосприятия, а просто живет, не задумываясь о высоких материях (отчасти это философская дилемма "цивилизация-природа"). Собственно, "орочье" мировосприятие оказывается при этом подходе, скорее всего, просто крайней формой "темного" -- уверенностью, что побеждает сильнейший, а всякие интуитивные, идеальные мотивы для этого имеют минимальное значение (иногда наблюдается и демонстративное неприятие идеальных мотивов и их внешней атрибутики). Более того, становится понятно, что может быть представлено как аналог орочьего общества в нашем мире – конечно же, НИКАКОЙ народ НИКАКОЙ исторической эпохи аналогом орочьего общества быть не может, но очень близким аналогом орочьего общества являются организованные преступные сообщества – это и ориентация на зло, на причинение зла окружающим, это и тот факт, что с одной стороны, они основываются прежде всего на страхе, а с другой, при этом преступному миру, как и толкиеновским оркам, не чужда своеобразная внутренняя этика (отмечавшийся некоторыми читателями факт сожаления некоторых орков о том, что они не могут спасать своих собратьев, в сущности, имеет примерно ту же природу, что и стремление бандитов из банды «Черная кошка» в фильме «Место встречи изменить нельзя» освободить своего главаря; заметим, что похожесть орочьего сообщества на банды иллюстрируется и повестью Владислава Крапивина «Алые перья стрел», в которой история пленения главного героя бандитами и его последующего бегства из этой банды очень напоминает историю пребывания Сэма среди орков).

А вывод из всего этого очень простой – «Где сокровище ваше, там и сердце ваше будет» (Мф, 6, 21). И человек находит в Арде просто продолжение своего внутреннего мира.

Библиография.

1. Дж. Р. Р. Толкиен. Письмо 181 (Письма, М., ЭКСМО, 2004.)

2. О. Клеман. Отблески света. Православное богословие красоты. М., ББИ ап. Андрея, 2004.

3. Г. Л. Олди. Вечные песни о главном, или Фанты для фэна. http://www.temniykot.narod.ru/oldiforfan.html .

4. Одна Змея, Кеменкири. Здравствуй, глюк! Или Сложные главы Сильмариллиона и «коллективное бессознательное» фэндома. Палантир, вып. 53, http://gallardo.narod.ru/tolkien/gluk.html .

5. Вальрасиан. Сказ о боярах царя Финрода. http://eressea.ru/tavern7/inf-0029.shtml .

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив