О темпераментах

Горячих людей мироздание намалевало сочно, яркими мазками, контрастно, куда там Караваджо. У них карие глаза, размашистые жесты, заканчивающиеся только там, где заканчивается собеседник, их шутки и личные признания льются шумным, бурным потоком. Портосы щедро

Холодные люди начертаны создателем в минуту концентрации и задумчивости, скупыми росчерками туши на рисовой бумаге, как суйбоку-га. Они - глыба льда, не за что уцепиться, страшно подойти, неловко заговорить. Светлые глаза надменно близоруки, голова вздернута, проходят, не узнавая, сдержаны, молчаливы, застенчивость подбита гордыней. В глубине их души бродит, кипит, копится неизвергнувшаяся магма чувств, пласты сознания сдвигаются не спеша, после тщательного, взвешенного обдумывания. В памяти годами, испепеляя, остывает блюдо, которое принято есть холодным. Где-то у них припрятан мешок сухарей, на случай, если завтра в дорогу, и когда пробьет час подведения счетов, а они их ведут, даже не сомневайтесь, они сухо скажут: у тебя лишь началось то, что у меня уже закончилось.
Горячие со своей орбиты не отпустят даже поднадоевших, потому что веселее, когда вокруг массовка. Проложить раздумье меж собственным импульсом и делом представляется коварным, недостойным приемом. Вскипают мгновенно, наотмашь рубят лес, потом слезно каются за щепки. Страдать им комфортно на авансцене, эффектно бросаясь в могилу и требуя, чтобы их закопали заодно с незабвенным покойником. Спустя год аппетитно счастливы с другими.
Не переживайте за горячих – они выплеснут цунами искренних страстей и заполнят опустошившиеся закрома новыми людьми, они всеядны и любвеобильны, и всем врагам назло проживут интересную, богатую людьми и событиями жизнь.
И холодных не жалейте - на безжизненном островке своей гордыни они независимы и самодостаточны, у них бесконечный запас провианта – галеты принципиальности, солонина собственного достоинства, бочки терпкого презрения.
Да и чего жалеть цельные характеры? Перед ними четкие, ясные задачи и как бы для них не повернулось столкновение с внешним миром, в самом главном они неуязвимы, потому что их конфликты вынесены за околицу собственной личности.
То ли дело все мы, остальные, - незаметные, повседневные, истинные герои выживания в борьбе на два фронта. Это внутри нас экстравертный сангвиник ссорится с интровертным меланхоликом, уверенный оптимист идет с мечом на вооруженного удавкой сомнений пессимиста, а равнодушный, разочарованный скептик подливает яда в кубок любви и надежды счастливчику, верящему, что самое лучшее еще только начинается.
Но может, действительно, только начинается?
|
</> |