О текущем

За прилавком типичная базарная баба из застойных времён, толстая, визгливоголосая, не так важно продать, как указать потенциальным покупателям их место, упущенный Юнгом архетип «хабалка».
На прилавке крепенькие боровички, красавцы, один к одному.
Перед прилавком аккуратненькая бабуся лет восьмидесяти, очки, белые прядки из-под вязаного лет тридцать назад берета, палочка.
Бабуся: мама моя варила перловый суп с грибами, и меня научила, как вымочить, когда добавить, муж покойный просил, Зиночка, ты мне лучше супу грибного, с картошкой не надо, с перловкой, сами по грибы ездили, вдвоём, сушили по два мешка, всю зиму ели, так суп с грибами и перловкой любил, почём ваши грибочки, милая? громче скажите, слышу плохо, ах, дорого как.
Баба: иди себе, найди дешевле, дорого – не бери! и не стой тут, не заслоняй, людям не подойти!
Бабуся: не беру, милая, не беру, ухожу, посмотреть хотела, лесом пахнут, всего вам хорошего, милая, всего хорошего.
Я смотрю, как она медленно шаркает, палочку ставит осторожно, будто проверяет, будто по трясине.
Успею догнать, далеко не уйдёт, поворачиваюсь и говорю, вон ту кучку дайте, вон ту, с краю.
Никакой реакции, баба как дематериализовалась.
Ищу её взглядом и нахожу, когда только успела из-за прилавка выскочить, суёт бабусе в старую полотняную сумку целофановый пакет с боровичками, две кучки как минимум, кричит в ухо, домой приплетёшься – сразу почисти, не откладывай! слышишь? поняла меня? сразу почисти! а то забудешь!
Возвращается на место и рявкает мне, вам что? покупать или любоваться? любоваться – это в музей!
|
</> |