О "Сёгуне". Прежде всего, о книжном, но и частично о двух других.


Перед книжным Торанагой стоит совершенно конкретная арифметически-политическая задача. Ему надо, чтобы в решающей битве (при Сэкигахаре или где бы то ни было ещё) у его войск был бы численный перевес. Которого, в момент начала романа, у него совершенно очевидно, нет.
И весь сюжет романа подчинён именно достижению этого результата, как бы не вычурно выглядели ведущие к нему пути.
Для достижения цели Торанага манипулирует огромным количеством людей, но в романе основной фокус приходится на троих - Ябу, Марико и Блэкторна, который является джокером. Причём Торанага использует, конечно, основные слабости героев - жажду мести Марико, жадность и стремление к власти Ябу, жадность и стремление попасть на родину Блэкторна. И шаг за шагом раскалывает коалицию противников, причём Блэкторн для него имеет важнейшее значение - он, угрожая его кораблём, запугивает иезуитов и вынуждает даймё-христиан перейти на его сторону (как оно, тащемта, и случилось).
Ябу и Блэкторн пытаются как-то трепыхаться самостоятельно, но это не помогает.
Забудьте про Японию - это название в романе на всякий случай. Это книга об управлении людьми в условиях частичного хаоса. С тем же составом игроков на доске можно вести речь об Аравии, Финикии, Древнем Риме или царстве пресвитера Иоанна.
Про фильм? А чо про фильм? В новом фильме ничего этого нет.
Одним из важнейших моментов в романе; а также в первом фильме, является, с одной стороны, высокая субъектность Блэкторна, как хозяина "Эразма", и владеющего более современной, чем у португальцев как военно-морской мощью, так и тактикой ведения морского боя; с другой - абсолютно понятный всем, кроме Блэкторна, факт, что Японию он не покинет. Вспомните, как Торанага демонстративно передаёт обратно "Эразм" с пушками и новой командой Блэкторну!
Игнорирование этой линии делает из Блэкторна не трагическую самостоятельную фигуру, как у Клавелла, а унылого терпилу-наблюдателя, как во втором "Сёгуне".
Участие японцев в этой поделке - такая же подачка миру рыбоглазых варваров, как писания всяких Мураками. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось.
|
</> |