О русской справедливости Почему её придётся принять Украине?


Знатоки утверждают, что Запад органически не понимает русского слова справедливость. Там это просто: что шеф или суд решил, то и справедливо, если по закону. А у нас — это непременно и по праву, и по правде, и даже праведно в смысле угодно Богу.
#Украина устами Владимира Зеленского утверждает, что хочет «справедливого» мира. Парадокс, но русские хотят точно такого же для себя. Вот и поле для «договориться по-хорошему»?
Увы.
Для Украины «справедливо» — это не просто границы-1991, но также репарации, «Гаага», покаяние, денуклеаризация и распад России с «возвращением» исторической Слобожанщины и некоторых других земель.

На небольшие тёрки с Молдовой можно не обращать внимания, а вот украинские территориальные претензии к России обширны. По указу Владимира Зеленского, это — Кубань, Стародубщина, Северная и Восточная Слобожанщина «в пределах территорий Краснодарского края, Белгородской, Брянской, Воронежской, Курской, Ростовской областей РФ». Интересно, а кто в Курске українську мову розуміє?
У русских есть своё мнение о справедливости. Оно простое. Не #Россия прибежала к Украине за помощью 370 лет назад, а совсем наоборот, запорожские казаки запросили помощь православного царя от геноцида Речи Посполитой. #Украина хочет уйти обратно к ляхам? Никто не держит, но пусть уходит, с чем пришла. А всё «совместно нажитое» нужно вернуть. Это — справедливо.
И тут возникают два возможных варианта возвращения.
Первый — лайтовый: #Украина в границах УНР, от которой она ведёт историю государственного суверенитета.

Но не той УНР, что обозначила свои «хотелки» в Париже, а той, что была по факту.
Второй вариант — «возврат к истокам».
К границам 1654 года. Ибо, знаете ли, нефиг. В конце концов, за всё полученное по Андрусовскому договору тогдашняя #Россия кровь проливала. Да, вместе с тогдашними запорожскими казаками, но всё же — не вступись русские за братьев по вере, сколько жизней сберегли бы…
И вот какой из этих двух вариантов считать более справедливым?
А понятно, почему на той стороне — правды нет?