О русофобии
kotomysh — 26.05.2010 Когда борешься с собой,из памяти исчезает все несущественное. Даже стихи. Забывается старое и новое.
Я не тратила времени на то, что считала чушью, я не останавливалась на том, что мне не интересно, игнорировала все, что не вело к цели. Если по старой памяти «зависала» на бессмыслице, уставившись в текст, или на экран, одергивала себя, и подталкивала вперед: есть столько удивительного, непознанного - некогда «виснуть».
Я стала собраннее и сосредоточеннее, я стала спокойнее и равнодушнее. Моя внутренняя отстраненность проявлялась вовне чем-то похожим на тепло - окружающим казалось, что я стала мягче, терпимее и нежнее. Мне смешно: когда я их любила, они искали во мне недостатки, теперь же, когда мне стало безразлично живы они или умерли, они начали объясняться мне в любви.
Эти люди скромны - им хватает внешней атрибутики. Они твердят мантры о любви, рассуждают об искренности и интуиции, а на самом деле просят только комфорта. Когда я пытаюсь донести до них, что комфорт - это все, что нужно им самим, все, чего ждут от них их близкие, они не верят и разражаются длинными тирадами о чувствах, эмпатии, темпераменте. Они раздражаются и спорят, им кажется, что я говорю что-то страшное и подрывающее основы, они говорят, что я покушаюсь на святое...
А потом снова и снова рассказывают мне, как я хороша и как прекрасно им рядом со мной. Тем временем, я не даю им ничего, кроме комфорта. Ни капли чувства, ни единой эмоции.
Это забавно и трагично.
Как бы мне бы хотелось, чтобы они хоть чуть-чуть прозрели! Может, даже обиделись на меня, разозлились, послали подальше. Но не принимали бы холод за тепло, не обманывали сами себя.
Разумеется, это мои проблемы: это меня беспокоит соответствие формы содержанию, это мне дискомфортно в сетях заблуждений, это мой невроз. Кому-то вполне уютно в ласковой паутине иллюзий, словно в мягком кресле дорогого кинотеатра, никто не хочет уродливой правды. Кому - миражи, кому - ирония с привкусом серы.
И это - природное право. Выбирать.
|
</> |