О нашем холуйстве

Побывал в кабинете одного очень высокопоставленного деятеля – и засиял в душе от гордости.

Разумеется, я - холуй не простой, особенный. Я не буду жалко подхихикивать начальству, когда оно посмеивается, не буду смотреть на него влюблёнными и преданными глазами, невольно горбиться… Все-таки тоже знаю себе цену.

Но в душе будет все равно этакий счастливый горделивый щекоток - ну как же, допустили прямо к самому!..

Значит, так ничему и научился. Значит, сколько по Чехову ни выдавливал из себя раба – так и не выдавил…

Кстати, сам Чехов-то в итоге добился этого?

Ой, сложное это дело! Тут ведь надо ещё понять – что это? Характер? Воспитание? Общественные устои? Или скорее общечеловеческая физиология, с которой ничего уже не поделаешь?

Смотрю на наших политиков, губернаторов – как заискивающе смотрят они на самого главного! Как робко докладывают ему о своих огромных успехах!

Да что там политики, бизнесмены?! А журналисты? Послушайте, какие гладенькие, аккуратные вопросы задают они нашим первым лицам, да и не только им, а всякому из высшей знати.

А сколько рабского, сервильного даже в наших известнейших мастерах культуры! Впрочем, кто же их осудит?! Они, увы, тоже зависимы. Им ведь тоже деньжата нужны – на фильмы, на спектакли, разные квази-проекты, вплоть до сети быстрого питания…

Настоящее творчество – оно уже по сути своей против рабства, холуйства, но для этого (да-да!) приходится и самому нередко холуём поработать.

Вот такой замкнутый кружочек. Не прогнёшься – не будешь (по крайней мере в кино, в театре) свободным, честным художником.

Нет, совсем без холуйства нам нельзя. Да тебя такого ни в один кабинет высокий не допустят, ни один проект запустить не дадут. Не то что во власть - даже в оппозицию не примут.

Ну не любят у нас нигде гордых и независимых.

Так что выход тогда один – в отшельники и неудачники.