О наивной девушке, понаехавшей в Москву из маленькой горной республики – 12

greenarine — 21.09.2010 — Лытдыбр Понаехавшая & Co

-Таня, кто такая тётя Нина из Тбилиси, ты не знаешь?
-Не знаю.
-И я не знаю.(«Мимино»)


Слух о том, что старшая дочка доктора Абгаряна переехала в Москву, устроилась в банк и работает аж в «Интуристе», с космической скоростью облетел городок Берд. И в одночасье понаехавшая стала звездой местечкового, «раённого» масштаба. Скоро в гостиницу зачастили редкие угнездившиеся в Москве бердцы – поглазеть на свою «знаменитую» землячку, а заодно поговорить за жизнь.

Гости с гор не оставляли равнодушными никого – ни охрану, ни работников обменника, ни иностранных туристов. Потому что если для понаехавшей две огромные волосатые ноздри под кепкой – это дядя Размик, отец одноклассника Гарика, то для неискушенных северных жителей это троглодит и «божеш ты мой, что это было?!» Опять же если на фоне извилистой горной дороги сухонький мужчина в кургузом пинжачке поверх вязаной жилетки и в брюках, заправленных в шерстяные носки смотрелся вполне органично, то в фойе гостиницы «Интурист» он вызывал самые противоречивые чувства. От желания спровадить незамедлительно восвояси до желания подойти поближе и рассмотреть чуть ли не в лупу.

Понаехавшая бесконечно переживала за своих земляков. Вести себя, как столичные штучки, они категорически не умели: разговаривали только криком, активно жестикулировали, стояли руки в боки и отчаянно страдали от того количества одежды, которую приходилось носить в русские морозы.

-Барев, Наринэ джан!- раскатисто демонстрировал свою незамутнённую радость от встречи с понаехавшей земляк в ветхой тужурке, расклешённых брюках и повязанной изящным бантиком под подбородком ушанке (главное, чтобы уши не мёрзли!).
-Барев дзес!- вскидывалась понаехавшая, и, увлекая за собой сияющего медным самоваром гостя, укрывалась в самом дальнем уголке «Интуриста» – подальше от любопытных глаз.
-Ты меня помнишь, да, дочка? Я дядя Сето, двоюродный брат тёти Вали, которая жена дяди Гургена, который в семьдесят третьем году чинил «москвич» твоего деда!

Понаехавшая могла поклясться чем угодно, что дядю Сето она видит впервые в жизни.
-Ну ты тогда ещё маленькая была, помню, сидела на горшке, всё никак покакать не могла. Глаза вылупила и смотришь напряжённо, как совёнок,- голос дяди Сето, руша преграды, проникал во все щели и закоулки гостиницы, камня на камне не оставляя от репутации понаехавшей.
-А упрямая была!- гудел колоколом дядя Сето.- Твоя мать тебя кормит, а ты наберёшь в рот пюре, прибегаешь на веранду, и давай во двор плеваться. А потом, как ни в чём не бывало, возвращаешься на кухню – за новой порцией.

Обменник каждый раз вздрагивал, завидев в окошке очередную усато-носатую, расплывшуюся в счастливой улыбке деревенскую физиономию. О.Ф. ласково называла визитёров понаехавшей «чибермесами» и вызывалась разговаривать с ними светские разговоры.
-Вас как зовут?- учтиво ходила она вокруг древнего вислоухого деда в военном кителе и фуражке времён последней русско-турецкой войны.
-Варлаам Аршавирович,- галантно представлялся дед.- Я тут для нашей девочки бастурмы принёс, и лаваша с домашним сыром.
-Не откажемся от гостинцев,- отвешивала реверансы О.Ф.- Какими судьбами в Москву? Проездом, или, хмхм, навсегда?
-Проездом,- улыбался дед, поправляя на затылке резинку, которой заботливо перетянул очки.- В Голландию уезжаю, на ПМЖ. К детям.
-Хочешь, мы тебе рубли по оптовой цене на гульдены поменяем?- продолжала сыпать книксенами О.Ф.
-Нет спасибо, добрая женщина, дети мне карточку сделали,- и дед, неуклюже ковыряясь натруженными пальцами в нагрудном кармане, доставал голден визу,- вот.

-Йоптвоюмать!- заворачивала потом в лаваш влажные ломти брынзы всполошенная О.Ф.- На голове резинка от трусов, а в кармане – голден виза. Только в Голландии его не хватало! Доедет до улицы Красных фонарей и счастливо окочурится от огроменного количества голых баб.
-А чего стразу окочурится?- обижалась понаехавшая.
-Ладно, скопытится,- шла на уступки О.Ф., закусывая прозрачным ломтиком острой бастурмы.

Однажды понаехавшая отпросилась с работы на одну смену. Аккурат в этот день с визитом вежливости в гостиницу явился троюродный кузен крёстного сына тёти Светы Вагаршак. Вагаршак подготовился к визиту основательно – густо набриолинил немилосердно вьющиеся волосы, надушился туалетной водой «Оne man show», заправил варёные джинсы фасона «банан» в лакированные штиблеты на небольшом пятисантиметровом каблуке. Сияние, исходившее от штиблет и причёски, слепило всё в радиусе полтора километра. Заменяющая понаехавшую Наталья была сражена наповал. Вагаршак тоже. После обстоятельного разговора «за жизнь», Вагаршак галантно спросил у Натальи телефон, преподнёс ей двухлитровую бутыль тутовки и откланялся.

Трепетная Наталья отвинтила крышку и недоверчиво принюхалась к тутовке. Посидела минут тридцать, приходя в себя от ударной волны. Восстановила рефлексы. Собрала глаза в кучку и потопала в туалет – выливать тутовку в унитаз.
-Главное, чтобы О.Ф. не видела,- приговаривала она, пестуя на груди бутыль с семидесятиградусной нефильтрованной водкой.
О.Ф. нарисовалась на пути Натальи совершенно неожиданно, как если слышала её ментальный призыв.
-А что это у тебя в руках?- встала руки в боки она.
-Водка!- от растерянности Наталья брякнула правду.

О пьянке, случившейся в тот вечер среди обслуживающего персонала гостиницы, потом долго слагали легенды. Двух литров тутовки хватило на то, чтобы полностью деморализовать обменник, магазин "Русские меха", киоск "Интим", а также начальника охраны Сергея Владимировича (кличка Дровосек).
Поговаривали, что О.Ф., отчаянно горланя репертуар группы "Комбинация", наматывала круги по фойе в длинной соболиной шубе и меховой шапке. Ценник «800 у.е.» бодро мотался по её лицу, и О.Ф., периодически притормаживая, трогательно пыталась заправить его за ухо.

Несгибаемый Сергей Владимирович (кличка Дровосек) непрестанно переговаривался по рации со своими подчинёнными исключительно в уменьшительно-ласкательных выражениях.
-Максюта, пупсик,- вещал он в рацию, стоя в полуметрах от Максюты-пупсика,- а сходи-ка ты, малыш, на третий этаж да попроси у Ираидочки нашей Михайловны медицинского спиртику. Немного, буквально граммчиков триста. Обещай от меня тортик. Или цветочки на могилку, если она тебе откажет.

Трепетная Наталья вывесила в окошке обменника «Closed» и улеглась умирать на диван в кабинете директора магазина «Русские меха», накрывшись палантином из чернобурки. А тоненькие продавщицы «Русских мехов» скакали козочками по периметру зимнего сада и строили глазки ополоумевшим от такого несусветного представления немецким бизнесменам, впоследствии оказавшимся бельгийскими пенсионерками.

Не случись в тот день заезда трёх финских групп, влетело бы всем. Но туристы из Финляндии, счастливо добравшись до русской водки, оперативно напились до положения риз и колобродили до утра в фойе. Чем очень удачно отвлекли внимание гостиничного начальства на себя.


Авторитет жителей высокогорного городка Берд был полностью восстановлен в глазах работников «Интуриста».
-Это же пи.дец какой,- заикалась О.Ф., вспоминая своё состояние после стопочки тутовки.- И ЭТО они пьют постоянно? Поклянись! Мамой поклянись! Каждую неделю???
-Да практически завтракают ею каждый день,- пожимала триумфально плечом понаехавшая.


Мораль: эмигрируя в другую страну, не унывайте. Не забывайте - против любого лома найдётся приём. В виде другого семидесятиградусного нефильтрованного лома.

........................................

Правильный завтрак по-карабахски (ну и по-бердски, конечно): домашний хлеб, брынза, мёд, топлёное масло, отварные яйца в мешочек, СТОПОЧКА ТУТОВКИ.



фотографию взяла у mazzoniguide отсюда

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив