О миссии
berggeist — 03.11.2011 Возник вопрос о сказанном мною в предыдущем постинге, - о моем неоднозначном отношении к миссии (христианской и не только). Поясню. Есть миссия и миссия.1. Миссию в позитиве отличают два важных признака.
- Человек делится хорошим, что ему открылось.
- Адресатом миссии являются люди, не ведущие духовный образ жизни. Очень огрубляя: если некто пьет и ворует, или закрыт для духовной составляющей, - хорошо, если христианский/иудейский/мусульманский/буддийский и т.д. проповедник, покажет ему альтернативные и более глубокие возможности. (Рассуждая со своей христианской колокольни, могу сказать, что меня радуют успехи миссии, если они есть.)
2. К сожалению, подчас приходится видеть миссию, которая обращена на всех подряд, т.е. и на людей других религий (подчас весьма достойных) и даже других конфессий! Это может быть неплохо, если человек переходит, скажем, из явно ущербного варианта ислама/индуизма и т..д в качественный вариант христианства/иудаизма; из православного фундаментализма - в открытое католичество и т.д. Но так бывает далеко не всегда. В результате хорошее, что уже было, теряется, причем не факт, что утерянному найдется достойная замена. (Поскольку в каждой религии есть свои сильные стороны.) Намного лучше идти путем обогащения и дополнения.
Когда человек сталкивается с открывшейся ему истиной, она может заполнить его сердце настолько, что он сочтет даже кощунственными другие подходы к той же истине. Но это подобно тому, как почитатель Пастернака станет уверять, что читать надо только Пастернака, а любовь к Мандельштаму или Ахматовой порочна. (Из "подслушанного" разговора в транспорте. Девушка говорит подруге: "Слушала Шнитке. Это - антимузыка! А вот Малер - это вещь...".)
Как ни печально, людям "теплохладным" в своей вере часто легче проявить открытость, чем людям горячо и полноценно верующим, - столь заполняет их сердце истина единства Бога (или его троичности - созерцание рублевской "Троицы"), или радость о Торе (Евангелии/Коране). Вместе с истиной, которую узрело сердце, человек готов принять и всю традицию, которая ей учит. И как правило, это именно та традиция, которая доступна в господствующей культуре (или через знакомых/обстоятельства). Состыковав же опыт истины с усвоенным в церкви/синагоге/мечети, человек начинает думать: "Если это истинно, значит, другое - не истинно, или намного менее истинно", "если это истинно, значит, все важные элементы традиции истинны" и т.д.
И тут еще один момент: в монотеистических религиях открытость практически неизбежна без критического отношения к собственной традиции (которая учит, что она есть истина в последней инстанции). А опыт сердца и критическое отношение чрезвычайно трудно сочетать.