О еврейской жадности


В начале 2000-х моей заказчицей была Оксана Климина, жена того самого владельца бренда Tom Klime. Прекрасная женщина. Но, сейчас не о ней.
Я делал практически все вывески для её магазинов и бутиков в Москве. И вот однажды она мне сказала:
— Открываем новый магазин в одном из торговых центров. Я хочу в нём сделать огромные витрины вот так и вот так. Ты сможешь сделать визуализацию?
— Да, могу, — ответил я.
И сделал. Показал Оксане, ей понравилось.
— Ты будешь делать вывеску, но нет ли у тебя знакомых, которые недорого и качественно могут изготовить такие большие витрины, как на твоём дизайне?
— Есть, — ответил я. — Подгоню.
Я соврал. Не было у меня таких знакомых. Но я был уверен, что обязательно найду. И, поскольку я больше доверяю практике, чем теории, я начал смотреть на витрины московских магазинов. Увидев великолепные витрины отеля «Националь» на углу Моховой и Тверской, я не поленился, зашёл в офис отеля и поинтересовался, кто это им делал такие витрины. «Фирма СОУ» — ответили мне. Потом я увидел в торговом центре громадные витрины какого-то магазина и тоже поинтересовался, кто производитель? Оказалось, что тоже фирма «СОУ». Начал рыться в справочниках и выяснил, что «СОУ» одна из немногих фирм в Москве, кто делает стеклянные витрины огромных размеров, да ещё с безрамным соединением. Вот они-то мне и были нужны.
Владельца фирмы «СОУ» звали Александр Писман, и был он стопроцентным евреем. Раздобыв телефон фирмы, я позвонил туда и — о, чудо — попал прямо на Александра. Предложил ему заказ на изготовление витрин для магазина Оксаны на основе моего дизайн-проекта, и так, ну, между прочим, спросил, делает ли он какое-то вознаграждение тому, кто подарил ему нового заказчика.
— Да, — ответил он. — Десять процентов от стоимости заказа — ваши. Нет проблем.
Передал Оксане его телефон и небольшую презентацию. Она обещала ему позвонить. И позвонила. Они сошлись в цене и «СОУ» начала делать витрины на основе моего же проекта.
Уже через полторы недели витрины были изготовлены и установлены, а я смонтировал на них вывеску. Поинтересовался у Оксаны, как ей работалось с «СОУ» и во что обошёлся заказ. «Отлично поработали, — ответила она. — А заказ стоил три тысячи долларов».

Ещё через неделю я позвонил Александру и спросил, заплатит ли он комиссионные.
— Конечно, — ответил он. — Подъезжай в мой офис в рабочие часы и спроси у секретаря.
Что я и сделал на следующий день. Александра в офисе не было. А девушка-секретарь спросила у меня фамилию, имя, отчество, достала из стола заклеенный конверт и передала мне, добавив: «Конверт уже неделю вас ждёт».
Выйдя на улицу и сев в машину, я открыл конверт — в нём лежали три новенькие стодолларовые купюры.
А ведь мы даже ни разу не виделись с Александром очно. Всё только по телефону и через E-mail.
И это было в моей практике не первый раз. В бизнесе евреи держат своё слово чётко: сказал — сделал.
Как мне стало известно, в начале 2010-х Александр переехал на ПМЖ в Израиль. Уверен, он и там занимается изготовлением огромных витрин и не бедствует, потому что профессионал и человек слова. А в Израиле любят таких бизнесменов и людей.