Ну вот и всё, дружок, пора открыть кингстоны (с)

azbukivedi — 19.03.2014 Теги: Буш Я сама себя удивила тем, насколько мне не всё равно. Да что там всё равно, болит, саднит, чешется, покоя не даёт. Мне бы собирать по доллару с тех, кто спрашивает, почему я ничего не пишу о происходящем – глядишь, сыну бы на колледж накопила. А что нового я сообщу миру? Есть люди на местах, которые рапортуют «вживую» или по крайней мере со слов очевидцев. Есть профессиональные политологи и экономисты, которые, в отличие от меня, читали все эти Будапештские договоры и Евросоюзные соглашения и разбираются в курсах валюты и эффективности санкций. И есть эмигранты – ваша покорная, ага – уехавшие оттуда 20 с хорошим гаком лет назад, никогда не имевших ни росийского, ни украинского гражданства, и судящих обо всём по результатам прочитанного в газетах, журналах и интернете. Мало того, что мои глубокие мысли всем нужны, как Майдану светофор, так ещё и прибежит стайка рассказать мне про пиндосы-сами-хороши, про Ирак или доктрину Монро (да ну? не может быть! вот ведь никогда раньше не слышала – спасибо, что просветили).

Поэтому когда всё только заваривалось, я решила молчать в тряпочку. У меня, естественно, есть мнение, я могу оставить комментарий тут и там, но орать «миру-мир, свободу Юрию Деточкину!» я из Вашингтона не буду. Тем более, что меня успели доконать упоминаниями Ирака (тест: найдите 10 отличий между Крымом и Ираком), а спорить с людьми, чьё мнение не изменишь, меня ломает. Но чем больше меня «порицали» Америкой, тем больше я о ней – о нас - думала. И о тех, кто проиграл.

Среди моих друзей есть ярые либералы и упёртые консерваторы – так уж получилось, что друзей я выбираю не по политическим признакам. Перед каждыми выборами они грызут друг другу глотку. А потом наступает облом. Я до сих пор помню, как подавлены были либералы после победы Буша. Все тогда издевались на Алеком Болдвином, который сказал, что если Буш победит, то он уедет отсюда нафиг. Когда Буш победил, ему неоднократно предлагали мотать в Евросоюз. Я терпеть не могу Алека Болдвина, но никогда не присоединялась к хору. Мужик, конечно, фигню сморозил, но эмоции его я понять могу – очень грустно, когда большинство в стране выбирает что-то, что противоречит всем твоим принципам. Та же реакция была (и есть) у моих консервативных друзей, когда выбрали Обаму. Знаю людей, которые просидели пол дня, а то и день, в тёмной комнате, схватившись за голову, когда он победил. Вне зависимости от политических взглядов, мне понятнее эмоции проигравших, чем улюлюкание победителей. Повторюсь на всякий случай: радость победителей понятна и близка; улюлюкание – нет.

Когда от власти тошнит, а сделать ничего не можешь, это хреново. И мы все – все – там были. И вот тут я останавливаюсь. Потому что здесь – можешь. Конечно, минимум на четыре года ты «попал», но есть ещё местная власть, власть штата, есть масса выходов для бурлящего политического активизма, есть, в конце концов, возможность переехать в другой штат, где влияние либералов/консерваторов/нужное вставить ощущается куда меньше. Всё равно люди бесятся – посмотрите на пену у рта ненавистиников Обамы, вспомните про то же самое на губах либералов во времена Буша. Задумайтесь: согласных с тобой – чуть не пол страны, минимум треть; способов политического волеизлеяния – миллион с копейками; суды достаточно независимы; пресса, выборы – абсолютно свободны. А они с пеной у рта, которая не просыхает. Противники войны в Ираке чуть не на стенку бросались от бессилия (про Вьетнам страшно вспомнить – страну раскололи на десятилетия); противники абортов в непроходящем ужасе от того, что их налоги идут на то, что они считают убийством. Список можно продолжать, он очень длинный. Израильтяне приведут вам свой – вот представьте, что к власти пришли ультрарелигиозники... или «голубки» мира. Один хрен.

А теперь возьмите это и умножьте на 150. И пожалейте россиян, которые проиграли. В моей ленте в последнее время было много ссылок на посты Макаревича. Знаете, что бросается в глаза первым делом? Отчаяние. Бессилие. От того, как его колотит, просто не по себе. Глупый скворец думал, что зимой песням совсем не конец, но это он теоретизировал, пока морозы не ударили. Этот ужас, когда вдруг мороз до костей, а у тебя даже шубки нет, и замёрзнешь вот-вот, я даже представить могу с трудом. Мне действительно, до боли, до бессонницы, жалко людей, которые воют от бессилия перед тем, в чём оказались. Бог с ним, с Крымом, я не про это. Я про визжащий, истеричный нео-тоталитаризм. Про тон дикторов телевиденья. Про «кто не с нами, тот против нас.» Про какие-то уже пугающие параллели с 38-м годом. Про страну, где оппозицию называют «пятой колонной».

Если вы в этом болотце плаваете, как рыба в воде, и счастливы, что Россия «поднялась с колен», то не волнуйтесь – я вас не жалею. За вас можно только порадоваться. Замечу только, почти в скобках, что сильная страна – это та, где сильна оппозиция. Где независимы суды. Где на лечение детей не собирают деньги всем миром, чтобы отправить за рубеж, а то помрёт. Россия не производит впечатления сильной страны, поднявшейся с колен. Она производит впечатление зарвавшейся шпаны на местном дворе. Конечно, шпану боятся, у неё рогатки и ножи, и никто их не спутает с хилым очкариком, которого все бьют, но и с сильными никто не спутает.

Но чёрт, обидно, обидно, как же обидно. Да, давно уехали, уже американцы, не суй, казалось бы, нос... Но не отпускает земля, где провела первые почти 20 лет своей жизни, где говорят на твоём родном языке. Да, я американка, но всегда желала России (и Украине – я многие месяцы своей жизни провела на Буковине у дедушки с бабушкой) только хорошее. Думала, подрастут дети, привезу, покажу. А теперь вспоминаю, как родственники, уехавшие из СССР в 70-е, стеснялись русского акцента и врали, что они из Болгарии или Польши. У меня сейчас такое же желание, а то на неприятные вопросы приходится отвечать, да и самой как-то липко. Я из страны, которую не любит вся Северная Америка и Евросоюз – зато Казахстан и Сирия в лучших друзьях. Приятно познакомиться.

Извините за сумбур. Просто хочется обнять всех, кто оказался не на той стороне баррикад и воет от бессилия перед этим Молохом. И всё. А больше мне нечего вам сказать.

Сохранено