Новинка как хорошо забытая старинка

fem_books — 23.07.2017 А у вас в школе практиковали книгообмен и совместное чтение? В начальной школе мы, девочки, часто обменивались книжками на переменах и пустых уроках. До сих пор, кстати, вспоминаю, как одноклассница не поделилась со мной "Повесть о школяре Иве" Владимирова. Обидно было не то, что отказалась делиться, а то, как она аргументировала:
- Ты не поймёшь, здесь трудные слова. Не школьник, а школяр, например.
Это я не пойму? Это мне слова трудные?!
В конце концов кому-то не хватило терпения, и учительница рисования, самая строгая из нашего педколлектива после учительницы музыки, засекла ученицу с книгой на уроке. Было много шуму, книгу отдали только по окончании уроков и после долгих мольб и просьб, и забава сама по себе сошла на нет. К сожалению. Например, "Приключения тряпичной Бальбиси" Янины Броневской для меня такая книга, которую не удалось прочитать, но название было на слуху, потому что читали соученицы. И рекламировали. Через многие годы я-таки нашла эту библиографическую редкость в букинистической лавке, и буквально в то же время оказалось, что её совсем недавно переиздал "Тримаг". Для сравнения обложки 1956 года и 2017.



Между прочим, "Приключения Бальбиси" имеют историческую ценность: это первая книга, оформленная замечательной иллюстраторкой Наталией Павловной Антокольской. Иллюстрации - ах! Их хочется рассматривать бесконечно, отыскивая всё новые и новые детали. Примеры по ссылке: http://shaltay0boltay.livejournal.com/38689.html. Особенно трогают швы на заднице тряпичной кошечки.

Но что же текст? Забавное путешествие тряпичной куклы поднимает темы, которые уже в нашем детстве считались не очень-то детскими. Вот бредёт по дворам старьёвщик Шмуль Аксамит:

И когда наконец спускаются сумерки, такие же серые, как разбухший мешок пана Аксамита, старьёвщик возвращается домой. Всё медленнее передвигает он ноги, всё ниже клонятся его плечи под тяжестью ноши.
А ведь в туго набитый мешок сквозь дырку протиснулось нечто... Что бы это могло быть? У него худые, усталые ноги, натруженные, усталые руки. Говорит это нечто хриплым голосом... Эге, да это что-то такое, что не ест, не пьёт, а на свете живёт и ходит, как тень, за каждым порядком потрудившимся человеком. Да ведь это же его усталость, его дневная забота, ноющая в утомлённых руках, в набрякших ногах — та самая забота, что трудится наравне с человеком и не раз помогает ему советом.
— Подвиньтесь-ка! Пора подвести итоги. Ну, как сегодня наши дела? — осведомляется Забота пана Аксамита, протискиваясь в мешок.
Мешку знакома эта гостья. И без того набитый битком, он растягивается ещё немного, чтобы впустить её; так он поступает каждый день. А кума Забота оглядывает собравшуюся в мешке компанию — Ну-ну, вы совсем недурно выглядите… Пожалуй, не жалко даже той мисочки в розочках, что отдали за вас, — проскрипела кума Забота, обратившись к шуршащему шёлковому платью.
— Шу-шу! — обиженно откликнулось платье. — Недурно? Да я побывало на десяти свадьбах! А на скольких балах! И все говорили, что я очень красивое!
— Э, что там свадьбы! Я вот в настоящем театре выступал! А как мне аплодировала публика! — мягким голосом отзывается бархатный плащ.
Только старые сапоги покойного пана Валента тихонько забились на самое дно мешка.
Однако кума Забота добралась и до них. Хотела уже было попрекнуть их чем-то, но, видно, передумала.
Наработались сапоги пана Валента за свою жизнь, ох, как наработались! Набегались вместе с хозяином по лесам строек. Носили известь и кирпич. Возводили дома и домишки. Насмотрелись на город с высоты. Стояли на узкой доске, пока их хозяин заглаживал лопаточкой известь, на третьем, на четвёртом, на пятом этаже, над пропастью каменного двора… Нет у них ни лоска, ни красивой внешности, одни латки. Да кто знает, может, им снова придётся идти в дело…
Слушая хвастливые речи шёлка и бархата, они только прошептали:
— Не всё то золото, что блестит.
— Нет уж, простите! — отозвалась опустевшая корзина, — Золото — совсем неплохая вещь! Позолоченные тарелки лучше всего расходятся. Уж я-то знаю толк в товаре…
— Ну, не ты одна помощница, я тоже что-нибудь да значу, — перебил её мешок и совсем готов был уже надуться, как вдруг вспомнил, что по вечерам он бывает в наилучшем настроении.
Да и к чему, собственно, мешку пререкаться с корзиной? Так уж у них заведено, что хоть и носят они разный товар, но цена им одна, иначе торговля была бы в убыток пану Аксамиту.
Кто знает, может, мешок стоил даже больше корзины — ведь в нём ещё сидела и кума Забота. А за кумой Заботой ходит следом её родная сестра — Выручка, когда тощая, когда жирная. А у Выручки тоже свои обязанности: они с сестрицей должны прокормить пана Аксамита, пани Аксамитову и шестерых маленьких Аксамитят.
Дожидаются отца маленькие Аксамитята, расплющив носы об оконное стекло: дожидаются и его Заботы и его Выручки. Должно быть, она не особенно жирная, эта Выручка старьёвщика пана Аксамита. В чугунке варится картошка, на столе приготовлена селёдка — одна-единственная на всю семью. Будет ещё чёрствый хлеб и чай.

И спокойно, без жеманства говорится об этой самой Выручке, о деньгах, о стремлении к достатку - да-да, буржуазному достатку! Героини достигают счастья не благодаря мировой революции, что можно было бы предположить по биографии пламенной коммунистки Броневской. Им помогают упорный труд, высококачественная реклама, пиар и немного везения. Что ни говорить, а лучше поздно, чем никогда. Читать целиком: https://www.litmir.me/br/?b=99212

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив