Новая внешность Гергиева: позвольте, дорогой Мариинский театр, напомнить о

dimagubin — 13.03.2018 Ходил в вчера в Мариинский на "Семёна Котко".

Ну, я мазохист.

Мариинский театр давно превратился в колхоз-миллионер "Светлый путь" в средней стадии разложения. Директор на грядках бывает раз в месяц, ибо то за границей, то в президиумах; на хозяйстве всем рулят смотрящие из родни; от былых надоев одни воспоминания, - но секретарь обкома мирволит и холуи виляют хвостами.

Мариинский вылетел из мировой высшей оперной лиги. Не забуду, как осенью на "Гибели богов" весь мой ряд сделал facepalm, когда Гоголевская запела Брунгильду. Гоголевская когда-то в колхозе была бригадиршей из лучших. Мега-сопрано! Но тут она в нижних тонула, до верхних вообще не дотягивалась, а в середине выдавала такое расхлябаное вибрато, что падали с полок в секс-шопе омоформы. Вы передайте ей от меня букет незабудок, что ли...

...Однако, повторяю, я мазохист.

И оперного Прокофьева вживую никогда не слышал, а про постановку Александрова (1999-й) мне говорили, что это супер и блеск. В прошлом веке в Мариинском супер и блеск еще и правда случался. Ну и, наконец, за пультом обещан был Гергиев. А встретить за пультом в Мариинском театре Гергиева - это удача: это как встретиться на прогулке с Путиным, когда он, отпустив охрану, неузнанным гуляет себе по Москве.

В общем, покупаю билет. Приезжаю в театр. Вот программка: да, все так, дирижирует Гергиев (а что значит моя  запись ручкой, станет ясно позже).

Гобой дает "ля". Выходит дирижер. Раздаются аплодисменты, - но какие-то жидкие. Хватаю бинокль: о, мама! Валерию Абисаловичу, должно, пересадили яичники обезьяны, и он омолодился. Там, где была лысинка - теперь пышный конский хвост. И Гергиева омолодившегося никто не узнает. Потому что теперь он выглядит вот так:



И страшное сомнение закралось в мою шкуру. Подумалось мне, что это не радикальное омололожение. А попросту Гергиев в очередной раз в театре не появился (ибо, говорят, не всегда появляется в своих спектаклях даже на генеральных репетициях). А вместо Гергиева на замену вытащили того, кто был под рукой - Павла Смелкова, о чем, впрочем, не знала не только программка, но и ни одна из опрошенных капельдинерш. Смелков играл, как в таких случаях играет спешно вытащенный дирижер: носом в ноты. И оркестр мирно посапывал первые два акта, на третьем чуть ожил, но, в общем, в себя так и не пришел.

Слава богу, Прокофьев в "Котко" потрясающий - это совершенный Кокто, авангардная чума. И постановка Александрова (говорят, сейчас от Александрова осталось примерно то же, что и от Мариинского - жаль, если так) тоже потрясающая. Там, когда белая сволочь в финале уничтожена, торжествующая красная сволочь принимает вид серых китайцев в одинаковых френчах, с красными цитатниками вождя. Сейчас так поставить слабо.

Но примите, уважаемые колхозники из Мариинского театра, простую вещь: когда в театре случаются замены (а они случаются, ибо на фига тогда второй состав?), указывайте это и в афишах, и в программках. В старой Мариинке такое на моей памяти бывало не раз, - имена на замену вписывались попросту от руки. Не надо в дурака превращать ни лишившегося вдруг имени Смелкова, ни публику. Это элементарные правила театральной гигиены, вроде чистки зубов. И если вам на эту элементарную вежливость плевать, то позвольте указать на запах изо рта.

И, чтобы запах перебить, раздайте, пожалуйста, всем причастным от меня еще по букетику незабудок.

А тот, что пойдет директору колхоза, перевяжите еще и синей ленточкой.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив