Ни пяди земли! Суровым ударом! Дадим отпор!

tttkkk — 27.11.2010 По просьбе одного издания написал - в некоторой спешке - текст о том, что Южная Корея может сделать (точнее, о том, почему она не может сделать ничего). Текст выкладываю и сюда.


Днём 23 ноября северокорейская артиллерия открыла огонь по южнокорейскому острову Ёнпхёндо, который находится вблизи от спорной морской границы между двумя корейскими государствами (граница эта была в своё время установлена Южной Кореей в одностороннем порядке и никогда Северной Кореей не признавалась). Погибло четыре человека, всё гражданское население острова пришлось эвакуировать. Это – первый серьёзный артиллерийский обстрел южнокорейской территории со времени заключения Соглашения о перемирии в 1953 г.

Инцидент случился во время учений, которые в этом районе проводили южнокорейские военные. Это обстоятельство вызвало подозрение в том, что причиной произошедшего могли послужить какие-то события, произошедшие во время учений (например, попадание нескольких южнокорейских снарядов на северокорейскую территорию). Полностью отвергнуть такое предположение нельзя, но вероятность его представляется минимальной. И продолжительность огня (он вёлся почти час), и использование тяжёлой артиллерии, и, главное, количество выпушенных снарядов  почти исключают версию о том, что перестрелка была реакцией северокорейского командира на реальную или иллюзорную угрозу. Куда вероятнее то, что мы имеем дело с сознательно спланированной и тщательно подготовленной операцией.

Разумеется, мировые СМИ тут же сообщили, что «Корейский полуостров находится на грани войны». Биржа запаниковала, курс южнокорейской воны снизился, а корреспонденты основных мировых изданий устремились в Сеул. Однако они явно поторопились: войной в Корее и не пахнет, так как и у Севера, и Юга есть серьезные основания для того, чтобы большую войну не начинать ни при каких обстоятельствах.

  У Севера шансов выиграть такую войну нет. Да, северокорейская армия может нанести немалые потери южнокорейским войскам, и смести с лица земли значительную часть Сеула. Однако ни у кого – включая, скорее всего, и северокорейских генералов – сейчас нет сомнений в том, что гигантское качественное превосходство южнокорейских вооруженных сил означает: в конечном итоге северокорейские войска будут разгромлены. Вдобавок, по условиям американо-корейского Договора о взаимной обороне 1953 г. США обязаны вступить в войну на стороне Юга, что делает для Пхеньяна всё предприятие абсолютно безнадёжным. С другой стороны, единственный оставшийся «как-бы-союзник» КНДР – Китай – едва сделает что-либо серьёзное, чтобы спасти Северную Корею от военной катастрофы.

Не может начать войну и Южная Корея. Хотя её конечная военная победа представляется почти неизбежной, цена такой победы будет неприемлимо высока. Главная, но не единственная проблема Юга связана с тем, что примерно половина всего населения страны – около 24 миллионов человек – сосредоточено в Сеуле и его округе. В первые же часы войны значительная часть столицы будет уничтожена огнём северокорейской артилерии, позиции которой находятся фактически на северной окраине огромного города. 

Иначе говоря, за победу в войне Южной Корее придётся заплатить не только десятками тысяч солдат, но и жизнями десятками и сотен тысяч гражданских лиц, а также уничтожением весьма развитой и очень уязвимой инфраструктуры. Возможно, лет сорок назад, когда и власти, и общество Юга пылко хотели объединения страны, подобная цена могла бы многим показаться приемлемой. Однако те времена давно прошли, и сейчас Юг не собирается жертвовать своей столицей и своим экономическим благосостоянием ради восстановления единства страны (тем более, что в последние пару десятилетий сама необходимость объединения стала вызывать у южан сомнения).

Кстати, обстрел был проведён именно потому, что в Северной Корее понимают: ничего в ответ Юг сделать не может. Таким своеобразным образом северокорейское руководство напомнило о том, что бедный Север в состоянии доставить богатому Югу немало проблем, причём сделать это он может практически безнаказанно.

Южная Корея глубоко интегрирована в мировую экономику и во многом зависит от настроений иностранных предпринимателей, которые, как известно, отличаются склонностью к панике. Перестрелки на море, обстрелы посёлков поблизости от столицы (а при крайней необходимости – и краткосрочный артналёт непосредственно по Сеулу) являются лучшим способом испугать инвесторов и нанести Южной Корее ощутимый экономический ущерб. Южнокорейские избиратели, по большому счёту, мало интересуются Севером, однако экономических проблем они своему правительству не простят. Южнокорейский избиратель ожидает от своего правительства того, что то будет в состоянии как-то контролировать Север и не доводить дело до опасных для экономики обострений.

Неспособность держать Север под контролем может стать проблемой для любой южнокорейской политической партии. Не исключено (и даже вероятно), что лично нынешний президент Ли Мён-бак, будучи человеком упрямым, на уступки не пойдёт. Однако через два года в Южной Корее пройдут очередные выборы, и теперь любой новый хозяин президентской резиденции трижды подумает, следует ли без крайней нужды раздражать Север, откупаться от которого, вообще-то, не так уж и дорого стоит. 

При этом южнокорейское правительство отлично понимает, что в ответ ничего сделать оно не может. За последние полвека в отношениях Севера и Юга происходило много интересного: северяне и гражданские самолёты сбивали, и штурмом Голубой Дом взять пытались, и жену одного президента убили, и другого президента чуть не взорвали. Ни в одном из этих случаев силовой реакции на действия КНДР со стороны Сеула не последовало.

Как уже говорилось, начинать полномасштабную войну Юг не будет ни при каких обстоятельствах. Точечные удары по северокорейским объектам, которыми президент Ли Мён-бак пригрозил непосредственно после инцидента, ничем делу не помогут – скорее наоборот, только ухудшат ситуацию. В КНДР отпрыски правящих семей в армии не служат, а жизни рядовых солдат в Северной Корее не имеет ровным счётом никакой ценности, тем более, что ни эти солдаты, ни их семьи никоим образом на политику страны не могут. Подобные атаки фактически только усилят позиции Ким Чен Ира и Семьи Кимов в целом, ибо их можно будет использовать в целях внутренней пропаганды, представив как ещё одно доказательство «агрессивной сущности южнокорейской марионеточной клики».

Более того, эти удары фактически только усилят тот политический эффект, которого изначально и добивался Пхеньян. В таком случае мировая печать начнёт писать уже не о том, что "Корейский полуостров находится на грани войны", а о том, что "в Корее  началась война". Последствия таких панических собщений для южнокорейской экономики - а, значит, и для правительства - предугадать не так уж и сложно. Понятно, что в глазах избирателя ответственными за экономические проблемы (да и общую нервозность) окажутся именно политики правящей парти.

Поэтому единственное, что в нынешней ситуации может сделать южнокорейское правительство – это немного поиграть военными мускулами, усилив военное присутствие в приграничных районах, и выступив с рядом соответствующих заявлений – суровых по форме, беззубых по существу, и необходимых для спасения лица.

Формой этого ритуально-политического балета и стало недавнее заявление о том, что южнокорейские военные будут теперь ждействовать по «новым правилам», и незамедлительно отреагируют на новую атаку. Понятно, что новая атака рано или поздно случится (если, конечно, к тому времени Сеул не решит, что от беспокойного соседа лучше откупиться). Однако даже самый меткий ответный огонь не окажет на поведение официального Пхеньяна никакого действия – о сотне убитых артиллеристов, набранных из числа простолюдинов, там особо печалиться не будут. Ничем не помогут и намеченые совместные американо-южнокорейские маневры.

Впрочем, есть у начинающихся совместных американо-южнокорейских маневров и еще одни аспект, внешнеполитический. Это – попытка надавить на Китай, потрепать нервы Пекину и продемонстрировать тому, что излишняя активность Северной Кореи может привести к тому, что американские авианосцы будут рассекать воды Японского и Восточного морей куда чаще, чем хотелось бы Пекину. Во многом это связано с надеждой – ни на чём, в общем-то не основанной – на то, что у Китая есть возможность как-то воздействовать на поведение Пхеньяна.

По большому счёту, эти военные игры и суровые заявления бессмыссленны и даже опасны, так как лишь увеличивают вероятность новых столкновений (на этот раз случайных), а на политику Северной Кореи не действуют никак. Однако Сеул должен изобразить какую-то реакцию на происшедшее, таковы уж правила политической игры. Вот он и изображает.

PS (в статью не вошло). Вообще после того, как я понаблюдал за действиями Ли Мён-бака во время кризиса с «Чхонаном», я спокоен. Суровое лицо, много жёсткой риторики – и полное отсутствие сколь-либо рискованных шагов (то есть, как видно из вышенаписанного, фактически – любых шагов).

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив