Незакрытый гештальт

У меня было много мужчин до замужества. Очень много. Я их любила, я их желала, я их выбирала и я их бросала. Некоторым я отдавала всю себя, а некоторым не доставалось ничего, но от них я всегда получала именно то, что хотела и ни каплей меньше. Ото всех, кроме одного.
Он нравился моей лучшей подруге, я нравилась ему, он нравился мне. Такой тривиальный замкнутый круг детских переживаний. Он не просто нравился мне, он нравился мне до дрожи в коленках и пересохших от волнения губ, но нам было по шестнадцать лет и мы были наивны, глупы и девственны, и я была уверенна, что ему все-таки нравится моя подруга.
Зимой мы часами сидели в беседке и он дыханием грел мои руки, летом мы валялись на пляже под обжигающими лучами солнца и он тихонько дул мне на шею, а когда я в 17 лет заболела свинкой и у меня начались жуткие осложнения, он приходил к моему дому и мы часами сидели на полу, подпирая и без того крепко державшуюся дверь с двух сторон и болтали обо всем на свете, лишь бы не замолкать. Сколько неловких объятий, недосказанных слов, нечаянных взглядов и скользящих жестов срывалось с наших рук, губ и глаз, сколько звенящего напряжения висело в воздухе, а я продолжала упорно думать, что мы просто друзья и он сохнет по моей подруге.
Однажды в меня влюбился красивый цыганский мальчик из соседней школы, это было бомбой и даже не замедленного действия. И дело не в том, что все девочки этой школы с первого по одиннадцатый класс разом возненавидели меня лютой ненавистью, а в том, что слухи о возможном мезальянсе в стиле "девочка-пай, мальчик-жиган" достигли и нашего двора.
Самым главным развлечением зимних каникул было катание с городской ледяной горки. Она была бесподобной, высокой, крутой, нависающей над резко уходящей вниз стеной естественного холма, и от этого обрыва визжащую молодежь отделяли лишь сухие ветки заиндевевших густых кустов. Мы съезжали с горки вдвоем. Мы всегда съезжали вдвоем. Я как всегда задыхалась от счастья, страха, адреналина. Он как всегда твердо и нежно сжимал мои руки. А когда мы докатились до конца горки, он неожиданно поднял меня на руки и... легко перебросил через кусты. Именно тогда я поняла, что ему была безразлична вовсе не моя подруга и именно так я заработала себе перелом позвоночника, на мое счастье, все-таки без смещения. Несколько раз он пытался со мной поговорить, объясниться и просто попросить прощения, но я была совершенно непреклонна.
Потом я познакомилась со своим первым мачо и все вокруг закрутилось, заискрилось, засверкало новыми красками. Молодость и беззаботность бесшабашно ворвались в мое настоящее, грубо отодвинув на задний план застенчивую юность, и вскоре несущийся поезд жизни унес меня в завораживающее будущее, не дав возможности обернуться даже на одно единственное мгновение.
Много лет я и не вспоминала о том, кто заставлял так бешенно
колотиться мое еще неопытное сердце, о беседке, хранившей
память наших долгих зимних посиделок, о горке, принесшей
прозрение, разочаровение и боль. А недавно случайно наткнулась на
его фото в тырнете и у меня неожиданно резко сжалось сердце и
пересохли губы.
Я совершенно не тешу никаких иллюзий по поводу своих юношеских
переживаний, но было невероятно удивительно выяснить, что у меня
есть свой скелет в шкафу, чьи кости все еще будоражат прошлое,
напрашиваясь на роль нежданного незакрытого гештальта.
|
</> |