Неприятный факт

borisakunin — 06.07.2012

Давно известно, что литература плохо рифмуется с жизнью. В романах и легендах всё логично, одно проистекает из другого, там горбатого могила исправит, а от осины не родятся апельсины. Урия Гип не совершит красивого поступка, Ланселот Озерный ни при каких обстоятельствах не уронит рыцарскую честь.
         В реальной жизни выходит иначе. Какое-то там всё не черное и не белое, а пятнистое.
         Это я вот к чему.
         Сейчас, в связи с  200-летней годовщиной, много пишут о войне 1812 года. Вот и мне вспомнился один маленький эпизод из недавнего прошлого, когда я довольно плотно занимался некоторыми аспектами Бородинской битвы.
         Я тогда готовился писать роман «Квест», и мне нужно было изучить список французских военачальников - командиров соединений и частей – которые сложили голову на Бородинском поле. Как вы знаете, в сражении полегло рекордное количество наполеоновских генералов и полковников. По уставам той эпохи, командир должен был показывать солдатам пример доблести и при атаке скакать впереди, а его эполеты и плюмаж становились отличной мишенью для неприятельских стрелков.
         В поисках героя-удальца с подходящей для романа биографией (потом этот персонаж не понадобился) я заинтересовался шефом первого конно-егерского полка. Барон Медá был сражен картечной пулей, когда вел своих солдат в сабельную атаку. Voilá  une belle mort, подумал я. Разыскал  биографию полковника – и ахнул. Как будто встретил знакомого из далекого прошлого. Причем такого знакомого, которого когда-то сильно не любил, даже ненавидел. (Ну да, у меня очень личные взаимоотношения с историей, я этого и не скрываю).

Это павший смертью храбрых барон Меда

Историей я увлекаюсь с детства. В пионерском возрасте (то есть за сорок лет до "Квеста") мне больше всего  нравилось читать про Великую французскую революцию, а кумиром моим был Максимилиан Робеспьер. Я не виноват, такие уж были времена. Якобинцы у советских авторов считались предшественниками большевиков, а их вождь – вроде как французским Лениным. Только Робеспьер мне нравился гораздо больше Ленина, потому что был молодой, красивый, безукоризненно одетый и умер красиво, с достоинством.
         Отлично, помню, как я расстраивался из-за 9 термидора, когда буржуазные перерожденцы воткнули нож в спину революции – устроили подлый переворот.
         "Группа захвата" ворвалась в здание, где засел Робеспьер с кучкой соратников. Один из них, молодой Лё-Ба, застрелился. Робеспьер хотел последовать его примеру, но самый шустрый из жандармов выстрелил раньше и ранил Неподкупного в челюсть. Я был уверен, что жандарм сделал это нарочно – чтоб Робеспьер, непревзойденный оратор, не смог на суде произнести речь в свою защиту. А потом тот же мерзавец подбежал к другому якобинцу, парализованному Кутону, и столкнул его вместе с инвалидным креслом с лестницы.

Видите этого гада в двухуголке?

Впоследствии мое отношение к Робеспьеру и якобинцам изменилось (если б я жил в те времена, наверное, оказался бы среди жирондистов), но тот жандарм так и остался для меня символом подлого, жестокого вертухая, человека без убеждений и чести. Еще вчера по приказу Робеспьера и Кутона он волок кого-то на эшафот, а как только ветер подул в другую сторону, накинулся на прежних хозяев с удесятеренным усердием – чтобы продемонстрировать новому начальству свою полезность.
         Имя этого сяожэня я запомнил на всю жизнь, благо оно было говорящее: Мердá.

В общем оказалось, что бородинский герой барон Меда и гнусный выродок  Мерда - один и тот же человек. В какой-то момент своей блестящей карьеры бывший жандарм ради благозвучия добился сокращения природной фамилии на одну букву. (Это как если бы у нас кто-то избавился от буквы "Г" и сделался аристократичным "Овновым").            
         Но дело не в фамилии. Меня озадачило, что боевой офицер Меда слыл одним из храбрейших кавалеристов Великой Армии и пал славной смертью.
         В голове никак не совмещались два эти образа. Из литературы, на которой все мы выросли, мне было доподлинно известно: ну не может быть героем мерзавец, который из желания выслужиться стреляет великому человеку в лицо, а беспомощного инвалида сталкивает с лестницы! Может быть, 9 термидора всё было не так, как написано в книгах?  Впору вслед за Сальери усомниться: «Или это сказка тупой, бессмысленной толпы - и не был убийцею создатель Ватикана?»
         Увы, всё правда. Я прочитал рапорт, написанный в 1798 году тем же Мерда-Меда, в ту пору лейтенантом. Видно, что автор документа – негодяй: разоблачает тайных врагов революции, требует повышения в чине в память о своих термидорианских заслугах (и перечисляет, каких именно).
         Я прямо расстроился. И мысли черные ко мне пришли: "Все говорят: нет правды на земле. Но правды нет и выше!"
         Вот ведь и мерзостный палач Малюта, как это нам, литераторам, ни огорчительно, тоже пал героически - при штурме ливонской крепости Вейсенштейн.
         А верный соратник Орлеанской Девы, доблестный Жиль де Ре, превратился в исчадие ада.
         Да мало ли в истории подобных примеров.
         Я давно уже смирился с тем, что гении запросто бывают злодеями. Приходится признать и то, что герои бывают подлецами, а подлецы – героями.
         Неприятно, но факт.

Сохранено

</>

Неприятный факт

Давно известно, что литература плохо рифмуется с жизнью. В романах и легендах всё логично, одно проистекает из другого, там горбатого могила исправит, а от осины не родятся апельсины. Урия Гип не совершит красивого поступка, Ланселот Озерный ни ...

Читать полностью

Источник

Оставить комментарий

Популярные посты:

sarisso

Активация ChatGPT в России: руководство по оплате

nefer

Нельзя предугадать, что найдешь в магазинчике "Чумодан"

volynko

Хаотичная жизнь с чувством порядка

pro100_mica

Неюбилейный Ефим Копелян

humus

«Полчаса позора — и ты на работе»

rivka381

Ну вот, бастард Чарльза и Камиллы.

konstantinus-a

Дурман марксистских и прочих мракобесных левых идей, или Цитата дня

30_day_photo

День 6. Бриф "Отражения"

dymontiger

Снимки из Instagram Татьяны Котовой

• Ранее
• Архив