Немцы «второго класса». Что стало с ГДР после падения Берлинской стены.

clio_historia — 02.02.2021
Нам хорошо известно, что было ДО падения Берлинской стены, но почти не известно, что было ПОСЛЕ.

Мы ничего не знаем о трагедии, которую пережили «социалистические» немцы, с таким энтузиазмом сломавшие стену и распахнувшие объятия своим «капиталистическим братьям».

Они и представить себе не могли, что их страна исчезнет уже через год, что не будет никакого равноправного договора об объединении, что они утратят большую часть своих гражданских прав.

Произойдет обыкновенный аншлюс: захват Западной Германией Восточной и полное поглощение последней.



События 1989 года очень напоминали украинский майдан, - вспоминает историк Бригитта Квек. - Мировые СМИ в прямом эфире транслировали, как тысячи молодых немцев ломают стену, и аплодировали им. Но никто не спрашивал, а чего хочет 18-миллионная страна? Жители ГДР мечтали о свободе передвижений и «более хорошем социализме». Они с трудом представляли себе, как выглядит капитализм. Но не было никакого референдума, как например, у вас, в Крыму, а значит, «аншлюс» был абсолютно не легитимным!

3 октября 1990 года ГДР перестала существовать. ФРГ создала специальное унизительное Управление по опеке над бывшей ГДР, как будто восточные немцы были отсталыми и неразумными детьми. В сущности, Восточная Германия просто капитулировала. Всего лишь за год почти два c половиной миллиона человек потеряли работу при общей численности работающих 8,3 миллиона.

Первыми выгнали всех государственных чиновников, - рассказывает Петер Штеглих, бывший посол ГДР в Швеции. - Мы, в МИДе, получили письмо: вы свободны, ГДР больше не существует. Мне оставалось несколько лет до пенсии, но для молодых дипломатов, получивших блестящее образование, это стало трагедией. Они написали заявления в МИД ФРГ, но ни одного из них не приняли на работу. Потом уничтожили флот и армию, вторую по мощности в странах Варшавского договора. Все офицеры были уволены, многие с жалкими пенсиями, а то и вовсе без пенсий. Оставили только технических специалистов, которые знали, как обращаться с советским оружием.

С Запада прибыли важные господа-администраторы, целью которых было демонтировать старую систему, внедрить новую, составить «черные» списки неугодных и подозрительных и произвести основательные зачистки. Были созданы специальные «квалификационные комиссии» по выявлению всех «идеологически» неустойчивых работников. «Демократическая» ФРГ решила жестоко расправиться с «тоталитарной ГДР».

1 января 1991 года были уволены все сотрудники берлинских юридических служб, как непригодные для обеспечения демократического порядка. В этот же день в Университете им. Гумбольдта (главном университете ГДР) ликвидировали исторический, юридический, философский и педагогический факультеты и выгнали всех профессоров и преподавателей без сохранения стажа. Кроме того, всем учителям, профессорам, научным, техническим и административным сотрудникам в учебных заведениях бывшей ГДР велели заполнить анкеты и сообщить подробные сведения о своих политических взглядах и партийной принадлежности. В случае отказа или утаивания информации они подлежали немедленному увольнению.

Начались «чистки» в школах. Старые учебники, как «идеологически вредные» выбросили на свалку. А ведь гэдэровская система образования считалась одной из лучших в мире.

В первую очередь уволили директоров, членов правившей в ГДР Социалистической единой партии Германии, - вспоминает доктор Вольфганг Шелике. - Лишились работы многие учителя гуманитарных наук. Остальным надо было выживать, и к ним пришел страх. Преподаватели не ушли в подполье, но перестали дискутировать, высказывать свою точку зрения. А ведь это сказывается на воспитании детей! Уволили также и учителей русского языка. Обязательным иностранным языком стал английский.

Атмосфера повсюду полностью поменялась. Пришлось работать локтями. Исчезли понятия солидарности и взаимовыручки. На работе ты больше не коллега, а конкурент. Те, у кого есть работа, вкалывают до седьмого пота. Им некогда пойти в кино или в театр, как это было в ГДР. А безработные впали в деградацию.

Немало людей лишились своих жилищ. И вот по какой некрасивой причине.

Многие восточные немцы жили в частных домах, сильно разрушенных во время войны (Западная Германия пострадала куда меньше, чем Восточная). Строительные материалы были в большом дефиците. За сорок лет хозяева домов восстановили их, собрали буквально по камешку и могли теперь гордиться своими прекрасными виллами. Но после падения стены с Запада явились любимые родственники, которые раньше посылали открытки к Рождеству, и заявили, что имеют долю в этих домах. Давай, выплачивай! А откуда у бывшего «гэдээровца» накопления? Он получал хорошую зарплату, имел социальные гарантии, но он же не капиталист. Ах, нету денег? Нам плевать. Продавай свой дом и выплачивай нашу долю. Это были настоящие трагедии.

Но самое главное - произошла полная смена элит. С Запада хлынули не слишком успешные там немцы, которые немедленно захватили все высокооплачиваемые посты в бывшей ГДР. Они считались благонадежными. До сих пор в Лейпциге 70 процентов администрации составляют «вэсси». Да, нет милости для бессильного. Фактически весь контроль над бывшей республикой попал в руки новой колониальной администрации.

На государственном уровне грабить надо умеючи, изящно, в белых перчатках и очень быстро, пока жертва не опомнилась. ГДР была самой успешной страной Варшавского договора. Такой жирный кусок надо было глотать сразу, не раздумывая.

Сначала надо было показать будущим жертвам жест великодушия, установив обменный курс восточной марки на западную для граждан ГДР один к одному. Об этом громко кричали все западногерманские газеты! На деле оказалось, что обменять можно только 4000 марок. Свыше этого обмен шел по курсу две восточных марки на одну западную. Все государственные предприятия ГДР и малый бизнес могли обменивать свои счета только из расчета два к одному.

Следовательно, они разом потеряли половину своего капитала! При этом их долги пересчитывались по курсу 1:1. Не надо быть бизнесменом, чтобы понять, что подобные меры привели к полному разорению промышленности ГДР! Осенью 1990 года объем производства в ГДР снизился более чем вдвое! Вот теперь западные «братья» могли снисходительно говорить о нежизнеспособности социалистической промышленности и ее немедленной приватизации «на честных и открытых условиях». Но какие, к чертям, честные условия, если у граждан ГДР не было капитала?! Ах, нет денег? Очень жаль. И 85 % всей промышленности страны попало в руки западных немцев, которые активно вели ее к банкротству. Зачем давать шанс конкурентам? 10 % досталось иностранцам. И только 5% смогли купить истинные хозяева земли, восточные немцы.

- Вас ограбили? - спрашиваю я бывшего гендиректора металлургического завода в городе Айзенхюттенштадт профессора Карла Деринга.

Конечно. У жителей ГДР не было денег, и вся собственность попала в западные руки. И мы не забываем, кто нас продал. Горбачев. Да, были демонстрации за свободу передвижения и только, но никто не требовал, чтобы ГДР исчезла с карты мира. Я это подчеркиваю. Для этого была нужна соответствующая позиция Горбачева, человека, не выдержавшего экзамен истории. Этой «славы» у него никто не отнимет. Что в результате? Восточные немцы гораздо беднее, чем западные. Множество исследований показывает, что мы немцы «второго класса».

С Марианной, официанткой из кафе в Дрездене, мы сначала поругались, а потом подружились. Усталая женщина лет пятидесяти с такой силой швырнула мне на стол тарелку с чудесной свиной коленкой, что жир выплеснулся на скатерть. Я возмутилась сначала по-английски, а потом по-русски. Ее лицо неожиданно просветлело.

Извините, - сказала она по-русски с сильным акцентом. - Я раньше преподавала в школе русский язык, а теперь сами видите, чем занимаюсь. Ужасно приятно после стольких лет говорить по-русски, - сказала мне Марианна и рассказывала свою историю, - такую же, как у тысяч женщин из бывшего ГДР.

Когда пришли «вэсси», меня сразу вышвырнули с работы, как члена партии и учительницу русского. Всех нас подозревали в связях со «Штази». А про «Штази» «вэсси» создали сейчас целую легенду - мол, там работали звери. Как будто ЦРУ лучше! Была бы у нас хорошая разведка, ГДР еще бы существовала. Мужа моего тоже сократили, - он тогда работал на шахте в городке Хойерсверда (мы там жили раньше). Он этого не перенес. Спился, как многие. Для немцев работа - это все. Престиж, статус, самоуважение. Мы развелись, и он уехал на запад. Я осталась одна, с маленькой дочкой. Я еще не знала, что это только начало всех бед. На западе женщины в то время почти не работали. Не из-за лени. У них не было системы детских садов и яслей. Чтобы устроиться на работу, надо было платить дорогой няне, что практически съедало весь заработок. А если сидишь дома с ребенком пять-шесть лет, то теряешь квалификацию. Кому ты нужна после этого?

В ГДР все было устроено прекрасно: можно было выйти на работу уже спустя полгода после беременности. И нам это нравилось. Мы не домоседки. За детьми надежно и ответственно присматривали, занимались их ранним образованием. Пришли «вэсси» и отменили всю систему, закрыли большинство детсадов, а в оставшихся ввели такую плату, что большинству она была не по карману. Меня спасли родители, которых принудительно отправили на пенсию. Они могли сидеть с моей дочкой, а я металась в поисках работы. Но на мне стояло клеймо «неблагонадежной коммунистки». Я со своим университетским образованием работала даже уборщицей.

- Но разве вам не выплачивали пособие по безработице?

Ха! «Вэсси» тогда ввели новое правило, что пособия нужно выплачивать только тем потерявшим работу женщинам с детьми, которые могут доказать, что в силах обеспечить дневную заботу о детях. А у меня тогда еще родители и муж работали на пол-ставке. Некому было сидеть с ребенком. И пособия я так и не получила. В общем, пошла в официантки. Извините, что швырнула тарелку. Просто жизнь иногда кажется такой безнадежной. Дочка выросла и уехала на запад, работает там медсестрой. Я ее почти не вижу. Впереди одинокая старость. Я ненавижу тех, кто сломал Берлинскую стену! Они были просто дураками.

Почему я не еду за запад? Не хочу. Они пригласили к себе всю эту террористическую шваль. Полтора миллиона бездельников-беженцев, когда в самой Германии полно безработных! Я останусь здесь, потому что мы - настоящая Германия. Люди здесь патриоты. Вы видели? Здесь на всех домиках немецкие флаги. А на западе вы их не увидите. Это, дескать, может оскорбить чувства иностранцев. Я каждый понедельник хожу на митинг «Пегиды» - движения, которое выступает против исламизации Европы.

Приходите, и вы увидите настоящих немцев.

Понедельник. Центр Дрездена, окруженный множеством полицейских машин. То, что я вижу, повергает меня в столбняк. Повсюду гордо развеваются русские флаги. Один флаг просто удивителен: наполовину немецкий, наполовину русский. Знаменосец пытается мне объяснить на плохом русском, что его флаг символизирует единство русских и немцев. Множество парней в футболках с портретом Путина. Люди, где я? Это Германия? «Да здравствует Россия!» - кричат вокруг меня. Какая-то восторженная пожилая женщина твердит мне: «Путин - в моем сердце». У меня голова идет кругом.

Ситуацию проясняет молодой человек по имени Майкл.

- Почему вы так верите Путину? - удивляюсь я.

Он - единственный сильный лидер, который борется с терроризмом. А кому верить? Этой проамериканской марионетке Меркель, которая открыла границы чужакам? Они насилуют наших женщин, убивают наших мужчин, едят наш хлеб, ненавидят нашу религию и хотят построить в Германии халифат.

- Но здесь, в Восточной Германии, я почти не вижу иностранцев.

И мы сделаем все, чтоб вы их не увидели. Мы - не расисты. Но каждый, кто приезжает в эту страну, должен работать и уважать ее законы.

Я рассказываю Майклу о том, что я увидела в январе в Мюнхене. Юные истеричные дурехи, кричащие «Мюнхен должен быть цветным!», «Мы любим вас, беженцы!». Я помню, как пять тысяч либералов рвались избить сотню вменяемых людей, которые вышли с единственным лозунгом «Нет исламизации Германии!» Спасла их от мордобоя только полиция, дубинками расчистившая дорогу «фашистам».

Так это же «вэсси», - с непередаваемым презрением говорит Майкл. - Они верят всему, что пишут их глупые газеты. А мы родились в ГДР. Мы другие, и нас нелегко обмануть.

Вот чем мы похожи! Мы оба сошлись на этом выражении! Я и депутат от партии «Альтернатива для Германии» Йорг Урбан :

- Да, мы недоверчивы, восточные немцы и русские, и ненавидим все, что хоть отдаленно напоминает пропаганду. И это нас спасает от иллюзий. Западная Германия, как витрина идеального капитализма, 50 лет жила без проблем. Они выросли в том духе, что ничего с ними не может случиться. «Вэсси» не реалистичны и не способны разумно взглянуть на то, что происходит.

Люди в ГДР четко знали, что ложь - это необходимая часть жизни, по разным причинам. Им часто врали, и они знали, что им врут. Это, как ни странно, не мешало жить. Я был счастливым молодым человеком, прекрасно учился, получал стипендию и собирался дополнить свое образование за счет государства за границей. У меня была уверенность, что завтра все будет хорошо. А потом все рухнуло. Молодым проще, они гибкие. А теперь представьте взрослых людей, которые работали всю жизнь, а потом им сказали, что вы никому не нужны, ваш социализм был бредом. Они лишились работы и в моральном смысле получили по роже. Это было тяжелое время, крах иллюзий. Легче всего нас могут понять русские, вдруг утратившие идентичность во время перестройки и вновь обретающие ее сейчас.

«Вэсси», западные немцы, столько лет жили в гарантированном раю, что они не способны бороться. Их культура - это Кончита Вурст. Такой человек не способен драться за свою страну. А вот мы можем.

После этого приобретенного багажа знаний я хочу в ГДР, я хочу туда снова! Но уже не для колоритных и атмосферных фото, а посетить Карл-Макрс-Штадт и Сталинштадт и крепко задуматься.

А Вы?

ссылка

Интересуетесь историей? Милости прошу!

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив