Некоторые штрихи к портрету большевиков

roman_rogalyov — 07.11.2025

"После переезда в Москву в марте 1918 сложился стиль жизни большевисткой элиты. Скрывая от "революционных масс" свой быт, новые хозяева жизни заселяли особняки и дворцы старых господ, завладели их автомобилями, ювелирными украшениями, произведениями искусства.

Сам Ленин в 1918 году обосновался в усадьбе знаменитой "Салтычихи" (помещицы Салтыковой) в подмосковной Тарасовке, где для его обеспечения был создан специальный совхоз "Лесные поляны". Впоследствии Ильич перебрался в загородный дворец московских генерал-губернаторов на Пахре.

Квартира Ленина в Кремле состояла из пяти комнат, Луначарский заполучил двенадцать, а Троцкий устроился в комнатах Собственной половины Императорской Семьи в Большом Кремлевском дворце. Несколько месяцев Сталин, проживавший в совершенно невзрачных комнатках бывшего Потешного дворца, добивался выселения Троцкого из царских покоев.

С каждым месяцем большевистского правления ситуация с продовольствием в стране ухудшалась. Но голодать вместе со своим народом новые руководители не собирались. Снабжение большевистской верхушки продовольствием в 1918-1921 гг. осуществлялось двумя путями.

Во-первых, через предоставление "обедов" в Кремлевской столовой. По признанию самих кремлевских обывателей, на два таких обеда могли спокойно питаться девять человек. Такой обед включал в себя мясо, дичь, рыбу, сельдь, сардины, черную икру, ветчину, колбасу, яйца, крупы, макароны, картофель, сливочное и растительное масло, сало. В разгар голода в Поволжье, унесшего жизни миллионов человек, в феврале 1921 года Ленин ежедневно получал 2 обеда, Радек - 3, Троцкий, Калинин, Каменев, Рыков - 5, Луначарский и Цурюпа (о котором партийная пропаганда распространяла легенды о голодных обмороках на работе) - и вовсе 7.

Вторым путем снабжения вождей было ежемесячное получение продовольствия со складов ВЦИК. К примеру, в ноябре 1920 года семья Ленина из трех человек получила 24,5 кг мяса, 60 яиц, 7,2 кг сыра, 1,5 кг сливочного масла, 2 кг черной икры, 4 кг свежих огурцов, 30 кг муки и круп, 5 кг сахара, 1,2 кг монпансье, 1 кг сала и 100 папирос (источник: РГАСПИ, ф. 17, оп. 84, д. 111, л. 8-9).

Только за 3-4 ноября 1920 года Цурюпа получил со склада 20 кг хлеба, 8 кг мяса, 1,2 кг кофе, 3,4 кг сыра, 22 банки консервов, 4 кг яблок. Понятно, что сами вожди с их женами и прислугой физически не могли съедать все эти продукты. Они расплачивались ими с репетиторами своих детей, подкармливали любовниц, друзей и клевретов. На этом фоне вновь самым скромным выглядит Сталин. Его семья получала только 1 обед, а в ноябре 1920 года со склада получила 4 кг муки, 2 кг мяса, 2 кг сахара, 1,6 кг масла, 1,2 кг риса, 1,2 кг сыра.

Все эти данные взяты из материалов спецкомиссии при Политбюро по проверке привилегий лиц, проживающих в Кремле. Комиссия работала до весны 1921 года, ее отчёты хранятся в Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ, ф. 17, оп. 84, д.111).

По итогам работы комиссии система обедов и пайков была отменена, однако для партийной верхушки ничего не изменилось. В августе 1922 выходит постановление "О материальном положении активных партработников", в котором это положение признавалось... "крайне неудовлетворительным"!!!

В целях оплаты труда все партработники были разделены на 17 разрядов (17 разряд - члены ЦК, секретари обкомов и губкомов партии). Но были и более высокие разряды - с 18 по 20. О них в открытой для печати версии постановления не сообщалось. При переходе к НЭПу заработная плата стала измеряться в золотых рублях. На летний отдых в 1924, к примеру, Троцкий и Зиновьев получили по 12500 золотых рублей (квалифицированный рабочий в Москве в то время получал 50 золотых рублей в месяц). Сталин опять оказался самым скромным, получив "всего" 5000 золотых рублей отпускных. Все эти суммы проходили в партийном бюджете как секретные (РГАСПИ ф. 558, оп. 1, д. 766, л. 18-19)."

отсюда

Понятно, что всякая власть наделена привилегиями, но вот как обстояло дело с элементарной честностью?

В засоветской литературе о голоде 1921-23 годов можно найти много сведений о том, что голодающим было что-то выделено, направлено, куплено, пожертвовано, но совсем мало информации о том, что это самое "что-то" доходило до голодающих, а не оседало где-то в пути, как скажем, зерно, закупленное на валюту для посевов в Поволжье осело на Украине...

Вот показательный пример. Когда норвежский полярник, учёный, политик и филантроп Фритьоф Нансен попытался как-то контролировать процесс доставки организованной им помощи голодающим, это вызвало гневную реакцию Ленина. В частности, письмо Сталину и Политбюро (26.08.1921) Ленин начинает с того, что называет «наглейшим» предложение Нансена поставить своего человека для надзора за целевым распределением гуманитарной помощи.

Ленина напрягало также, что за распределением помощи могут следить члены "Всероссийского комитета помощи голодающим" - Помгола - куда входили, помимо представителей власти, известные учёные, академики, и общественные деятели с репутацией. Ленин называл Помгол "кукишем", вот что он пишет о Помголе в этом письме:

" членов «Кукиша» тотчас же, сегодня же, выслать из Москвы, разместив по одному в уездных городах по возможности без железных дорог, под надзор.

Ей-ей, ждать еще - ошибка будет громадная. Пока Нансен не уехал, дело будет сделано; Нансену поставлен будет ясный «ультиматум». Игре (с огнем) будет положен конец.

... Напечатаем завтра же пять строк короткого, сухого «правительственного сообщения»: распущен за нежелание работать. Газетам дадим директиву: завтра же начать на сотни ладов высмеивать «Кукишей». ... Изо всех сил их высмеивать и травить не реже одного раза в неделю в течение двух месяцев."

В 1922 большевики развернули кровавую кампанию по изъятию церковных ценностей, якобы для помощи голодающим. "Всего было изъято церковных ценностей на 4 650 810 золотых рублей (без 964 предметов, признанных антикварными). Из этих средств только примерно один миллион рублей был потрачен на закупку продовольствия для голодающих," - сообщает википедия - "Часть золота и драгоценностей была попросту разворована, о чём свидетельствуют суды, прошедшие над сотрудниками Гохрана". Здесь вопрос, — наверное, риторический: все ли проворовавшиеся были подсудны?

А как проходила эта кампания, какие методы применяли большевики?

Террор ими вовсе не исключался, а совсем даже наоборот, о чём говорит письмо Ленина Молотову и Политбюро от 19.03.1922:

"... для нас именно данный момент представляет из себя исключительно благоприятный и вообще единственный момент, когда мы можем с 99 из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности совершенно немыслимы. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть, и несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. Один умный писатель по государственным вопросам справедливо сказал, что если необходимо для осуществления известной политической цели пойти на ряд жестокостей, то надо осуществлять их самым энергичным образом и в самый короткий срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут. Это соображение в особенности еще подкрепляется тем, что по международному положению России для нас, по всей вероятности, после Генуи окажется или может оказаться, что жестокие меры против реакционного духовенства будут политически нерациональны, может быть, даже чересчур опасны. Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий. Самую кампанию проведения этого плана я представляю следующим образом... Официально выступать с какими бы то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин, никогда и ни в каком случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов. Троцкий.

Посланная же от имени политбюро телеграмма о временной приостановке изъятия не должна быть отменяема. Она нам выгодна, ибо посеет у противника представление, будто мы колеблемся, будто ему удалось нас запугать (об этой секретной телеграмме именно потому, что она секретна, противник, конечно, скоро узнает). В Шую послать одного из самых энергичных, толковых и распорядительных членов ВЦИК или других представителей центральной власти (лучше одного, чем нескольких), причем дать ему словесную инструкцию через одного из членов политбюро. Эта инструкция должна сводиться к тому, чтобы он в Шуе арестовал как можно больше, не меньше, чем несколько десятков представителей местного духовенства, местного мещанства и местной буржуазии по подозрению в прямом или косвенном участии в деле насильственного сопротивления декрету ВЦИК об изъятии церковных ценностей. Самого Патриарха Тихона, я думаю, целесообразно нам не трогать, хотя он, несомненно, стоит во главе всего этого мятежа рабовладельцев. Относительно него надо дать секретную директиву Госполитупру, чтобы все связи этого деятеля были как можно точнее и подробнее наблюдаемы и вскрываемы, именно в данный момент. Обязать Дзержинского, Уншлихта лично делать об этом доклад в политбюро еженедельно. На съезде партии устроить секретное совещание всех или почти всех делегатов по этому вопросу совместно с главными работниками ГПУ, НКЮ и ревтрибунала. На этом совещании провести секретное решение съезда о том, что изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать"

А вот зачем Ильич Геную сюда приплёл? Видимо, была причина, и причина весомая...

Сохранено