Недостаточно Диана. Продолжение

tanja_tank — 10.03.2025 Недостаточно Диана. Продолжение

(Продолжение. Начало в предыдущем посте)

Новый этап

Из нашего общения исчезло его «доброе утро», он стал реже звонить мне, участился игнор моих смс. Я буквально за пару недель «растаяла», килограммы на глазах исчезали, вместе с моим аппетитом. К слову, за десять месяцев наших отношений я похудела на тринадцать кг (при том, что вес изначально был в пределах нормы).

Наконец он снова приехал – я безумно обрадовалась, когда он сказал, что ко мне! Мы встретились недалеко от моего дома в тот же вечер, я после двух работ, он – после совершенно свободного дня. Слегка приобнял меня и произнёс: «Кстати, Лёша через пять минут приедет, мы втроём погуляем».

Я опешила. Мы не виделись месяц, и пойдём гулять с его другом Лёшей? Прежде, чем я успела что-либо сообразить, его приятель уже выбежал из метро. Я старалась не подавать вида, но слёзы буквально душили меня изнутри. При друге Коля вёл себя по-другому: мы уже не держались за руки, он притворился, что не знает, где я живу, я ощущала себя не его девушкой, а просто подругой, которую он решил зачем-то познакомить со злополучным Лёшей. А ещё оказалось, что он приехал не ко мне, а на какую-то важную выставку!

Спустя десять минут такой «прогулки» я максимально мягко сообщила, что устала после работы, и что пойду отсыпаться домой. Парни вызвались меня проводить. Я старалась не смотреть на Колю, чтобы не заплакать, да и в целом, была отчаянно зла, поэтому всё время по пути домой разговаривала только с Лёшей. Коля заметил это, но вопросов не задавал.

Когда я зашла к себе в квартиру, то разрыдалась прямо на кровати. Мне было так обидно, что он, будучи не уверенным в статусе наших отношений, знакомит меня с другом, ставит в такое малоприятное положение.

Через час Коля мне позвонил. На мои слёзы и объяснения он агрессивно воскликнул, как бы отчитывая: «Я вообще не понял, что это сейчас было, и мне очень стыдно перед другом за твою неадекватную реакцию. Ну да, я вёл себя так, как будто ты подруга, и что. Это разве не так? Я даже не знал, что ты такая эмоциональная, но теперь сделал о тебе выводы». Свою вину за то, что не предупредил заранее, что поставил меня в такое положение, что сделал мне больно – он отказывался признавать и продолжал агрессивно парировать. В конце концов мы закончили на какой-то нейтральной ноте, но мне по-прежнему было не по себе.

С того дня у нас была череда неприятных разговоров: я говорила, что хочу отношений, и что не знаю, готова ли проводить с ним время в таком неопределённом статусе, он убеждал, что мне надо дождаться его готовности, намекал (точнее нет, прямо говорил): «Вот если бы ты похудела и хотела родить в ближайший год, тогда бы я вёл себя по-другому». При этом со мной вот такой – не желающей уезжать из Москвы, недостаточно стройной в его понимании, не особо жаждущей родить ему ребёнка через двенадцать месяцев, он продолжал общение.

Когда я плакала из-за его слов, он специально смешил меня, чтобы потом сказать, что я люблю эмоциональные качели, намекал, что я сама себя довожу и вообще не вполне адекватная. А ещё он очень любил снимать меня на видео в такие моменты. Сейчас, пересматривая их, я слышу в его словах и в стремлении рассмешить меня не заботу, а прямую издёвку, как издеваются над животным, которых дрессируют. Но тогда мне казалось это даже в каком-то смысле романтичным. Я понимала, что что-то не так, но думала, что дело во мне…

Он снова уехал, но в этот раз я не стала ждать встречи и купила билеты до Питера сама. На тот момент мы уже успели продвинуться дальше поцелуев, но я понимала, что к сексу с ним, особенно в условиях такой неопределённости, я не готова. Подумала, что будет честно сообщить об этом заранее, в максимально корректной форме. Он сказал, что услышал меня, но с тех пор стал регулярно подкалывать: «Ну что, мы теперь до свадьбы с тобой ждать будем?». При этом человек по-прежнему не готов был назвать происходящее между нами просто отношениями.

Накануне своего приезда к нему я спросила, встретит ли он меня на вокзале. Коля недовольно заметил, что я приезжаю слишком рано, и что до вокзала ехать целых полчаса. Мне в очередной раз стало неприятно, но всё-таки он меня встретил. Я очень удивилась, когда он поселил меня не в свою квартиру, а в мастерскую – подальше от себя. Удивилась вдвойне, когда на улице во время наших прогулок он мог сторониться меня и отталкивать, когда я хотела взять его за руку. «Я живу в Питере пятнадцать лет, у меня тут много знакомых». На мой вопрос, в чём проблема встретить знакомых под руку со мной, он не мог сформулировать ничего внятного. Говорил, что боится зависти. Когда мы действительно встречали его знакомых, он вёл себя так, как будто я просто его подруга. На их вопросы: «У вас, наверное, свидание», Коля загадочно молчал.

В один из дней мы с ним валялись на кровати. У нас всё ещё не было секса, но в тот вечер я впервые лежала перед ним полностью голой, впервые видела полностью голым мужчину, впервые его касалась. Это был очень уязвимый, интимный для меня момент, и именно в этот вечер он неожиданно, не к месту и не в тему сказал: «Думаю, мы сделаем (уже не помню, что) с моей женой, но это будешь не ты». Но это будешь не ты. Его слова как гром среди ясного неба пронзили меня тогда в самое сердце. Я сказала, что нельзя говорить девушке такое, тем более, в подобный момент.

– А может быть, я тебя провоцирую, хочу, чтобы ты захотела от меня детей.

Логика покинула чат… Несмотря на то, что слова звучали весьма противозачаточно, я попыталась объяснить ему, что, чтобы хотеть детей от мужчины – надо быть в нём уверенной, быть уверенной в том, что первое время он сможет один обеспечивать семью из трёх человек, уверенной, что он знает, чего хочет от отношений. На ребёнка нужны деньги, сможешь ли ты обеспечить, спросила я, и тридцатипятилетний Коля выдал, по моему мнению, гениальную и абсолютно характеризующую его фразу: «Вообще да, ты права. Я об этом не думал».

Но то, что он не думал и не готовил себя к финансовому обеспечению такой желанной семьи, удивляло меня не меньше, чем его (в буквальном смысле!) незнание слова «эмпатия». Когда меня что-то расстраивало и я просила его так не делать, Коля отвечал: «Ну, работай со своими эмоциями».

Я стала замечать, что ему было не очень-то интересно то, чем я делюсь, единственное, что ему реально во мне интересно – это то, что я красивая внешне и склонна к сопереживанию. Он даже так и говорил: «Представь, сколько у меня было моделей, а остановился я на тебе. Значит ты действительно очень красивая». И хотя слышать такое было отчасти лестно, рядом с ним я чувствовала себя куклой, декорацией на фоне грандиозного гения: истории о моей жизни пролетали как будто сквозь него, а когда я это обиженно замечала, он утверждал: «Не понимаю смысла в эмоциях. Зачем мне сейчас как-то реагировать и затрачиваться? Ты просто молодая и не умеешь контролировать себя». О том, что эмпатия не взаимосвязана с возрастом, я вспомнила многим позднее.

Я снова уехала, и снова не знала, когда мы с ним опять встретимся. Коля мог целый день не отвечать на моё сообщение, выкладывая кучу историй; мне было настолько плохо, что даже окружающие стали замечать и спрашивать: «С тобой всё в порядке?». После игноров Коля всегда появлялся как ни в чём не бывало и говорил, что я слишком эмоциональна, ничего же не произошло.

Ещё он любил спрашивать в такие моменты: «Что хорошего?», педалируя на последнем слове и как бы намекая, что говорить о «проблемах» ему не особенно интересно. В один из таких дней я чётко поняла, что эти отношения меня разрушают и до меня наконец дошло: здесь нет и не будет никакого позитивного будущего. Но для принятия окончательного решения мне понадобилось ещё целых полгода. Какая-то часть меня продолжала надеяться на его перемены, было физически больно от мысли, что этого человека больше не будет рядом.

Вот стихотворение, написанной мной в тот период:

Проведенные вместе – дни спутываются в узел.
Пульс ускорен: он ищет следы подвоха.
Если путь наш запутан, далек и грузен,
Почему мне ни сна без тебя, ни вздоха?

Если знаю – заведомо ли, заранее,
То, что вслух прошептаешь и станет дурно:
Между нашими душами – расстояние.
Я с Москвой не прощаюсь, ты – с Петербургом.

Я с собой не прощаюсь, а ты – с фантазией,
Между взглядами нашими – пыль забвения.
Мы друг друга рисуем такими разными,
Не похожими вовсе на отражения.

Мы друг друга не слышим – звонок оборванный,
Смски свою создают симфонию
И на чувствах играют со мной минорными,
Вызывая безумную дисгармонию.

Знаю, переболит: с мёртвой точки сдвинутся
Поезда любви, изменив локации.
Рано, поздно ли – снежимся мы, мы свидимся.
Жизнь во всём стремится лишь к кульминации.

Доброе утро

Однажды Коля выложил в сторис обнажённую девушку, слегка прикрытую одеждой. На видео они мило флиртовали, ниже была подпись: «С днём рождения – не девочка, а картинка». Коля тогда не понял, что именно довело меня до истерики: «Да это же просто модель, тем более, старое видео! Это вообще мои личные границы».

Я тогда уехала работать в детский лагерь, в лесу была плохая связь, и мы не общались два дня. Перед отъездом он наговорил мне по телефону что-то обидное, опять про то, что не видит меня своей женой. Когда спустя два дня я не выдержала, и нашла возможность зайти в интернет, Коля был очень счастлив: я впервые почувствовала, что он скучал.

И всё-таки все наши встречи продолжала инициировать я: он никогда не расстраивался, что уезжает или что я скоро уеду, никогда не строил планов о будущем. На свидания мы не особо ходили, в основном просто гуляли, нахаживая бесконечное количество шагов, либо готовили что-то дома. Не было никакой спланированности и никаких обязательств, хотя я помню, как буквально до слёз просила его о самом малом: писать мне каждый день «доброе утро» (он всегда вставал раньше), и даже это Коля долгое время делать не хотел. Порой он специально не писал мне по утрам, зная, что испортит настроение, или мог на несколько дней вперёд сделать отложенные сообщения – да, даже в такие мелочи как «доброе утро» ему не хотелось вкладываться.

К моему второму приезду в Питер, Коля заплатил за билеты, встретил на вокзале и даже подарил мне цветы (ну, точнее, одну кустовую розу). Несмотря на то, что раньше мне дарили огромные букеты, этот его жест буквально довёл меня до слёз. Наконец он заботится обо мне!

Коля снова поселил меня в мастерской; на его провокации и обесценивания я не реагировала, так как понимала: мы с ним однозначно расстанемся. Только один раз за эту поездку я не смогла сдержать эмоций: мы ехали за город погулять, перед электричкой я проголодалась и мы зашли с ним в мак. Коля сел на стул и стал ждать, пока я оплачу себе бургер за триста рублей. Стало безумно обидно, что в очередной раз он не проявил минимальную заботу.

«Я тебе ничего не должен. Я не должен делать тебя счастливой. Это детская позиция» – Коля любил это повторять. Мою реакцию он, естественно, счёл неадекватной и странной. Мы по-прежнему ходили за руку только в немноголюдных местах, поговорить нам было особо не о чем – Коля просто делал мне красивые фотографии и целовал, когда никто не видит.

Один раз мы катались с ним на велосипедах. Я впервые ездила в городе, ну и в целом, надо сказать, не люблю активные виды спорта – а Коля, напротив, фанат, и постоянно обвинял меня в том, что я не разделяю его интересов (был период, когда он даже присылал мне рилсы со спортивными девушками, которые «смогли похудеть» – вот такого уровня были его намёки). Я рассчитывала на короткую поездку по району и сразу ему об этом сказала, но Коля заставил меня проехать с ним пять часов, и потом, когда я уставшая не захотела слушать концерт на Дворцовой площади, ужасно обиделся и не разговаривал со мной целый час.

Своей молчанкой он довёл меня до слёз, и только, когда я разрыдалась, оживился и, как ни в чём ни бывало, продолжил наш разговор. Он вообще любил играть в молчанку: по его словам, таким образом он проживал свои эмоции, и мне, как женщине, надо было такие моменты чувствовать, оставлять его в покое, «не доводить». При этом, когда что-то беспокоило уже меня, моей задачей было «работать со своими эмоциями, что ты совсем как маленькая, надо взрослеть». На мои поиски логики и здравого смысла в этом вопросе, Коля однажды сказал: «Ты правда думаешь, что у нас с тобой отношения на равных?». На вопрос, почему это не так, ответа я в итоге не получила.

Я не буду за тобой бегать

После коротких июльских каникул мы должны были провести в разлуке долгие два с половиной месяца. С большим трудом я уговорила Колю поехать в родной город через Москву – мы романтично провели вместе двенадцать часов, после чего он проводил меня на поезд (я уезжала в путешествие).

Помню, как мы ехали в метро на вокзал, и я спросила, о чём он задумался, на что Коля ответил: «Думаю о том, почему я тебя выбрал». Кажется он… наконец выбрал меня? Несмотря на то, что мне были очень дороги его слова, к тому моменту я уже отчётливо ощущала необходимость разговора о расставании. Моя попутчица во время нашей дороги к морю, сказала запавшую в душу фразу: «Если не можешь, не принимай это решение сама. Поговори с ним и, возможно, вы примете его вместе».

Выйдя из поезда, я в тот же день предупредила Колю, что хочу с ним поговорить. Закатным вечером, с видом на тихую морскую гладь, я трясущимися руками набрала его номер. Коля посмотрел на меня и спросил с надменной улыбкой: «Ты хочешь расстаться?». Вот так сразу. Только правда была в том, что уйти от него я тогда по-прежнему не могла. Рыдая, я говорила ему о том, что мне очень плохо в этих отношениях, что я действительно хочу расстаться, но мне важно принять это решение вместе с ним, услышать, что он думает по этому поводу.

Ответ Коли был синонимичен прошлому серьёзному разговору: «Я не знаю. Если ты хочешь расстаться – давай расстанемся. Я не буду бегать за девушкой, которая не хочет со мной отношений. Мне такая не нужна. Но если ты примешь другое решение, мы останемся вместе». В разговоре со мной он был неожиданно горд, снисходителен и как-то странно спокоен. Я пыталась объяснить, что в отношениях мне не хватает заботы, эмпатии, что нам, в общем-то, не о чем говорить. Он убеждал меня, хотя и надменно, что я преувеличиваю, что это вскоре изменится, что я сама виновата, довела себя до такого состояния, держала в себе и теперь его напугала.

На мой вопрос, почему он был таким спокойным в самом начале разговора, Коля признался (видимо, поняв, что я никуда не уйду): «Я просто очень разозлился и мне захотелось тебя послать. Но я же не мог это сделать, поэтому притворился спокойным. Для меня было неожиданно, что ты хочешь расстаться, и я очень испугался, что так вдруг потеряю тебя…».

Мне стало действительно легче после нашего разговора, появилась надежда, что что-то изменится в лучшую сторону: я буду работать над своими эмоциями и сразу проговаривать то, что не нравится (мне почему-то не вспомнилось, что так, в общем-то, было всегда), Коля будет проявлять больше заботы и поддержки, начнёт относиться ко мне серьёзнее. Но буквально на следующий день на мою просьбу о проявлении эмпатии Коля снова отреагировал агрессивно, стал обесценивать меня и то, чем я с ним делюсь.

Видимо, испугавшись моего недавнего настроя на расставание, Коля задержался в Москве на целую неделю: ждал моего возвращения, чтобы провести вместе несколько часов перед его самолётом. Потом он неоднократно упрекал меня в том, что ради меня пропустил поход в горы с друзьями.

В дороге до аэропорта Коля показывал мне старые фото в своей галерее, и вдруг случайно наткнулся сначала на романтическое утро с кем-то в постели, потом – на чью-то голую ж.. Помню, что увиденное довело меня до слёз, а ещё помню, как Коля удивлённо заметил:

– Ну ты же знаешь, что до тебя у меня было много отношений. Тем более я художник.
– Но ты мне сказал, что это были не отношения, и что встречался с девушками только для секса.
– Да, но с кем-то полгода, с кем-то год…

А вот эту подробность я услышала впервые. Получается, весь этот секс без обязательств – иллюзия (потом он рассказывал мне, как эти девушки умоляли его о серьёзных отношениях). Мне тогда стало так плохо, это были уже не истеричные слёзы, как раньше, это были просто слёзы боли, слёзы в клочья разбитого сердца. Колю испугало такое моё настроение, он понял, что увиденное меня не разозлило, но сильно в нём разочаровало. Он долго пытался меня утешить, а потом грустно посмотрел мне в глаза:

– Я очень хочу, чтобы у нас было всё серьёзно. Я хочу, чтобы у нас с тобой были дети. И я этого никому до тебя не говорил.

От искренности в его глазах мне стало как будто легче. Он действительно всегда был скупым на громкие слова (предполагающие ответственность), поэтому я не могла не поверить. Он это понял, обнял меня и прижал к себе.

– Как мы назовём нашего ребёнка? – спросил он шёпотом.

Я была в каком-то гипнозе, чувствовала, что он не врёт. И зная, что у нас никогда не будет детей, всё равно что-то ему ответила.

Интересно, что фразу «я хочу от тебя детей» я услышала от Коли намного раньше, чем заветное: «я тебя люблю». Видимо, она была для него ещё более «громкой», до сих пор не знаю, почему. Коля был первым мужчиной, которому я сказала: «Люблю тебя», я всегда искренне произносила эти слова, и не ждала, что он скажет мне их в ответ. Но со временем его неловкое и брезгливое: «А я… целую тебя», «Обнимаю», «Скучаю. Спокойной ночи» – стали меня не только задевать, но и вызывать недоумение. На мой прямой вопрос он ответил, что не говорит о любви, потому что решил, что скажет эту фразу только своей будущей жене. Но мне кажется, Коля не говорил о любви по более простой причине: ему самому было неведомо, что это такое на самом деле. Через несколько месяцев он всё же сказал мне эти слова (после ссоры, очень демонстративно, как целое заявление), но потом произносил их редко. Из его уст слово «люблю» звучало как вершина признания.

Достаточно Диана?

А вот желание Коли иметь детей именно со мной со временем стало мне понятно. Коля признался, что высокий рост для него – главное в будущей жене. Ему очень хотелось, чтобы выросли высокие дети, в то время как его родители были невысокого роста, и сам он был немного ниже меня. О том, что с точки зрения генетики это лотерея, Коля не думал, и тем не менее, раньше часто встречался с девушками пониже. («Ну я надеялся что всё равно что-то получится»). А когда они хотели чего-то более серьёзного – отказывал им по причине роста.

Мне безумно льстило, что я стала первой девушкой за десять лет, к которой он отнёсся иначе. Пока он проводил два месяца в родном городе, мы стали чаще созваниваться. Я начала ощущать, что он привязывается ко мне – появилось и «доброе утро», и вечерние звонки перед сном. Я настолько привыкла к обесцениванием с его стороны, что подобные перемены иллюзорно казались мне настоящими отношениями – хотя по сути, мы были просто как интернет-друзья, и в реальной жизни нас ничего не связывало.

Буквально пару раз за всё это время Коля делал мне подарки – но его вложения ограничивались скидыванием небольших сумм денег, которые я сама должна была тратить на желаемое. И всё-таки даже такие крохи внимания меня вдохновляли, давали надежду, что у нас что-то может быть.

Когда меня расстраивали те или иные его слова, когда я говорила о проблемах, Коля сводил всё к тому, что мы просто давно не виделись, вот я и «эмоционирую».

В момент своего нахождения в родном городе он отправился в горы в поход, вместе с сестрой и её мужем. Накануне похода он между дел сообщил мне, что с ними будет ещё его давняя подруга, с которой они много путешествовали. На вопрос, как они планируют спать, Коля ответил: сестра с мужем в одной палатке, они с подругой в другой, а что такого. Подобные ситуации, когда мне приходилось буквально выпытывать информацию, случайно узнавать, что он гулял не один, видеть в его мессенджере отдельную папку «Музы», неоднозначные подписи неведомых мне подруг (в то время как я была записана по имени и фамилии и менять он принципиально не хотел) – всё это превращало меня из адекватного человека в истеричку, постоянно ждущую какого-то подвоха и ощущающую, что «место под солнцем» ещё надо заслужить.

Я решила, что приеду к нему на целых две недели: мне очень хотелось провести вместе время по-настоящему. Накануне моего приезда мы по моей инициативе отправляли друг другу открытки – я получила купленную в магазине с нейтральной дружественной подписью, он – открытку со смонтированным видео под кьюаркодом, а ещё написанное от руки стихотворение:

Знаешь, а мне бы просто тебя обнять
В твоих руках всей нежностью раствориться
Чувствовать: так не хочется потерять
Эту улыбку, волосы и ресницы

Смотреть в глаза – и видеть в них космос звёзд,
Дни и часы в самолетах ли, на вокзалах,
Каждый ответ на каждый немой вопрос..
И повторять: «Я так по тебе скучала»

Из поцелуев по телу сложить маршрут
До Петербурга из шумной Москвы-столицы
Слушать, как наши сердца в унисон цветут,
Встретиться снова – и только сильней влюбиться.

Получив моё письмо, Коля буквально растаял. Этот день стал днём официального признания: я – его девушка. Он был безумно счастлив и вечером мне написал: «Сегодня показал видео другу и ГОРДО сообщил, что его смонтировала МОЯ ДЕВУШКА». Душа ликовала: неужели, спустя полгода, после стольких страданий и конкуренток я заслужила? Тогда я даже не могла подумать, что быть его девушкой – такая непосильная ноша…

(Окончание - в следующем посте)

Сохранено