Неделя русской культуры

fiona-grady — 08.03.2017 На прошлой неделе мы умудрились посмотреть и одну из главных пьес классического русского театрального репертуара, и послушать самую главную русскую оперу.  Остались довольны неимоверно, к счастью.

В театре смотрели мы "Дядю Ваню".  Вообще говоря, я в душе считаю, что лучше "Дяди Вани", чем "Ваня на 42ой улице" нет и быть не может.  Некоторым может не нравиться, что актеры в фильме играют по английски и что не совсем правильно произносят имена; ну и ладно, зато они правильно доносят Чехова до публики.  В отличии, к примеру, от актеров, для которых русский язык родной, но зато Чехова они коверкают и похабят без стыда.

Оказалось, однако, что и без Луи Маля и Джулианы Мур актеры в американском театре могут замечательно играть Чехова, могут прекрасно представить весь его мир и мир его персонажей, и ни разу не сбиться на дешевую мелодраму.  Было еще одно обстоятельство, совершенно новое.  Антон Павлович свою пьесу назвал "комедией", но не упомню, когда я хоть раз смеялась во время просмотра.  Тем не менее, Чехову, наверное, виднее было, комедия это или нет; это просто постановка обросла музейной благоговейностью.  А на самом деле там много довольно смешных моментов, как и полагается в настоящей пьесе (у Шекспира, напомним, даже в самых крутых трагедиях есть немало шуток).  А еще было замечательно то, что перевод был обработан Энни Бейкер так, чтобы звучать не архаично, а как люди говорят, т.е. так, как звучали слова со сцены во время премьеры.  Энни Бейкер получила Пулицера за свою пьесу "The Flick"; и хоть ее пьеса показалась мне полной мурой, адаптацию Чехова она сделала прекрасную, за что ей большое спасибо и почет.

А также были чудесные декорации, вот такие:



Не успели прийти в себя от Чехова, как уже надо было бежать на "Евгения Онегина" в опере.  Постановка, все та же самая постановка Роберта Карсена, о которой столько твердили большевики я уже один раз написала довольно много.
Но состав был другой. Конечно, всегда, когда думаю про эту постановку, вспоминаю Хворостовского, и становится так невыносимо грустно, что он так болен в самом расцвете лет и великой своей карьеры...
Сейчас Онегина пел Мариуш Квечень, который в последние годы и сам стал самым знаменитым Онегиным.


 А также он красавец, и хорошо, что я близко сидела: можно было полюбоваться, когда его лакеи раздевают и он снимает рубашку.

(конечно, тут фото из другой оперы (непереводимая игра слов), но любоваться никогда не вредно)


Вообще в этой постановке все герои выглядели молодыми и похожими на свои образы, прошли времена, когда Татьяну пела пожилая тетя, а Ленского толстый дядечка.  Татьяну пела Ана Мария Мартинес, у нее голос не особо большой, но очень красивый, и она очень музыкальная, но -главное- она создала настоящий образ Татьяны на сцене, особенно в Сцене Письма.



А вот Ленского пел еще один знаменитый красавец Чарльз Кастроново.  (к сожалению, в этой постановке он не раздевался...)



Однако, с первой же ноты мне показалось, что у него вовсе не лирический тенор, который полагается,  а скорее даже баритон.  Вообще это оказалось неплохо, он пел очень пылко, с накалом.  Это только было странно, когда у него были дуэты с Онегиным: там не было достаточно контраста, который полагается и по музыке и по смыслу.  Но все равно, все было замечательно, и было бы еще более прекрасно, если бы дирижер не разводил такую тягомотину.  Даже сам Квечень нам сказал, что, мол, зачем так медленно, "мы же молодые, и любим, надо бы побыстрее".  Кстати, Мариуш Квечень прекрасно говорит по русски, очень культурно, без ошибок и с очень небольшим акцентом. (обожаю!)

Во время оперы я в который раз подумала, что Чайковский был композитором, который по настоящему обнажал душу в музыке без оглядки.  Он был человеком сентиментальным, но этого не скрывал вовсе.  Так безоглядно открывать душу, кроме Чайковского, мог только Малер, я думаю.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив