Неделя ниже тридцати

На прошлой неделе в моем городе дважды отключали электричество. Как положено среди садо-мазо — без предупреждения... Я был дома — и извините, за два часа охренел от звенящей пустоты: телевизора нет, интернета нет, музыки нет, телефон (как фон) не включишь — неизвестно, сколько «это» продлится. У меня нет иллюзий по поводу своей администрации. На электричестве завязаны водопровод и отопление. Света нет, читать книги темно — даже в полдень, за окном пасмурно, пурга.
21 век, город... Но я вдруг ощутил себя как на необитаемом острове. Хотелось бы поблагодарить поставщика электроэнергии за необычные ощущения.
На самом деле, в разном возрасте и в разных странах жизнь по разному завязана на электричестве. В молодости я бы этого и не заметил. В теплой стране я бы не возмущался. Но когда отключение происходит, а за окном минус 35.
Поневоле задумаешься, как здесь жили люди 100-200 лет назад... Наверно, специфика нашего климата такова, что местные люди — сильно не похожи на европейцев. Но и не могут быть одинаковыми люди в Париже и в Перми. В Париже зима «плюс десять», здесь на сорок градусов «прохладней». И мои предки были тоже обязаны отличаться от европейских современников. Не в худшую — не в лучшую сторону. Она были обязаны быть «другими». Как мы — другие сейчас. Когда мне рассказывают, про либеральные ценности и денежные инструменты — смешно. Я проходил «это» тридцать лет назад — и за эти годы убедился, насколько это херня...
Почему мы «другие» и чем лучше быть «другим».
В прошлом году захотел построить пристрой к даче. Тут надо объяснить: жизнь в небольшом городе отличается от жизни в большом городе тем, что в большом городе ты встречаешься с друзьями раз в год, в маленьком — в 5-10 раз чаще. Это важно. Во-вторых, мне до дачи полчаса пешком или меньше 10 минут на колесах. А там не только грядки, но и шашлык, лес, грибы. В москве ты обязан вертеться — чтобы иметь то, что здесь в избытке.
Так вот... Раздобыть для сарая два кубометра струганой древесины — это не вопрос. Второй вопрос — это гвозди, петли, скобы... То есть, то, что держит каркас вместе. Ну и инструмент.
Короче, мне пришлось засунуть в ебеня свое гуманитарное полушарие — и включать техническое. Уже через неделю я стал считать сметы и смотреть предложение на рынке. Короче, чтобы что-то настоящее построить, гуманитарные мозги только мешают. К чему такое длинное вступление?
Как жителю Урала мне бы хотелось, чтобы русские здесь жили тысячу лет. Не важно, какие «русские»: славяне, татары, угры — мы договоримся.
Как местному, я бы хотел гордиться историей — не хуже, чем на Апеннинах. Но как инженер — я понимаю, что здесь такого не могло быть из-за климата. А как реалист — я стал понимать, сколько вранья в истории самих Апеннин.
Почему мне не важно: русский или не русский? Здесь русские города окружают татарские деревни. Рядом русские города окружают вотяцкие деревни. Это означает, что люди поколениями переселялись оттуда в города. Отдавали детей в государственные школы, их потомки постепенно за пару поколений забывали язык. И вопрос этнической принадлежности сегодня — это вопрос наследования культурных традиций. Средний русский или татарин — как правило, сильно отличается от своей «канонической версии». Но когда пропаганда навязывает нам официальную версию — проще согласиться, чем спорить.
Короче, мне бы хотелось, чтобы история моего народа, моей страны — была бы не менее древней, чем история греков или египтян... однако как инженер, и немного здравомыслящий человек — я прекрасно понимаю, что ФИЗИЧЕСКИ история России обязана быть короче.
Из пыльного кабинета историков 19 века это, возможно, это непонятно... Поясню на шокирующем примере. В 1730 годы экспедиция Витуса Беринга идет на Дальний Восток. И даже дело не в том, что он идет вверх по Каме, оставляя память о себе в истории Осы, Перми и Чердыни. Где Дальний Восток — и где верховья Камы?
Дело в том, что дойдя до Охотского моря Беринг начинает там строить корабли...
Строевой лет там есть, Но чтобы сделать канаты — надо вырастить коноплю, чтобы поставить паруса — надо вырастить лен. Надо самое важное — иметь металлические инструменты, чтобы вытесать брус и доски, гвозди, чтобы их скрепить в подобие какой-то посудины. Не надо про «левшу». Это политическая сказка. То есть, на одного «беринга» требуется еще дюжина других «берингов», которые тащили бы на Дальний Восток центнеры условных топоры с гвоздями...
Это работа не для бородатых мужиков, даже е важно, викингов, варягов или русских первопроходцев. «Метод Тура Хейердала» (на связанных бревнах плыть через океан) — все-таки, это середина 20 века, в теплом климате и на знаниях 20 века.
То есть, путешествие конкретно Беринга — это красивая легенда, которую «запустили», чтобы дать обоснование претензиям Российской Империи на эту часть мира. Из такого же вымысла следуют претензии Британской Империи на земли Канады вокруг Гудзонова залива или Австралию. Истории про освоение русского севера «Некими новогородцами» - тоже красивый миф.
Случайные зимовки разведчиков и охотников — не создают местное население. Худо-бедно, одну зиму человек сможет пережить в землянке. К чему я веду... Для того, чтобы осваивать территорию Российской империи требовалось достичь определенного технологического минимума.
Для освоения территорий с зимней температурой ниже 20 градусов требуются обязательно — стальной нож, стальной топор, пила, гвозди, плуг, лопата- заступ, проволока, дверные петли, скобы...
То есть, требуется определенный уровень металлургии и инструментального производства. И так, как этот инструмент должен присутствовать в каждом доме, это должно быть высокопроизводительное, поточное производство.
И самое важное. Этого инструмента требуется так много, что настоящее развитие территорий начинается только тогда, когда там появляется собственное производство «инструмента». Первые кустарные производства на территории Кавказа и Средней Азии — 2 тысячи лет назад. Первые уральские заводы — 300 лет назад. Эпоха Петра Первого.
Вот оттуда я считаю «дедушек», а от крупнейших заводов Первых пятилеток — «второй заход» цивилизации. При Петре построили первые заводы, после этого должно было начаться освоение территорий.
Ввозить только гвоздей по 10 килограммов на одну крышу — никакой торговли не хватит... Дома без гвоздей? Возможно, но только как «эксклюзив», «штучное» производство.
Вторая проблема, про которую «забывают» историки — это ткани. Девушка с веретеном — это замечательная картинка русского быта.
Но по факту, вопрос - откуда на русских девушках сарафаны на картинах русских художников — сродни святотатству.
Первые российские «ткацкие» фабрики — это вторая половина 19 века. До того — только импорт. А из своего - валенки, меха, кожа, шкуры.
То есть, собственные русские ткани, ткацкие машины, собственное производство — это уже после отмены «крепостного права». К тому же периоду относятся стекольные заводы. Привет строителям «дворцов». Высокие окна — это стройки (или реконструкции) конца 19 века. Окна из «слюды» и бычьего пузыря — это из мозгов кабинетных ученых.
А как же картины русских передвижников? Там понимание русских традиций — глазами мещанина- обывателя 19 века. То ест, ткани, одежда — там символ богатства, а не повседневная одежда. Понимание своих корней — сродни откровению А раз так — то там тоже работали манипуляторы, которые знали, как удовлетворить Заказчика на максимальную цену. Потому — самые вычрные декорации и самые «лубочные» (и не практичные) одежды.
Народы, так же как и страны — рождаются, стареют, умирают. И нет ничего плохого — в том, чтобы считать себя моложе, чувствовать в себе молодую кровь.
И если технология подарила какому-то народу целую страну — то надо не только благодарить чуваков в рясах и Б-жье провидение. Надо благодарить настоящих «проводников и проповедников» конкретных технологий. Технологиям мы обязаны территорией, которая стала «родной».
Давно заметил, что когда я выхожу на центральную городскую площадь, по привычке крещусь. Но глаза смотрят поверх крестов на заводскую трубу. Как по мне — то эта Вера представляется более надежной. Не святотатствую и не навязываю,..

|
</> |