Не жили богато

Они с Мирником изредка виделись. Имели какие-то небольшие общие дела. И относились друг к другу с неизменным уважением. Каждый сам пробивался в жизни. Время от времени они пересекались в "Ермаке" - старом ресторане напротив "Пассажа". И неизменно выпивали по рюмочке коньяку за здоровье друг друга.
Когда началась перестройка, Володя Щукин жарил шашлыки на вокзале (не сам жарил, а с боем выставил шашлычников). Потом занимался продовольствием. Потом прикупил недвижимости, вошел в губернаторские структуры. Познакомился с Кобзоном и Растроповичем. Общался со знаменитостями. Ходил в черном кожаном плаще, начищенных ботинках и с двумя телохранителями. А Мирник понемножку занимался золотом. Потом поставил на Вайнера ларек. Посадил туда тетю Галю. И сам возил всякую хренотень. Какие-то сникерсы, шмотки. Ну, что там еще в этих ларьках продавали? С Володей они виделись уже совсем редко.
И вот однажды сидит Мирник в Домодедово, и рядом с ним - два здоровенных клетчатых баула. С него ростом. Человек прижимистый и экономный, каждую поездку в Москву использовал по-максимому. И вот он сидит со своими баулами, и одолевают его всякие печальные еврейские мысли: возраст - не тот, бизнес - так себе, доллар подрос. И вдруг он слышит шум и оживление в зале. Поднимает голову - мать честная! Это же Вовка Щукин! Вишневое лайковое пальто, начищенные ботинки и фуражка, как у Жириновского. С двумя телохранителями. Телохранители сумки тащат, с покупками.
- Вовчик!
- Мишаня!
- Как сам?
- Ништяк. Ты как?
- Слава Богу.
Сто лет не виделись. Оглядели друг друга. Снова обнялись.
- Домой?
- Домой. Вместе полетим!
- Пойдем коньяку выпьем!
- Пойдем!
И они уже пошли. И вдруг Щукин говорит:
- Мишаня, а ты что налегке, без вещей?
Миша говорит:
- Ну, да.
- Подожди, - говорит Щукин, - а это чье? - И показывает рукой на уродливые клетчатые баулы.
На что Мирник, пожав плечами, спокойно и мужественно отвечает:
- Не знаю, спекулянты какие-то летят.
И они ушли.
|
</> |