Навсегда-навсегда

В 1941—1942 годах Дмитрий Сергеевич Лихачёв вместе с семьёй находился в осаждённом Ленинграде, но и в условиях блокады не прекращал научной деятельности. В это время им написана брошюра «Оборона древнерусских городов». В июне 1942 года вместе с семьёй эвакуировался по Дороге жизни в Казань. Его отец, инженер-электрик Сергей Михайлович, умер в блокадном Ленинграде 1 марта 1942 года.
Магазины постепенно пустели. Продуктов, продававшихся по
карточкам, становилось все меньше: исчезали консервы, дорогая еда.
Но хлеба первое время по карточкам выдавали много. Мы его не
съедали весь, так как дети ели хлеба совсем мало. Зина хотела даже
не выкупать весь хлеб, но я настаивал: становилось ясно, что будет
голод.
Поэтому мы сушили хлеб на подоконниках на солнце. К осени
(1941 года) у нас оказалась большая наволочка черных сухарей.
Мы ее подвесили на стенку от мышей. Впоследствии, зимой, мыши
вымерли с голоду. В мороз, утром в тишине, когда мы уже по большей
части лежали в своих постелях, мы слышали, как умиравшая мышь
конвульсивно скакала где-то у окна и потом подыхала: ни одной
крошки не могла она найти в нашей комнате.
Пока же, в июле и августе, я твердил: будет голод, будет
голод! И мы делали все, чтобы собрать небольшие запасы на зиму. Что
мы успели купить в эти первые недели? Помню, что у нас был кофе,
было очень немного печенья. Как я вспоминал потом эти недели, когда
мы делали свои запасы!
Зимой, лежа в постели и мучимый страшным внутренним раздражением, я
до головной боли думал все одно и то же: ведь вот, на полках
магазинов еще были рыбные консервы — почему я не купил их! Почему я
купил в апреле только 11 бутылок рыбьего жира и постеснялся зайти в
аптеку в пятый раз, чтобы взять еще три!

Город между тем наполнялся людьми: в него бежали жители пригородов, бежали крестьяне. Ленинград был окружен кольцом из крестьянских телег. Их не пускали в Ленинград. Крестьяне стояли таборами со скотом, плачущими детьми, начинавшими мерзнуть в холодные ночи. Первое время к ним ездили из Ленинграда за молоком и мясом: скот резали. К концу 1941 г. все эти крестьянские обозы вымерзли.
Вымерзли и те беженцы, которых рассовали по школам и другим общественным зданиям. Помню одно такое переполненное людьми здание на Лиговке. Наверное, сейчас никто из работающих в нем не знает, сколько людей погибло здесь. Наконец, в первую очередь вымирали и те, которые подвергались «внутренней эвакуации» из южных районов города: они тоже были без вещей, без запасов...
|
</> |