Научный совет
doctor_notes — 22.12.2018
В середине 80-х дело было.
Пришел ко мне в середине недели друг, обсуждать планы и
составы экипажей для похода то ли на Памир, то ли на Тянь-Шань,
сейчас не помню уже.
Ну и слово за слово, часов в шесть утра внезапно обнаружили,
что допиваем уже третью бутылку водки, а планы как-то покрываются
туманной пеленой и речь становится очень красочной, темпераментной,
но неразборчивой.
В 6:30 мне нужно уже выходить из дома и ехать к метро Беляево, где
нас ждёт автобус, отвозящий нас в Троицк.
Там располагался (а может, и сейчас располагается) филиал
Курчатника, где я работал в качестве прикомандированного от ЦКБ
"Алмаз".
Меня расклад не особо пугал, потому что друг уже свернулся
калачиком и похрапывал, а у меня особых дел (т.н. "пусков") на
сегодня не планировалось и я мог прекрасно выспаться в своей
комнатушке на работе.
Поначалу всё так и шло, но в 9:00 зазвонил телефон.
Звонил начальник отдела, Владимир Варнавьевич (sic) Морозов.
Женя. - сказал Владимир Варнавьевич.
Через 15 минут на второй проходной будет машина (мой мозг с трудом
успевал выхватывать слова из телефонной трубки), в 10:30 заседание
научного совета по твоему докладу.
На всякий случай я сказал "угу", ибо более сложные слова мне
не очень удавались.
И пошел на вторую проходную.
Тут отступление.
То, что было громко названо "докладом", представляло из
себя листок термобумаги, и пару страниц вычислений.
Была там довольно любопытная проблема измерения
пространственной когерентности пучка мегаваттного непрерывного
лазера, с которой уже несколько лет сражались.
Ни охлаждаемых мембранных дифракционных решеток, ни
тепловизоров у нас еще тогда в арсенале не было.
Я придумал, как померить эту штуку за один пятисекундный
пуск с помощью устройства под названием "гильотина", чутка
подправленного интерферометра Юнга и уже упомянутой
термобумаги.
На свою голову придумал - размышлял я, едучи по двухполосной МКАД,
который в те долужковские времена называли "дорогой смерти", на
заседание научного совета ЦКБ "Алмаз".
Водитель косился на меня, удивлённый парализующим выхлопом и
звуками, которые я время от времени издавал в попытках понять,
слушается ли меня речевой аппарат, или по-прежнему существует
независимо от мозга.
Как оказалось, пространственная когерентность пучка (определяющая
его расходимость) интересовала очень и очень многих сильных мира
сего.
Я напрягся и утвердил себя буквально с пары попыток на неком
возвышении, после чего начал свою речь.
Комбинация алкоголя и адреналина подтолкнула меня к единственно
верному решению.
Коллеги! - начал я, остановив взгляд на академике.
Сегодня ночью мне не удалось поспать, потому что мы
выпивали с другом.
Если бы я знал об этом заседании, мы бы отложили встречу,
но я о нём не знал.
Прошу отнестись снисходительно (мема "понять и простить"
тогда еще, к сожалению, не было).
Итак.
Модифицированный интерферометр Юнга, представляющий из себя
медную пластину с двумя отфрезерованными под углом щелями шириной
0.1 мм...
На следующий день меня повысили до "ведущего инженера" и прилично
добавили зарплату.