Натура и культура

anairos — 31.05.2017

Не доверяйте тем, кто анализирует магию.
Обычно это маги, и они ищут отмщения.

Бруно Латур

Мы уже выяснили, что под названием «магия» европейские интеллектуалы подразумевали не что-то конкретное, а буквально все образы мышления, формы религиозности и способы существования, отличные от европейских.

Поэтому конкретное содержание «магии» менялось не раз и не два. Господствующей идеологией Европы вначале была религия Рима, затем христианство в его католической версии, затем, после Реформации – в протестантской, и наконец, со времен Просвещения и до наших дней – рационалистический атеизм. Или атеистический рационализм, если хотите.

Ведущие ученые своего времени не жалели сил, доказывая, что именно господствующая сейчас в Европе идеология не просто единственно истинна, а единственно возможна и разумна. Тот, кто ей не соответствует, делает это исключительно из-за своего невежества, умственной недостаточности или психического нездоровья. Если же он противится истинной вере сознательно, то это, несомненно, признак криминальных наклонностей.

Откуда взялись криминальные наклонности? Все очень просто. Господствующая идеология, какой бы она ни была, кроме всего прочего, ограничивает людские желания. Определяет, чего «нормальный» человек обязан хотеть, что допустимо, а что под строгим запретом. Соответственно, каждый, кто хочет странного, автоматически выпадает из поля этой идеологии, оказывается преступником в ее глазах. А в глазах ученого это так же автоматически делает его склонным к «магии».

Евгений Лукин со свойственным ему юмором сформулировал это примерно так: самые лучшие маги выходят из уголовников. Кто нарушает законы общества, тот и с законами природы церемониться не будет.


У «магии» есть одна особенность, которая, в глазах западных интеллектуалов, является ее самым главным грехом. Можно сказать, она служит визитной карточкой магического мышления. Это вера в могущество слов и мыслей.

Фрэзер и Тайлор клеймили ее как заблуждение и невежество. Фрейд утверждал, что она свойственна детям, сумасшедшим и невротикам, то есть неполноценным личностям. Лич писал, что в этом – самая главная ошибка любого мага, превращающая любые его ритуалы в ничто.

К всеобщему осуждению подключились даже священники. Хотя, казалось бы, в их собственном Писании полно примеров, когда чудеса происходили по одному только слову, сказанному в согласии с волей Бога. Но они предпочли толковать Писание символически или учить, что времена чудес закончились давным-давно, лишь бы не попадать под подозрение в «магии».

И вот тут начинается самое интересное, потому что именно с этого момента пристальный взгляд начинает замечать одну вопиющую странность рационалистического мировоззрения.

Согласно этому мировоззрению, есть два мира, существующих вроде бы параллельно и даже во многом совпадающих, но тем не менее, живущих по разным законам.

Первый – мир природы, сотворивший человека. Второй – мир культуры, сотворенный человеком.

Мир культуры, несмотря на всю свою кажущуюся материальность – воплощение и проекция человеческих мыслей, чувств и желаний. Он устроен так же, как наша психика, ибо сотворен по ее образу и подобию.

А сознание, культура, общество и цивилизация состоят из символов и символами же управляются. Или, как сказал бы ученый-естественник, в мире культуры информационные воздействия не только возможны, но иногда эффективнее физических.

Это начинается изнутри, в уме отдельного человека. Искусно манипулируя словами и смыслами, мы можем привести себя в любое состояние, на которое способны. Можем убедить и разубедить себя почти в чем угодно.

И вовне, в общественном пространстве, практически все, что мы делаем, имеет значение не само по себе, а тем смыслом, который мы в это вкладываем. Деньги, законы, семья, государство, различные организации, партии и общества – все это символы, управляющие нашей жизнью.

Живя в обществе, мы непрерывно совершаем ритуалы, и эти ритуалы обладают настоящим могуществом. От простого рукопожатия при встрече до подписи на документе, способном изменить судьбы миллионов – все это символические жесты.

Любая идея, брошенная в массы, способна обрести самостоятельное существование, стать, по выражению Докинза, мемом. Мемы подобны демонам – они так же опасны, но тому, кто способен призывать и обуздывать их, дают невероятное влияние.

Тот, кто контролирует слова людей, контролирует их мысли и желания, а значит, и действия. Тот, кто контролирует денежные потоки, может направлять войска и народы, куда пожелает – в обмен деньги потребуют от него преданного служения.

Цивилизованный мир целиком и полностью магичен. Ученые, писатели, политики, идеологи, финансисты – его жрецы и шаманы. Их власть ограничена только тем, насколько этот мир склонен внимать их словам, и насколько умело они пользуются этим вниманием.


Западные рационалисты готовы признать силу магии, пока она остается в пределах второго мира. Более того – некоторые из них соглашаются, что там она нужна и даже необходима.

Религия со времен Реформации считается делом внутренним, сугубо духовным, чья задача – сделать человека полезным членом общества.

Джозеф Кэмпбелл, исследователь религий и автор термина «мономиф», переосмыслил все мифы всех религий в том же, психологическом ключе. Для него все они – варианты истории о человеке, который погрузился в глубины собственного бессознательного и нашел там внутреннее единство и мир с самим собой, а затем вернулся к людям, чтобы с новыми силами поддерживать единственно правильный миропорядок.

Кэмпбелл и его последователи учат, что любая религия и есть набор психологических инструментов для самопознания и внутренней трансформации. Трансформации, конечно же, в идеального человека Запада – деятельного, активного, жаждущего власти над миром и не испытывающего никаких моральных терзаний, но при этом повинующегося общественным нормам, законам и правилам.

Оккультизм – религиозная контркультура. Его приверженцы всегда осознанно обращались к идеалам, идеям и практикам, отвергнутым «мэйнстримом». Достаточно вспомнить, что многие из них намеренно и демонстративно называют себя магами. Но в двадцатом веке и они пошли тем же путем – их магия тоже начала превращаться в набор инструментов, имеющих чисто психологическое значение для самопознания и работы над собой.

Это начал еще Орден Золотой Зари, продолжил Алистер Кроули, а апогея это течение достигло, пожалуй, в книгах Кастанеды. Его «шаманство» уже почти полностью оторвано от реальной жизни и не подразумевает никаких практических результатов, кроме преображения личности.

Социологи же и психологи охотно соглашаются, что наше сознание и общество пронизано магией, что в нем слова и символы обладают настоящей силой. Они пишут работы об использовании магических методов в идеологии и рекламе, о магии денег, о символическом значении книг и фильмов и тому подобном.

Но граница между культурой и природой остается незыблемой. Любой, кто осмеливается ее нарушить, сталкивается с ожесточенным сопротивлением интеллектуальной элиты. Поступать так – преступление против законов природы, логики и здравого смысла, страшнейшая ересь для поклонника Разума.

Парапсихологи, которые вроде бы изучают (или хотя бы пытаются обнаружить) влияние сознания на материю, все равно не решаются переступить черту, чтобы не оказаться обвиненными в магии. Они исходят из предположения, что человек – источник некого воздействия, направляемого сознанием, на которое мир пассивно реагирует.

Идеологи позитивного мышления, как кажется, тоже проповедуют силу мысли и слова – их учение на этом основано. Но и они воспринимают мир как источник ресурсов, который, автоматически реагируя на мысли, послушно подгоняет хозяину все, что было заказано. Ни собственных мыслей, ни собственных желаний за миром природы они не признают.


Небольшое отступление. Поскольку меня читают люди умные, образованные и начитанные, я могу предположить, какие вещи уже попадали раньше в круг их внимания. А потому без всякого ясновидения уверен, что некоторым из вас обязательно вспомнится эссе Еськова «Наш ответ Фукуяме».

Обратите внимание: автор эссе – типичный атеист-рационалист, и поэтому «магия» в его понимании все равно касается исключительно второго мира, происшествий общества и человеческих поступков. Рассуждения он начинает с краткого упоминания: мол, пока структура общества еще не была так развита, магия не действовала и не могла действовать.

А заканчивается его труд проповедью, типичной для атеиста, о том, что настоящий человек должен принять свою смертность и смириться с тем, что его личности после этого придет необратимый конец.

Мысль, что та же самая магия способна что-то изменить в этом печальном обстоятельстве, даже не приходит ему в голову. Место магии – в мире живых людей, она не властна за его пределами.


У меня есть версия, чем вызвана та ярость и упорство, с которым рационалисты защищают этот «последний рубеж». И причины этого, на мой взгляд, даже не столько идеологические, сколько экономические.

Религия Запада всегда была обоснованием для экспансии и колонизации.

Понятно, что тот, кто желает грабить и захватывать, сделает это с обоснованием или нет. Но идеология дает ему возможность выглядеть в собственных глазах не жестоким разбойником или кровососущим паразитом, а праведником, исполняющим свой долг. Причем долг, что удивительно, по отношению именно к тем, кого он убивает, грабит и обращает в рабство.

Вспомните «Бремя белого» – гениальное стихотворение Киплинга. Особенно характеристику «цветных», которую он там дает: «наполовину бесы, наполовину дети». Идеология колонизатора в чистом виде. Вот что значит талант.

С ее же помощью западные элиты контролировали собственный народ. Поэтому умственную отсталость и психическую ущербность так старательно приписывали рабочим, крестьянам и женщинам – то есть тем, кого эксплуатировали прямо у себя на родине. Если они недоразвиты по сравнению с идеальным человеком рационального Запада, то его обязанность – властвовать над ними, воспитывать их и сдерживать их иррациональные порывы.

Превращение другого из полноценной личности, требующей внимания и уважения, в объект, в точку приложения практических усилий – чрезвычайно полезная операция для капиталиста. С ее помощью можно делать из людей инструменты, использовать их как ресурсы, избавляться от них, как от вредителей или иных помех на пути.

И эту-то операцию идеологи Запада проделали не только с неграми, женщинами или простолюдинами – они проделали ее с самим миром, в котором обитали.


Справедливости ради нужно сказать, что рационализм тут только довершил дело. Начало было положено еще христианством, которое провело непроходимую пропасть между Творцом и творением.

Однако рационализм окончательно провозгласил, что в мире природы нет ничего, кроме косной пассивной материи и слепых неразумных сил. От такой природы действительно как-то глупо ожидать милостей. Зато взять можно столько, сколько сумеешь ухватить и удержать. Мертвый мир не обидится. Он полностью в твоей власти, и ты можешь переделывать его, как пожелаешь.

Отныне перед инженером и предпринимателем открылись все пути. Не стало ничего запретного – только нерентабельное и технически неосуществимое. Но прогресс обещал рано или поздно покончить и с этими последними ограничениями.

Предвидя возможный вопрос, скажу: на мой взгляд, нельзя считать, что именно рационализму Европа обязана своими успехами. К моменту рождения Декарта европейцы уже сто лет грабили Новый Свет и активно принюхивались к Африке и Индии. Идеология пришла на помощь сложившемуся порядку вещей и освятила его именем Истины, а не создала.

Но, как это часто бывает в мифах, змей породил того, кто его убьет. Побочным эффектом победного шествия Белого Человека по планете стало повышение уровня жизни и накопление знаний в обществе. А они, в свою очередь, оказались губительными для расчеловечивающих идеологий.

Ну и, конечно, пример Советского Союза тоже сильно помог. Трудно утверждать, что западный порядок единственно разумен, когда перед глазами сильное активное государство, которое плюет на его основные заповеди и принципы.

Скрепя сердце, рационалисты признали женщин и цветных полноценными людьми. Обливаясь слезами, согласились, что рабочий – такой же гражданин, как и владелец фабрики, и тоже заслуживает прав. Под конец века дошли даже до того, что у животных тоже есть чувства, и потому жестокость по отношению к ним следует сократить до необходимого минимума.

Все это было вопиющим образом нерентабельно и неэкономично. Если бы не накопление богатств и технологий, позволившее смягчить удар, капитализм ни за что не пошел бы на такие жертвы.

Граница между натурой и культурой осталась последним рубежом. И магия раз за разом била именно в эту оставшуюся стену.

Стоит признать, что внешний мир может тоже быть живым, сознательным и управляться символами, как окажется, что далеко не все способы его использования, такие выгодные и продуктивные, допустимы и дозволены.

Окажется, что человек – не единоличный хозяин планеты, а лишь часть ее биосферы, и у этой части есть собственные обязанности перед целым, за несоблюдение которых придется расплачиваться.

Вновь вернутся табу. С миром придется договариваться, выстраивать собственную жизнь в согласии с интересами планеты, вместо того чтобы просто качать из него все, что потребуется, и обращать это в деньги.

Признание власти слов и мыслей в мире природы обозначало бы конец мира, построенного капиталом. А потому капитал – и мировой порядок, основанный на нем, и интеллектуальная элита, его обслуживающая – никогда на это не пойдут.

Одна только мысль, что эта власть может быть правдой, повергает рационалистов в истерическое состояние и провоцирует охоту на ведьм. Причем самое смешное, что тут уже совершенно не имеет значения, существует она «на самом деле» или нет.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив