НАШИ СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ПРЕИМУЩЕСТВА. I

miguel_kud — 07.10.2014 (Продолжение. Начало в предыдущей записи.)

I. Нам не дадут умереть спокойно

1. Негодность мирных критериев благополучия

Для того чтобы оценить наши перспективы в ближайшие годы, необходимо выработать критерии устойчивости страны в геополитическом противостоянии. Они отличаются от тех стандартных критериев, с помощью которых мы можем оценить благополучие населения и престижность страны в условиях всеобщего мира и благополучия – качества жизни, уровня потребления, привлекательности для туристов.

Так, участники дискуссий о результатах развития России за последние 15 лет боятся прямо сформулировать, что оценка этих итогов прямо зависит от того, какие мы выберем критерии успеха. Ещё в конце прошлого года путь, пройденный страною за это время, представлялся достаточно успешным, если рассматривать его с точки зрения поставленной тогда цели. А целью было встроиться в глобальную систему разделения труда, приблизиться к Западу, стать частью его технологических цепочек, повысить уровень жизни, решить наиболее острые социальные проблемы, дать надежду обездоленным людям и на основе всего этого укрепить действующую власть, «застолбить» места за сложившимися элитами, повысить их доходы, быть принятыми в клубы что-то решающих людей.

И надо сказать, что в рамках этих целей стране удалось продвинуться вперёд. Вспомним основные достижения, упоминаемые сторонниками стабильности и адвокатами правящего режима. Душевой ВВП по паритету покупательной способности вырос до более чем 40% от американского, что выравнивается с наилучшим результатом, полученным в XX царской Россией (в границах РФ) и РСФСР. Проблемы простейших потребностей (питания, одежды) ушли на второй план, у людей появилась современная бытовая техника. Продолжительность жизни достигла 70 лет, что даже немного выше наилучшего советского показателя. Автомобилизация стремительно росла, дороги стали получше. Строительство нового жилья обогнало средние советские показатели 1960-90 гг. Бытовое поведение населения в крупных городах несколько приблизилось к западным образцам, отношения стали менее агрессивными. Простые жители мегаполисов стали ездить в отпуск за границу. Население успокоилось после пережитого в 90-е шока и стало обретать душевное равновесие. Реальные показатели качества жизни позволяли смотреть в будущее с достаточным оптимизмом.

Казалось бы, добились немало, однако по каждому перечисленному пункту возникают сомнения: а туда ли мы идём и наша ли это заслуга? Структура экономики стала совсем другой: большую долю ВВП, чем в советское время, занимают добыча углеводородов (не благодаря физическому росту добычи, а благодаря высоким ценам) и сфера услуг, намного сократилась обрабатывающая промышленность. Очень много продовольствия импортируется. Поразительно доступные, по сравнению с советским временем, одежда и бытовая техника – это заслуга Китая и давшего ему технологии Запада, а не наша. Всё это можно было бы купить за нефтедоллары и при другом устройстве. Автомобилизация проведена так, что похоронена надежда на полностью отечественную марку легковых автомобилей, зато профинансирован автопром других стран. Более спокойное поведение населения обусловлено улучшением жизни и неизвестно, как оно поведёт себя в экстремальной ситуации. Мы действительно расслабились, но ведь и в других краях жизнь изменилась в лучшую сторону и стала спокойнее! Что же до поездок за границу, то они по-прежнему привилегия узкой прослойки. Подавляющее большинство россиян по-прежнему живут без загранпаспортов – глобализация коснулась, в основном, жителей крупных городов.

Ещё важнее, что нынешнее развитие идёт без той закладки на будущее, которая полагалась в советское время. Мы живём сейчас благодаря тогдашним заделам, благодаря тому, что в советское время отрывали от потребления ради создания инфраструктуры и развития человека. Сейчас такого же задела на будущее просто не создаётся, нету запаса прочности цивилизации. Более высокое потребление сочетается со снижением уровня образования (как относительно советского времени, так и относительно остального мира), с большим отставанием медицины от мирового уровня, чем было в советское время.

Вместе с тем, уже в этом году неожиданно выяснилось (а точнее, вспомнилось), что выбранный критерий успеха был изначально неадекватен. Никто и не думал пускать русских на равных правах в западную цивилизацию, в состав технологически лидирующих стран, пользующихся новейшими технологиями с максимальной выгодой для себя. Нам даже не светил статус Австралии, которая своих технологий практически не разрабатывает, но, обладая богатейшими ресурсами и райским климатом, выгодно экспортирует ресурсы и сельхозпродукцию, а заодно без ограничений получает любые технологии из развитых стран. В качестве первого звонка, несколько лет назад, России не позволили провести чисто коммерческую сделку по покупке «Опеля», после контроля над которым страна теоретически могла модернизировать собственное производство легковых автомобилей самостоятельно. Если отказ в покупке «Арселора» незадолго до того ещё можно было списать на борьбу с монополизмом и личное преследование русских олигархов, то отказ в покупке «Опеля» был в чистом виде осаживанием зарвавшегося слуги. Куда там до пользования технологиями на равных с Западом!

Теперь же оказалось, что речь не только об экономике и технологических привилегиях. Выясняется, что Москва не вправе преследовать свои интересы в решении региональных проблем, не говоря уже о праве защищать расположенный непосредственно у границ РФ русский мир от насильственной ассимиляции и переделывания в таран против России. России не позволено делать даже то, что жизненно необходимо для сохранения русского народа!

Быть может, элита, столкнувшаяся с неспособностью поддерживать технологическое лидерство в сколько-нибудь широком спектре технологий, предпочитала идею стать богатой ресурсами Австралией или Канадой, являющимися частью англосаксонской общности и пользующимися общими технологиями на одинаковых правах с американцами. Предполагалось, что недостающее можно будет купить, а интеграция отечественной науки в западную и развитие собственных технологических центров, пусть в узком сегменте производств, поможет включиться в число лидеров, сделает Россию частью западного мира... А оказалось, что эта перспектива вообще не обсуждается, потому что русских на Западе просто за людей не считают! Нам не то, что отказано в возможности купить себе место в клубе привилегированных стран – нам отказано в самом элементарном человеческом праве жить по-своему на своей земле! Никакой наш перепуг, никакая попытка загладить несуществующую вину не сломит сложившегося консенсуса на добивание России. Никто бы не стал так внаглую и нахрапом, максимально быстрыми темпами, пренебрегая всякой маскировкой, делать из нейтральной Украины таран против России, если бы не планировал ударить по России этим тараном! Никто бы не стал так интенсивно ликвидировать русскость на Украине, если бы не отказывал русскости в праве на существование!

Но всё это означает, что прежние критерии успешного развития оказываются, в лучшем случае, десятистепенными. Речь давно не идёт о мирной и благожелательной конкуренции социальных систем, в которой победит более достойный, а проигравший будет постепенно перенимать более успешные институты победителя. На первый план выходят те факторы, которые определяют устойчивость страны в жёстком противостоянии – холодной или горячей войне. И как только мы попытаемся оценить эволюцию России за последние пятнадцать лет с этой точки зрения, сразу же возникают сомнения, что мы вообще стали относительно сильнее. Да, были «плюсы» за указанный период, но они не перекрывают «минусы» и сейчас начинаем платить по счетам за полученные «плюсы».

Прежде всего, мы чудовищно ослабли в материальном и кадровом плане – как в экономике, так и в военном деле. Страна потеряла целые отрасли промышленности, а в остальных критически зависит от сотрудничества с Западом. Давно нет станкостроения; приходится импортировать все серьёзные технологии добычи углеводородов; посевы зерновых и выращивание рыбы требуют закупки семян и мальков. И главная проблема тут – утрата не материальной части, а человеческого капитала. Уходят советские кадры, получившие системную подготовку в отдельных отраслях и имеющие опыт самостоятельного создания технологических пирамид, решения комплексных задач. Уходят квалифицированные исполнители рабочих специальностей. Деградирует за ненадобностью система образования, готовившая специалистов инженерных и рабочих профессий. Потеряна мотивация новых поколений к сложной и трудной работе: никто уже не хочет ни ломать голову над незаурядными задачами, ни кропотливо работать за станком над сложным изделием. Вместо этого новые поколения встраивались в систему Страны-Трубы: шли либо в области нефте- и газодобычи, либо в сектор услуг, связанный с расходованием нефтедолларов. Многие из них настолько повзрослели, что едва ли смогут сменить специальность на что-то производительное в случае, если приток нефтедолларов остановится или их нельзя будет потратить. Выбиты кадры, потеряна мотивация и деловая этика, утрачена престижность созидательного труда.

Показательную эволюцию прошла за последнее десятилетие система организации науки и высшего образования. Из системы, «продукция» которой (кадры, разработки, научные результаты) хорошо ли, плохо ли рассчитывалась на нужды страны, образование и наука России превратились в систему, работающую на «глобальное» развитие. Так, погромная реформа РАН перевела российскую академическую науку на следование новым индикаторам – библиографические показателям, фактически измеряющим востребованность конкретных результатов не в жизни страны, не в её народном хозяйстве, а в западной науке, то есть, включённость наших учёных в задачи, решаемые западной научно-технической системой. Так же как перевод образования на «болонскую систему», плохо привязанный к нашим реалиям и учебным программам, лучше нацеливал подготовку специалистов к работе в других странах, а не в России.

Народнохозяйственный комплекс России стал критически зависеть от импорта в производстве слишком многого. Чтобы успокоить население в этой тревоге, нам сейчас гордо рапортуют, что импортные детали, используемые в производстве вооружений, в крайнем случае, можно будет заменить. Правда это или нет, выходит, что полностью независимое производство вооружений, за которое неизменно держались после русско-японской войны, кануло в Лету, а возможность восстановить полностью независимый цикл небесспорна уже сейчас. Но если страна отошла от принципа полного производственного цикла внутри страны для оружия, то что говорить о гражданских отраслях? Сохранится ли без импорта остальное машиностроение – производство легковых автомобилей, комбайнов, стиральных машин? Если Запад действительно реализует запланированные санкции к нефтегазовому сектору России, страна ещё долго не сможет на основе только собственных технологий разрабатывать труднодоступные месторождения в тяжёлых условиях и держать на высоком уровне коэффициент извлечения нефти. Даже та отрасль, которая всегда представляла основной предмет гордости и источник доходов для российских властей, – несамодостаточна!

В этом плане уместно вспомнить историю ленд-лиза. Так получилось, что в СССР преуменьшали его значение, указывая на то, что поставки по ленд-лизу составляли лишь 4% от советского ВВП. Но ведь из этого не следует, что Советский Союз мог самостоятельно заместить эти поставки, отвлекая на них всего 4% своих материальных и трудовых ресурсов. По ряду позиций (алюминий для самолётов, грузовики) поставки носили критический характер, для их быстрого замещения надо было иметь и уже развитую промышленную базу в данной сфере, и технологии, и кадры, которых попросту не было. Чтобы обойтись без англо-американских поставок, стране пришлось бы тратить на «обходные решения» далеко не 4% ВВП, а, может быть, все 40%.

К сожалению, такое же положение сложилось с нынешним импортом. Не покажут ценовые индикаторы, какая часть обрабатывающей промышленности, так хорошо росшей по статистике в нулевые годы, – своё производство, а какая часть – отвёрточная сборка. Пока мы оцениваем объём импорта в денежном эквиваленте, проблема кажется несерьёзной. И это действительно не страшная проблема в условиях мирного сотрудничества, в предположении, что Россия может развиваться по пути какой-нибудь Австралии. Но как только Запад действительно разорвёт связи, Россия пострадает от нехватки критического импорта во множестве отраслей сильнее, чем Запад – отказавшись от наших углеводородов. И с каждым годом интеграции в мировую экономику на нынешних принципах этот разрыв будет увеличиваться.

Фактически, получилось так, что, в случае серьёзной конфронтации России с Западом, и особенно её изоляции от подконтрольной Западу половины мира, положение страны даже без горячей войны станет намного хуже, чем стало бы при аналогичных событиях 15 лет назад. Страна не умрёт от голода, но качество питания заметно упадёт на много лет и придётся бросить огромные ресурсы на воссоздание собственного семенного фонда, на независимое от импорта животноводство и т.д. Прорехи в машиностроении потребуют быстрого освоения такого количества деталей и комплектующих, что от целого ряда некритической продукции (например, телевизоров, стиральных машин и многих марок автомобилей) придётся просто отказаться, чтобы освоить производство критически важной продукции (оружия, оборудования нефтедобычи, строительной и сельскохозяйственной техники, грузового транспорта, самолётов). И тогда не факт, что удастся заполнить прорехи в течение нескольких лет: ведь ещё в начале 90-х была разрушена империя отраслевых НИИ, сопровождавших всё народное хозяйство и позволявших, пусть с отставанием и в ухудшенном виде, освоить западные технологии 5-10 летней давности; двадцать лет спустя большинство тогдашних кадров находятся в нетрудоспособном возрасте. Дело не в деньгах: никакими деньгами не вырастить в пустыне цветущий сад за несколько дней – нужно и воду подвести, и посадить деревья, и работать много лет. Но и вопрос о том, сможет ли страна сосредоточить на проблеме импортозамещения нужное количество денег, далеко не праздный.

Особую тревогу вызывает состояние российских вооружённых сил. Массовое сокращение офицеров, переход на малочисленную армию, быть может, позволил повысить боеготовность оставшихся частей, но неизвестно как повлияет на боеготовность страны в случае крупного конфликта. Малочисленная армия хороша для страны-острова, как США: с началом Второй мировой войны защищённые океанами американцы имели несколько лет для постепенного создания многочисленной армии из имеющегося ядра и значительного прироста вооружений за счёт поэтапной мобилизации экономики. Казалось, ядерное оружие может послужить таким же «океаном»-защитником для России и дать ей несколько лет на мобилизацию в случае необходимости, защитив от прямого вторжения. Но вот возникла не предусмотренная реформой ситуация – возможность войны на территории Украины со странами НАТО, усиленными отмобилизованной и натасканной в боях армией Украины. Вот-вот будет упущено время, когда можно было без труда взять Украину или хотя бы Новороссию под контроль имеющимися боеготовыми частями ВС, для крупного конфликта нужна дополнительная мобилизация, а в какой срок её удастся реализовать сейчас, в уже реформированной армии?

Таким образом, если вместо критериев бытового комфорта мы выберем для оценки последнего пятнадцатилетия способность страны выжить в жёстком противостоянии, то положение страны за рассматриваемый период значительно ухудшилось. Всё это время продолжалось и усугублялось постепенное загнивание, которое только благодаря нефтедолларам выходило безболезненным и приятным. Слов нет, если бы мы жили в вегетарианском мире без жёсткого геополитического соперничества, а все только и мечтали помочь России стать ведущей страной, пройденный путь был бы вполне оправданным и, возможно даже, не лишённым перспектив. Не говоря уже о том, что он – самый мягкий для населения. Но сейчас уже очевидно, что России предстоит жесточайшее противостояние с Западом, вероятно прямое военное столкновение, а война с Украиной практически неизбежна. Это не наш выбор – это объективное данное, которое уже невозможно избежать после отказа Кремля вовремя применить силу и покончить с Украиной весной 2014-го. Показав свою слабость, отказавшись защищать свой народ и не пожелав усилить Россию через воссоединение с Юго-западной Русью, Кремль прокричал всему миру: делайте, что хотите, придите и володейте нами, мы сопротивляться не будем! И этот сигнал сам по себе необратимо запустил подготовку грядущей агрессии, которую невозможно предотвратить никакими учениями и демонстрациями мощи. Весь мир убедился, что Россия побоится применить свою мощь даже в критически важном для неё вопросе, если только Запад консолидированно на неё надавит.

Следовательно, надо признаться хотя бы самим себе, что последние 15 лет Россия, хоть и богатела, хоть и становилась более сытой и зажиточной, на самом деле, деградировала и приближалась к смерти в тех аспектах, которые ей потребуются для выживания в ближайшие годы. Этот путь был ошибкой, и каждый дополнительный год сладкого погружения в пучину нефтедолларового потребительства только ослабляет стартовые условия на момент жёсткой конфронтации.

2. Время работает против нас

В попытке нащупать выход из сложившегося положения России разум неизменно подскажет несколько комфортных лазеек, не связанных с неприятными мыслями и пессимистическими прогнозами. И самая естественная попытка – это, убедившись в неизбежности противостояния, хотя бы отложить его, чтобы лучше подготовиться. А сейчас – мимикрировать под всё время слабеющего, прикинуться ветошью, сесть на вершине холма и смотреть, как сражаются остальные. Именно этот аргумент – необходимость лучшей подготовки к противостоянию, то есть дальнейшего укрепления России, – приводят сторонники нынешнего режима. Правы ли они?

Как мы видели, оставаясь в рамках нынешнего курса, нынешний режим только ослабит Россию. Но хуже другое – то, что он заведомо неспособен ни осознать проблему, ни изменить курс на действительную подготовку к противостоянию. Нередко защитники Путина с гордостью говорят, что фирменный стиль кремлёвского президента – заставить расхлёбывать проблему именно того подчинённого, который её «заварил», не справившись с предыдущим заданием. Трагедия заключается в том, что, по всей видимости, так и есть. Украинской темой рулят Лавров, Сурков и Зурабов, развитием современных технологий занимается Чубайс, главные по инновациям и науке – Дворкович и Ливанов. И по организационным, и по идеологическим, и по персональным причинам, наконец, из-за зависимости элиты от Запада, система принципиально не способна выйти из заданной колеи! Студент-двоечник получил недельную отсрочку для сдачи зачёта и, вместо того чтобы взяться за ум, на радостях продолжил кутить с друзьями.

Собственно, нашу оценку подтвердили уже первые шаги экономической пикировки с Западом. Столкнувшись с западными санкциями, российские власти поначалу заговорили об импортозамещении и пообещали какие-то программы, рассчитанные на три года. При этом все забывают, что говорят они об этом уже давно и теми же словами. На деле, например, закрывая импорт продовольствия из Европы, они перевели проблему не в русло «как это сделать самим?» (даже когда речь не шла о тропической продукции), а в русло «у кого другого мы сможем купить то же самое?». Сама постановка вопроса об импортозамещении была быстро заблокирована, выведена из общественного поля зрения и подменена темой закупки яблок у Китая и Эквадора. Никто не стал поднимать Россию на дыбы ради срочного достижения продовольственной независимости, хотя из всех проблем с критическим импортом эта, пожалуй, – самая несложная. Вместо этого огромные средства по-прежнему, как в стабильное бескризисное время, тратятся на «белых слонов», подготовку спортивных мероприятий. А настоящий разрыв с Западом именно означает поднять Россию на дыбы, чтобы быстро научиться обходиться самим в ключевых отраслях и уже равноправно договариваться об условиях своего возвращения на мировой рынок.

Нынешняя игра в контрсанкции – не более чем новый блеф кремлёвского руководства, предпринятый для успокоения внутреннего потребителя. В реальности они и не собираются избавляться от импортной зависимости. Фактически, вместо срочных мер по восстановлению независимости и укреплению страны, система занялась тем, что у неё всегда лучше всего получалось, – создавать симулякры восстановления независимости и укрепления страны. Только пропагандисты повторяют мантру о том, что санкции позволят нам наконец заняться импортозамещением, а потому полезны. Сами власти делают всё, чтобы минимизировать и санкции, и необходимость импортозамещения. Хорохорясь на публике со своей уверенностью в способности противостоять санкциям, власти всего лишь надувают очередной фейк, ведь экономика застопорилась и без санкций, дальнейшего сокращения технологического разрыва с Западом нет.

Нужно посмотреть правде в глаза. Под большим вопросом даже то, выживет ли РФ с руководством, принципиально не способным принимать адекватные решения в условиях кризисной ситуации, в условиях тотальных санкций без горячей войны. Уж на что привлекательной и выигрышной для России была ситуация на Украине между бегством Януковича и выборами Порошенко, уж на что простыми мерами можно было полностью закрыть вопрос, на что спокойно и размеренно можно было просчитать оптимальное решение за три месяца довольно неторопливого развития событий – и всё это было бездарно проиграно, обернулось наизнанку – тяжелейшим положением уже не Украины, а России! То же самое – и в экономической сфере: чрезвычайных мер по восстановлению экономической независимости в промышленности и сельском хозяйстве не наблюдается, правительство плывёт по течению. Если же настоящая война начнётся, то условия для принятия решений станут куда хуже нынешних. Опять всё обернётся наихудшими решениями из возможных, и тогда даже в случае быстрой смены власти, способной действовать в кризисной обстановке, стране будет вообще не до импортозамещения в гражданских отраслях – дай Бог вспомнить, как без чужих деталей делается оружие. При этом в военном сценарии, после полного прекращения торговли с Западом и любыми заморскими странами, Запад в принципе выживет без наших углеводородов, хотя и с огромными потерями. Сможет ли выжить Россия – сказать сложно.

Надеясь отложить противостояние, сгладить углы, найти компромисс с действующей системой, предоставить ей возможность исправиться и подготовить страну к изоляции и войне, мы допускаем тяжелейшую ошибку, которая с каждым месяцем ведёт к дальнейшему относительному ослаблению страны и увеличивает шансы на её тотальный разгром. Аллегорический образ лягушки, которая выпрыгнет из ведра с кипятком, если её туда бросить, но спокойно сварится в ведре с постепенно нагревающейся водой, стал за последние годы общим местом, но именно он описывает то, что происходит с Россией. Дальнейшее движение по нынешней траектории – это гарантированная смерть страны и цивилизации. В сценарии жёсткого противостояния возможна мобилизация, которая заставит нас и провести настоящее импортозамещение, и начать развивать собственные технологии, и готовить новые кадры, и возрождать школы. Причём ничего этого нынешний режим и состав элиты сделать не смогут даже в случае тотальной войны – система не для того рассчитана и не для того подбирала своеобразный человеческий капитал. В сценарии же вязкого ничегонеделания, умеренных программ и постепенного замыливания проблем за счёт заливания их деньгами... в общем, в сценарии роста экономики и благосостояния по рецептам путинского периода пройдёт ещё 5-10 лет – и Россия останется без советских кадров, полностью утратит способность создания собственных технологических пирамид без интеграции с Западом, забудет, как от начала до конца самостоятельно делать что-то реально сложное. И тогда уже страну можно будет брать голыми руками, отмобилизоваться она не сможет никак. Сейчас у нас ещё есть какой-то запас прочности, несколько позже не будет и его.

3. Запад ждать не готов

Итак, основная опасность для России – тихо угаснуть до состояния «естественной смерти», когда страна теряет всякую способность реагировать на внешние вызовы и обеспечивать своё сохранение. В свете этой опасности нам необходимо оценить роль ведущего зарубежного игрока – Запада, который, собственно, и начал последнюю атаку через Украину. Здесь мы сталкиваемся с принципиальной трудностью – отсутствием адекватного понимания нами политических механизмов США и Европы. Похоже, этого понимания нет и на самом Западе: по-настоящему научная политология для описания собственной властной машины там отсутствует, по крайней мере, публичная. Вместо политологической науки есть рядящаяся под науку идеологическая, пропагандистская служба, оправдывающая соблюдение обрядов либеральной демократии, но не обладающая прогностической способностью. Нам кажется, что она описыват реальность, потому что внутри этих стран не происходит из ряда вон выходящих событий, опрокидывающих описание; всё и так слишком нормально идёт, чтобы задумываться о настоящем устройстве механизмов. Отход от либерально-демократической парадигмы, создание новых моделей, описывающих западную политику, табуирован. По этой причине у нас не получится «заглянуть внутрь» западных центров принятия решений, остаётся только обобщать длительные тенденции и предыдущий опыт. Пусть и оставляя высокую вероятность ошибки.

Парадоксальным образом, наблюдение за нынешним поведением Запада в отношении России приводит нас к тому, что либо над Западом нависла неведомая нам угроза, заставляющая пускаться во все тяжкие прямо сейчас, либо тамошняя система принятия решений, как минимум, неоптимальна и ведёт к безумной атаке на Россию вопреки интересам Запада. В прошедшие месяцы сложилась уникальная ситуация. Москва капитулировала, распластавшись перед Западом. Она готова пожертвовать Украиной, бросив на произвол судьбы многие миллионы русских, оказавшихся за искусственной границей 1991 года. Она полностью отказалась от геополитических амбиций за пределами своих границ, от самостоятельного развития в рамках, отличных от ограничений сырьевого придатка, готова поступиться любой гордостью и пойти на любые унижения, лишь бы ненадолго продлить нынешнее состояние нефтедолларового потребительского рая, лишь бы не мешали и дальше экспортировать газ да строить трубопроводы. Запредельно унизительный характер её трусливого отступления от заявленных принципов, показательное опозоривание её руководителей в «достойном обществе» непременно запустили бы в народе состояние прострации и осознания собственной никчёмности, которые ускорили бы деградацию страны.

В этих условиях самым рациональным поведением для Запада было бы зафиксировать нынешнюю степень «прогиба» РФ, даже пойти на небольшие уступки ввиду достижения основной цели – изменения вектора Украины на прозападный и публичного опозоривания кремлёвских правителей. Ещё десяток лет спокойного гниения РФ под управлением нынешнего, ни на что конструктивное не способного, режима дали бы Западу возможность перековать Украину практически во вторую Польшу, тем временем дождавшись ещё большего морального разложения и военно-экономического ослабления России. Лягушка медленно доварится, не чувствуя боли, и будет готова к употреблению.

Несмотря на это, мы наблюдаем прямо противоположную картину. Запад, а точнее, его лидер – США – ведут себя совершенно иррационально. Вопреки прежней, вполне разумной, стратегии на то, чтобы добить Россию постепенно, разложив её в потребительстве и рентных нефтяных доходах, они хотят добиться быстрого результата, для которого российская цивилизация ещё слишком сильна. То ли и там деградация элит привела к потере адекватности, то ли у них есть какая-то секретная причина торопиться, коль скоро сила их экономики постепенно теряет вес, зато поднимаются новые региональные державы. Тем не менее, факт остаётся фактом: нанося один за другим удары по России, Запад потерял всякую осторожность и прёт буром. Они практически открыто заявляют, что им от России не нужны никакие уступки, нужно только, чтобы все русские скорее вымерли и освободили место. И ускоряют процесс, посылая на русские города украинских карателей, готовя военную машину Украины для большой войны с РФ и создавая для России новый исламский фронт на юге! Чего только стоит заявление Белого дома, что вводимые им санкции-де не вредят, а помогают перемирию на Украине и соблюдению минских соглашений!

Конечно, возможно и другое объяснение активности США: сейчас они находятся на нисходящей траектории, и им лучше атаковать, чтобы сохранить своё стратегическое преимущество. Но в этом случае правильнее было бы атаковать те страны, которые составляют гегемонии Соединённых Штатов возрастающую угрозу, а Россия – угроза убывающая. Зафиксировав успех на российском фронте, США могли бы с помощью российских властей оборвать рост тех потенциальных конкурентов, которые действительно с ними сближаются и угрожают их гегемонии. Да и не стоит преувеличивать проблемы США. Конечно, в долгосрочном плане система финансового господства в рамках глобализации тоже обречена на коллапс, она уже сейчас зашла в тупик, и если оставлять всё, как есть, то США будут относительно ослаблены. Но в краткосрочной перспективе такой угрозы нет. Экономический кризис, вроде бы, пройден, темпы наращивания задолженности снижаются, остальной мир пока тоже замедлил развитие и уже не догоняет США семимильными шагами. Новые центры силы, как, например, Китай, вряд ли в обозримом будущем станут равными США в технологической сфере, составляющей основу их могущества. В общем, мы тут вступаем в бесполезное гадание о реальных причинах поведения Запада, являются ли они рациональными или иррациональными, но на деле нам это и не нужно. Поскольку повлиять на мотивацию Запада мы не сможем, то достаточно зафиксировать тенденцию и сделать выводы для себя.

А выглядит всё так, что Россию решено добивать уже сейчас. Бюрократический механизм НАТО и Европы очень медленный, он долго раскручивался для выполнения принятого решения и до сих пор не раскрутился в полную силу. Его можно было бы остановить на ранней стадии, покажи Россия зубы на Украине, оккупируй её своими войсками и поставив НАТО перед угрозой настоящей большой войны, однако теперь останавливать запуск антироссийской махины никто не собирается, и когда она заработает в полную силу, остановить её будет вообще невозможно – вплоть до крупного столкновения.

Но в этом же характере работы натовской махины кроется не только её сила (невозможность для противников остановить её движение, нанеся небольшой, но критический ущерб, или устранив ключевых руководителей), но и слабость – отсутствие единого командования, способного проконтролировать выполнение сложных комбинаций и внести в него изменения. В свою очередь, сложные комбинации приобретают характер британо-американской операции «Огород» осени 1944 г.: они опираются на очень много «если», и при нарушении хотя бы одного-двух подзаданий плана (даже по срокам) рушится вся конструкция.

И рано или поздно в сложнейшей стратегической операции по уничтожению России произойдёт сбой, которым можно воспользоваться. Сбой этот может быть с любой из сторон. Либо, как в случае с бегством Януковича, спровоцированным выступлением Парасюка, это будет результат неадекватной работы наших врагов, либо, как в случае с приходом Стрелкова в Славянск, переведшим восстание Донбасса в реальное русло, – результатом неожиданных действий нашей стороны. Аппарат НАТО выработал механизм реагирования на возможные ответы России, но только те, которые лежат в рамках, привычных и логичных для нынешнего режима. Любой нестандартный ответ, подобный начавшемуся восстанию на Донбассе, на какое-то время заведёт натовскую машину в ступор и даст возможность переломить ход сражения. Если, конечно, будет наша воля. Главное для русских – выйти из накатанной схемы, в которой Запад нас переигрывает, и быстро решить свои проблемы, пока враги не опомнились и не выработали новую рутину.

Сбой становится тем более вероятным, что в своей антироссийской деятельности США пренебрегают возможностью настоящей «ответки» даже гипотетически. Рано или поздно они перегнут палку, не оставив русским иной возможности, кроме как принять вызов и начать бороться за жизнь. Мы уже видели это на Донбассе, и вполне можно вероятно, что ответ его будет воспроизведён в более широком масштабе всем русским миром.

* * *

Таким образом, картина российской беды принимает следующую форму. Кризис цивилизации приобрёл хронический характер, ведущий через постепенное и комфортное угасание к неминуемой смерти. Сложившаяся в России правящая система руководит гибельным процессом и в принципе не способна развернуться. Единственный шанс на преодоление кризиса и спасение лежит в полномасштабной катастрофе, которая сможет «перезагрузить» государство и запустить в стране мобилизационные процессы. И в отсутствие внутренних факторов, которые могли бы запустить эту катастрофу, на помощь России приходит Запад, который по каким-то причинам решил нанести по России смертельный удар в самом ближайшем будущем. Он преподнесёт нам катастрофу и уникальный шанс на спасение, а используем мы его или нет, зависит уже от нас.

(Продолжение следует.)

Сохранено