Народ и партия едины

Всё это уже было. И "весь советский народ, как один человек, поддерживает решения n-го Съезда (обязательно с большой буквы) КПСС". И "нерушимое единство коммунистов и беспартийных". И "единодушная поддержка политики партии в ответ на происки американского империализма". И, конечно, "народ и партия едины". Остряки продолжали эту сентенцию либо "...но только разное едим мы", либо "...различны только магазины". И 99, 99% процентов поддержки было. И "единственная подлинная демократия" была. И "без штанов будем ходить, но отстоим дело коммунизма" было; без штанов получилось, отстоять – нет. И наши интересы в Анголе были. И рай по телевизору в окружении разлагающегося западного ада тоже был. Детали изменились, технологии усовершенствовались. Но всё это было...

Так что чего удивляться 90 циомовским процентам?

Это никакая не социология. Это психическая атака. Один из элементов психической атаки. Укрепить поддерживающих – смотри сколько нас, весь советский (то есть эрэфный) народ. И обескуражить критиков, отщепенцев (отщепенцы, кстати, тоже уже были).

Как такая социология делается? Об этом и рассказывать неинтересно. Звони кому надо, задавай вопросы какие и как надо. Да, и это необязательно. Обзвони году в 75-м, вечерком людей, которые провели день на какой-нибудь будьдозерной выставке, и спроси их, поддерживают ли они Леонида Ильича Брежнева – за 99 процентов не поручусь, но 98 поддержали бы. Социология не работает там, где есть страх.

Реальная социология у них, конечно, тоже есть. Но – не для публикации. Для служебного пользования. Что это за социология, гадать особо не надо: о ее характере свидетельствует поведение власти – крайне нервозное, нервозное до алогичности, до бессмысленности. Они видят по цифрам то, что мы больше чувствуем: карточный вертикальный домик рушится, и своими судорожными попытками укрепить его только расшатывают.      

Удивляться всему этому тоже не стоит. Люди во власти творчески бесплодны. И тут дело даже не в индивидуальных особенностях – в самой системе, которая исключает творчество. Работает один принцип – кто девочку ужинает, тот ее и танцует. Кто платит, тот и заказывает. Платят же, естественно, те, у кого оказались деньги. А оказались они, как признается один из архитекторов нашего общества, которое сам архитектор называет "бандитским капитализмом", у бандитов. Не в юридическом смысле (хотя часто и в юридическом), а в психологическом, культурном и духовном. Кто был никем (во всяком случае, в духовном отношении), тот стал всем – в отношении социальной иерархии.

Какое же здесь может быть творчество? Оно исключено в степени, еще большой, еще много большей, чем это было в СССР. Механизмы другие, но запрет куда более тотальный. В СССР были оставлены зоны, свободные для творчества – отчасти для художественного и отчасти для научного. Эти зоны порой расширялись, порой сжимались, но они были: одни виды творчества государство активно стимулировало, другие терпело. Сегодняшняя же ситуация совершенно другая. Восстребовано только творчество на уровне придумывания способов срубить бабок по-скорому. Равно как и творчество по обслуживанию интересов хозяев жизни. А какие  интересы у бандитов? С интересами культурного, и шире – духовного развития страны они никак не связаны.

Так что удивляться тому, что мы видим бездарный ремейк самого по себе бездарного застоя, не приходится. Ни на что другое наша политико-экономическая элита не способна. И это даже не ее вина – нельзя от троечников требовать научных открытий. Это наша беда. Но не только беда.

Если в том, что у нас оказалась такая элита, и есть чья-то вина, то вина это только наша. Мы сами своим прекраснодушием и своим бездумьем сделали себе такую элиту.

Вот только что праздновался юбилей "Демократической России". Сколько прозвучало ностальгических слов! И ни одного слова сожаления, ни одного слова стыда, ни одного слова раскаяния. "Демократическая Россия" – а  мы все были "Демократическая Россия", не формально, так душой – получила от истории уникальный шанс. И распорядилась им уникально бездарно. Ельцин, Лужков, Путин – вот кого мы привели к власти. Даже не скажешь "допустили до власти" – не допустили, а именно привели.

И сегодня, когда читаешь даже самых честных и как бы самых умных из наших оппозиционно-настроенных авторов, невозможно избавиться от мысли, что окажись сегодня власть в их руках снова, мы снова точно так же повторили бы то, что сделали тогда.

И это более чем понятно: не осознанное, не понятое прошлое камнем висит на ногах и не пускает вперед.

Правы те, кто говорит, что нам нужен суд над коммунизмом. Да, нужен, необходим. Но не менее необходимы нам и другие суды истории. Например, суд над царизмом (в его последние 100 лет – особенно). Но гораздо важнее и гораздо сильнее нужен нам суд над своими собственными ошибками начала девяностых (и конца восьмидесятых) годов. Они не были такими кровавыми, не были такими садистскими. Но последствия их оказались еще хуже, чем содеянное коммунистами.

Многие ли из нас это понимают? Многие ли способны понять? Вот в том-то и дело. Пока мы будем пребывать в состоянии самолюбования, мы так и будем оставаться политически беспомощными и исторически обреченными.

Начинать нам надо с себя.