Нарния. Утро и день, первые и единственные.

toni_dellisanti — 16.02.2011 Знаешь, дорогой дневник, второй день в голове путается - страшное дело. Не смогу вспомнить всех походов туда-обратно, хоть и постараюсь, не смогу припомнить всех разговоров, всех лиц... ладно, это неважно, постараюсь сделать из осколков мозаику.

Нарнийское утро было довольно добрым, если не считать замёрзших ног. Пока я пыталась высушить носки у огня (и чуть не сожгла стельки в ботинках), оказалось, что спала я под тёплым плащом Джейн, а сама она упала на соседней скамейке под одеяло.
Постепенно замок вернулся к жизни, даже заговорили о завтраке, а ещё на видном месте обнаружилась записка от высших сил о том, что у нас будет уникальная возможность услышать от говорящих животных и прочих жителей Нарнии лекции о мироустройстве, которые могут помочь в спасении Нарнии, только для этого надо лекторов ловить и принуждать. И-ха, лекции! Даёшь учёбу без отрыва от мироспасания.
Фэйри принесли завтрак, к ним выстроилась разношёрстная толпа; Джейн рассказывала, что вообще-то меч последнего короля унёс с поля боя не кто-нибудь, а единорог... кстати, вот и он.
Единорог и правда показался в дверях тронного зала.
- Смотрите, - говорит, - какая Дочь Евы приблудилась.
Тут нам и поплохело, потому что приблудилась маленькая Маргарита Мортимер. Вот почему мы не подумали, что она тоже могла попасть в Нарнию? А если бы единорог её не нашёл? Похоже, эти мысли одновременно посетили много студенческих голов, потому что к Маргарите сразу кинулись и учинили над ней присмотр, чтоб не дай Мерлин чего.
- Единорог, - подошла Чарисса, - говорят, это ты унёс с поля боя меч последнего короля?
- Я. - сознался единорог. - Но вчера вы были такие нерешительные, я подумал, что вы ещё не готовы.
В общем, гриффиндорцы нашли след своего меча.

Кстати, о гриффиндорцах. Портрет Годрика висел посреди зала. Панни и Панду успели схватить его перед тем, как второй раз нырнуть в шкаф, оставалось только порадоваться за львов. Нет, честно. Если бы с нами оказалась Хельга, я бы половину времени, наверное, боялась, как бы с ней не случилось чего.
Говорили о турнире, который непременно должен состояться сегодня под патронажем лорда Медведя: стихи, сражения, игра в ёжебол.

Меня нашла Кикимора - или я её, уже не помню. Это ей требовался музыкант - надо было сыграть на дудочке и усыпить большого трёхголового пса в подземельях гномов. Он охранял что-то, нужное Кикиморе позарез, правда, мы обе не были уверены. что у меня получится, но попробовать стоило, в случае же неудачи можно было попросить мистера Тумнуса.
В подземелья гномов как раз собиралась небольшая толпа, я поняла, что если сейчас не выйду на улицу, так и завяну в замке на весь оставшийся день.
Мы пошли. В Подземье было темно, везде слабо светящиеся грибы (поганки?), а в одной пещере лежал старый-старый гном Андвари, с которым мы и пришли разговаривать.
Оказывается, вчера вечером с гномов снимали проклятие, для этого надо было разбудить их принцессу, чем вчера и занимался довольно успешно Маркус Тайлер. Так вот оказалась она какая-то неправильная. Съела волшебное яблоко и ушла.
Поскольку начала истории я не знала, опять начала окукливаться (утро - трудное время суток)... и тут Андвари рассказал о том, как на них наложили проклятье. О колдунье, которая требовала вырастить ей на крови и слезах чёрный камень. Андвари спрашивал - а что, принцы и принцессы, может, стоило подчиниться, вырастить камень, сделать меч?.. Кажется, перекосило всех, настолько перекосило, что вместо дружного "нет!!!" раздались только слабые голоса.

Возвращались в замок под впечатлением и с огромным желанием всё-таки спасти Нарнию, чёрт возьми! Увидели листок, узнали время и пошли на крыльцо ловить летучую рыбу Аурелию, которая должна была рассказывать о розах. Хоть что-то, правда?
Лекция тоже оказалась грустная - про белые розы, соловья, кровь сердца - и лёд, который все розы сковал. Не отходя далеко, отловили королеву Орис и спросили, а где тут у них розы растут, красный цвет бы им вернуть (хотя я бы больше порадовалась голубому, ага) - она ответила, что была у её мужа некая роза, с него и спрос, только он немножко спит, вот проснётся...
Джейн сказала, что больше никуда не пойдёт. Что в сложившихся условиях она считает себя должной делать то, что получается лучше всего: готовить всем горячий чай. И только просит рассказывать ей легенды и истории, которые мы узнаём.
Следующей была лекция чёрной пантеры Цезаря. Он рассказывал о каменных алтарях, утерянных надписях и пятнистых кошках. Как обычно, в голове у меня ничего связного не осталось, кроме того, что девы древности любили связывать свои судьбы с большими пятнистыми кошками и от этого рождались герои и боги. А ещё - что каменный стол сломан, но кто-то может помнить, что было на нём написано.

В общем-то, я твёрдо настроилась ходить на все лекции, но тут появилась Кикимора.
Пока мы шли к Подземью, она так искоса поглядела и сказала:
- А между прочим, ты ни разу не спросила, зачем мне эта вещь. Вдруг для чего плохого?
- Ну... - промычала я, пытаясь включить мозг и избавиться от груза только что упавшей ещё ниже самооценки, - ...я просто стараюсь не страдать паранойей... тебе нужна помощь, я пытаюсь помочь...
- Нет, в чём-то это правильно.
- Ну и вот...
- Вообще-то мне нужна эта вещь, чтоб растопить моё болото. Оно замёрзло...
За разговорами мы зашли в пещеру, я сунула руку в сумку и приготовилась играть.
Ещё ни один план не пережил собственного воплощения, я не рассчитывала, что пещеру лай трёх собачьих голов заполнит целиком, не оставив места для очень, надо признать, тихого звука моей стрёмной сопелки.
Громадный пёс злобно кинулся на кикимору, я подставила руку, пытаясь её закрыть, потому что кому-то она жаловалась, что при встрече псина её разорвёт на мелкие кусочки, он бесновался и лаял:
- Вон! Вон! Пошла отсюда!!!
Кикимора выбежала, пёс взглянул на меня.
- Ты тоже!
- Хорошо, - говорить с ним в таком состоянии, по-моему, было очень верным способом получить укусы по всему телу.
Мы шли к выходу из пещер, вздыхая.
- Не получилось.
- Да... но всё равно спасибо.
- Да за что спасибо-то. Надо искать фавна...
У выхода была толчея, все входили и выходили, и, конечно, торчало несколько лиц в красных шарфиках.
- Что было на лекции?
- А её ещё не...
Из пещер вышел единорог.
- Вы ко мне? А я к вам.

Где-то на дороге - встреча с Чариссой. Она задумчива.
- Чарисса! Вы нашли меч?
- Нашли... только теперь нужно его достать...

Лекция единорога была о Ключах. Во всех смыслах и разнообразии. Кажется, параллельно давали обед, а за замком несколько добровольцев пытались расчистить площадку для ёжебола.
Кажется, я прискакала туда по сугробам и радостно прыгала, утаптывая снег, там были сатиры, фэйри, гном Литос, с которым мы успели познакомиться где-то до того, мы уронили медведя, он смеялся и кричал: "Таскайте меня, дети Адама!!", и мы смеялись, и таскали его за лапы, разравнивая площадку, и роняли друг друга в снег тоже, а потом властью принцессы Джейн нам принесли лопаты! Правда, на лопаты меня не хватило, очень хотелось на лекцию, и несколько жаждущих на неё уже шло, кстати, это была лекция Игни, и топать надо было в лес к костру.

Мы с Итой (ведь с тобой?) шли за всеми, проходя мимо места, где она ночью разбудила короля дриад, я не удержалась и запела о том, что мой горец - парень удалой, Ита подхватила, петь на ходу было адски трудно, но задорно, мы прыгали и нам было хорошо, попавшиеся навстречу Цезарь и Дионис как-то странно посмотрели, а на горизонте виднелись уже костёр и фигура Тумнуса. Кажется, я запыхалась и приостановилась перевести дух, вдруг моего плеча мягко коснулись.
Это был Дионис. Он заговорщически подмигнул и наклонился:
- Обратите внимание туда, вам ни о чём не говорят эти следы?
На снегу возле дороги были... следы.
- Очень большая кошка.
- Это... Он? - у меня дыхание перехватило и горло пережало.
Дионис улыбнулся ещё хитрее и пошёл своей дорогой.
А я смотрела на следы "очень большой кошки" и меня изнутри заполнял тёплый золотой свет, такой густой, будто он сметана и сейчас перельётся наружу.
Я схватила проходящего мимо Тумнуса:
- Смотрите! Видите?! Он вернулся!!!
Фавн посмотрел круглыми глазами на меня, на следы, и тоже расцвёл.
- Так надо бежать и рассказать всем в Кэр Паравале!
Конечно, он был прав, я это знала, те, кто пошёл на лекцию к Игни, просто не могут не увидеть следов, а тем, кто остались в замке, надо поскорее рассказать, чем скорее, тем лучше, они должны знать!
Уже почти на старте я вспомнила о Кикиморе, кратко обрисовала проблему и быстро, не давая себе времени испугаться, попросила помочь.
К лёгкому моему удивлению (незадолго до того Кикимора причитала, что фавну незачем, вот совершенно незачем ей помогать, она даже боится обращаться к нему с просьбой, ведь он всё равно откажет, а я пыталась ей объяснить, что помогают иногда не почему-то, а просто так, потому что могут помочь, и что она ведь не будет против когда-нибудь сделать что-нибудь для Тумнуса, если ему понадобится помощь?), фавн с готовностью кивнул:
- Конечно.
И я полетела.

Сначала не в замок, а на площадку, распугивая немногих там оставшихся фэйри и сатира, а потом уже внутрь, в Кэр Параваль, правда, ни на что более внятное, чем хватать подвернувшихся за плечи и кричать: "В лесу следы большой кошки! Аслан вернулся!", меня не хватило.
Не знаю, кто захотел услышать и кто услышал, меня схватили Лана и ещё несколько девочек с Гриффиндора и попросили отвести их туда. Было лень, но раз попросили - я повела. Правда, отойти далеко от замка не удалось - все вдруг заметались, заволновались и кто-то закричал: "Дети! Назад! Там белые!" По дороге и правда шли они - ещё далеко, но ни у кого, кажется, не было сомнений в том, что это ледяной колдун и его свита.
Мы развернулись и побежали обратно в замок. Кого-то пытались загнать внутрь, но всё равно практически все толпились на крыльце - звери пытались заслонить детей, дети рвались в бой, хотя реально что-то сделать могли, наверное, только те, у кого были свечки и что-то ещё. Возможно, к тому времени у Анжелины Родри уже была огненная роза, разбуженная любовью и огнём, а у Чариссы - меч последнего короля. Возможно, нет. Но сидеть внутри было решительно невозможно, так что мы отважно мешали друг другу.
Высокий, бледный, холодный. Красивый. Страшный. Его свита - колдуны и даже белые медведи - хозяйничала во дворе, забрасывая снегом и задувая костёр, который так долго разжигали гномы. Мне не было видно, что происходит у подножия ступеней, но там уже прыгала славящая зиму Тараторка; через минуту эту же Тараторку по рукам передали внутрь замка, внизу была какая-то возня. Нивеус смотрел снизу. "Ну-ну. Обживайтесь".
Когда он уходил, внизу завязалась возня, и так же чуть ли не по рукам внутрь передали кого-то в белой одежде.

Как позже выяснилось, это была Скилла, замороженная наяда, бывшая возлюбленная Главка.
Она сидела на столе среди добровольцев и с ними о чём-то разговаривала. Тараторка с покинутым видом пялилась на свечу в своих лапках. Я только подумала, что белочка должна уже скоро прийти в себя, как та вдруг отбросила свечу и вскочила. Я бросилась наперерез, на помощь подбежала, кажется, Кристи. Белка смотрела возмущённо: - Не имеете права меня тут держать! Хочу и выйду!
Кристи примирительно: - Мы проводим тебя до костра.
Мы пытаемся взять Тараторку за лапки, но она через несколько шагов вырывается и выбегает из замка, вопя: - Руки уберите!! придумали - хватать! Большие, так всё можно?! Не хочу я ни к какому костру!
И непонятно что делать. Спасать против воли - что-то в этом есть неуловимо гнилое...
А на дороге - огромный волк, о котором говорят, что он приручен. И тонкая женщина в голубом платье и белом плаще.
Ничему уже не верю и ничего не понимаю. Апатия.

Дальше - отдельные картинки, мозаика:
- Девочки-гриффиндорки, с благоговением глядящие на следы Аслана.
- Игни у своего костра. "Вы видели сегодня Аслана? - Я вижу его каждый день". Мысли путаются, поэтому просто втыкаю возле костра высохшее соцветие, красивое.
- Королева Орис: "У моего мужа была ледяная роза, но её уже забрали и, кажется, даже чего-то добились". Ну занимаются - и славно.
- В замке турнир и все сочиняют стихи. Джейн декламирует свои.
- Джейн напротив дриады, которую обвиняли в том, что это она вчера отвела одну из сестричек Ботт прямо в ледяной замок. "Я впускаю тебя под свою ответственность".
- В Кэр Параваль вваливается счастливая толпа, Люция Бэддок держит за плечи смущённую Маргариту Мортимер: "Она - настоящая королева! Она убила дракона!"
- Кристи стоит на дороге и кричит: "Скилла! Пожалуйста, вернись!!! Не убегай! Главк любит тебя!.. Скилла, я приду за тобой!"

...
Я была посреди тронного зала в размышлениях куда примениться, когда подошла Лилу, гепард. Показала в зал и встревоженно сказала:
- Там есть один гном, он сказал, что очень одинок и никому не нужен.
Утешатель из меня аховый, поэтому связываться не хотелось, но попробовать было надо. "Который?"
Лилу указала на доктора Корнелиуса, которого мы ещё утром пытались спрашивать, не помнит ли он, что было изображено на каменном столе, доктор ответил отказом, поэтому к нему потеряли интерес как к источнику информации.
Подъехать было надо, поэтому я опять спросила о чём-то таком же.
- Нет, этого я не помню.
- А... что вы помните?
- Я жил в этом замке при последнем короле. - его голос стал мягким и ласковым. - Я помню Нивеуса маленьким.
Я замерла.
- Его привели ко мне, когда он едва научился ходить...
- Он тогда был хорошим?
От взгляда Корнелиуса захотелось спрятаться.
- Вы считаете, что можно оценивать маленького ребёнка?
- Ой... нет.
- Как считают у вас, что влияет на характер - наследственность или воспитание?
- Э... - я задумалась, припоминая что знаю. - Ну... кто-то считал, что наследственность, а кто-то говорит, что воспитание...
- То есть, у вас не знают.
- По большому счёту нет.
- А каких учителей вы любите больше - добрых или строгих?
- ...не знаю.
- Это потому, что ваш детский опыт подсказывает одно, а взрослеющий разум - другое. Если бы я приставил вас целый день крутить тяжёлый ворот, вы бы меня любили?
- …наверное, нет... - в этот момент я поняла, к чему он клонит, но послушно прошла все этапы от накачавшихся на вороте мышц до вреда от конфет, которыми мог бы кормить добрый наставник. Страшно было его прерывать... это было такое откровение, я думала, что, наверное, он никому до сих пор вот так не рассказывал про маленького Нивеуса, и ему ужасно трудно облекать это в слова.
- Его все любили. Все жалели - как же, расти без родителей. Он только и слышал во дворце: "Как прикажете, Ваше Высочество. Отдохните, Ваше Высочество" - и только я: "Вы сделали домашнее задание, Ваше Высочество?" Ему это не нравилось. Он предпочитал слышать только хвалебные речи. А его матерью была змея...
Я молчала.
- За день до совершеннолетия принц исчез.
- Как исчез?! - я-то была уверена, что Нивеус пробовал занять трон, но не смог, а он, оказывается, даже не успел попытаться... было страшно и темно, до слёз хотелось спасти маленького гордого принца, оставшегося где-то в прошлом.
- Исчез. А через много лет вернулся уже с армией.
- Вам... очень плохо от того, что он стал... таким?
Корнелиус посмотрел долгим взглядом. Вот тем самым взглядом учителя и наставника, который и рад бы ударить, но понимает, что это непедагогично.
- Вы не понимаете, о чём спросили.
- Простите... - дура, кто за язык дёрнул?!
- Видите ли... - голос его был очень спокойным, а речь всё такой же размеренной и чёткой, - на царапины нужно дуть, но не стоит этого делать с открытыми ранами.
Он встал и ушёл, а я упала в капец. Слёзы, сопли, полная невозможность кому-то передать, отчего я рыдаю, да я и сама не понимала, от чего гаже - от истории про Нивеуса или от боли его наставника.
Даже не помню, успела ли рассказать кому-то что-то, но утешать меня собрались короли дриад и кто-то ещё. Они очень старались, а я жутко стыдилась этого незаслуженного внимания и не понимала, почему они говорят, что слёзы - это хорошо, что теперь я не успокоюсь, пока не... а что делать-то?! Хватать Нивеуса и тащить к Корнелиусу для вправления мозгов?!
Лисса Лоу на Рождество не приехала, поэтому в Нарнию не попала, а с кем-то другим планы составлять и советоваться у меня… не получалось.

Кто-то закричал от дверей, что опять идут колдуны, и меня вместе со всеми вынесло на улицу.
Материализация мыслей: у крыльца, со Скиллой под боком, стоял искомый принц Нивеус. Я поняла, что сейчас или никогда, но орать через весь двор застеснялась, поэтому с толпой пробиралась всё ближе и ближе, пока не оказалась где-то рядом с Рипичипом, на которого внимание колдуна и была обращено.
- Рипичип. Ты, говорят, таскаешь моих подданных к какому-то костру. Ты, выходит, знаешь, где он находится?
В мгновение перед тем, как всё произошло, я потерянно подумала, что сейчас Нивеус сделает ЭТО и непоправимо изуродует свою душу, и как вообще с ним после этого можно будет говорить? Что Рипичип вообще-то не первый, в голову как-то не пришло. Наверное, то же самое обычно чувствует Кристи во время разговоров о круциатусе, дементорах и отсутствии патронуса.
В грудь мышу нацелился жезл, прозвучали первые слова, и мы, стоящие рядом, попытались изменить неизбежное: кто-то дёргал мыша от жезла. кто-то - жезл от мыша… Как водится, всё получилось не в тему и поздно, а что надо было делать-то, валить на землю и ломать руки? Смотреть безучастно было невозможно.
* В общем, мы нечаянно. Ещё раз приношу извинения.
Колдун ушёл, забрав статую Рипичипа, дворец погрузился в горестную панику, а я нырнула обратно в капец,
*потому что играть сейчас могла бы только с Нивеусом, но подходить к Ринглу было до одури страшно.

Дети Адама и Евы затеяли военный совет, меня всё бесило, а у близнецов Патил были загадочные лица, они выскользнули из комнаты совета и побежали вниз по ступенькам, я попыталась догнать Панни и узнать, куда они, но Панни сделала загадочное лицо.
- Вы не к колдуну?
- Только никому не говори.
Попроситься в компанию, куда меня так явно не хотят, было бы недопустимой навязчивостью.
Что я делала дальше - убейте не помню, только спины близнецов уменьшались в перспективе, а у ворот Кэр-Параваля стояла с кем-то Кара.
- Что решили?
- Все разделились на отряды и ищут необходимые для победы предметы. Готовимся воевать с колдуном.
- А никто не пытался просто пойти и с ним поговорить? - со злостью бросила я, осознавая, что в родной Британии за предложение пойти поговорить, например, с кем-то из упсов минимум покрутили бы пальцем у виска.
- Слушай, это мне нравится больше, чем пойти и умереть. Где ты была во время совета?
- Я бы пошла и поговорила, я хочу, но я боюсь туда идти и не знаю, что говорить…
* потому что хочется извиниться, но я стремаюсь, а без извинений я не смогу с ними играть, в общем, вилы, и я не знаю, что делать!
- А мы тебя проводим, - вкрадчиво сказал Тумнус, всё это время, оказывается, стоявший рядом. Ягуар из темноты кивнул.
Отступать было некуда и поздно.
И мы пошли.

Если бы не фавн и ягуар, я бы ни за что не осилила дойти и постучать в дверь. Струсила бы. А эти стучали и бросали снежками в окно, а когда нам не захотели открывать и впускать нас, ягуар рычал в дверь, что дочь Евы пришла говорить с Нивеусом о том, что его обрадует.
Нас решили впустить уже тогда, когда мы подумывали, не пристроиться ли рядом со статуей Рипичипа для полноты ансамбля, потому что состояние скоро будет сходное. Навстречу, из дворца, вывалились Патилы в обнимку с ледяной наядой, я даже не удивилась.
А нас пригласили внутрь.
Там глазки тоже сразу пошли в отказ из-за специфического ледяного освещения. Преломление лучей, не знаю. Очень странно свет отражается в таком холоде, наверное, тоже мёрзнет. Я боялась, что не увижу Нивеуса, но зря боялась, к нему было прямо и не сворачивая.
- Ты что-то хочешь сказать мне наедине?
Ясен пень, извиниться мне почему-то хотелось наедине, поэтому я кивнула.
- Тогда пусть твои друзья выйдут и подождут снаружи.
Мелькнула мысль, что что-то тут не так, потому что снаружи мы уже мёрзли и вроде как отправлять их туда сразу же было плохо, но почему-то до конца я её не додумала и только растерянно так посмотрела через плечо, а дальше мозг потонул в панике: "МАМА!!! Дальше-то что?!"
*Так что дорогие Лестар и Никита - простите меня, дуру грешную!

- Ну? Говори же.
Своих он из зала, конечно же, не выгнал.
Я смутилась окончательно и извинилась практически на ухо. Рингл кивнул, а потом стремительно стал Нивеусом, и вот он-то и услышал:
- Знаете, я говорила с мэтром Корнелиусом...
Лицо колдуна приняло ностальгическое выражение.
Диалог слово в слово не помню, но точно спрашивала, почему принц решил взять силой то, что принадлежит ему по праву рождения, а принц утверждал, что его подданные как дети малые, все как один стремятся к смерти, к пламени, в горению, все ненавистные костры он, дескать, потушил, кроме одного, но настанет и его черёд. «А зачем их убивать? вон как Рипичипа? - Нет, это не смерть, это идеальное состояние сохранности, и как только последний костёр погаснет, статуи оживут, только... правильными, лишёнными иллюзий».
Очень интересный опыт игры на чужом поле, которое не сумела сделать своим. Не надо было ловиться на рассуждения о льде и пламени, надо было рассказывать о деревьях... но именно в Нарнии ощущение связи с деревьями меня покинуло. Из-за осколка в глазу? Я пыталась логически объяснить, почему всё должно идти своим чередом, а Нивеус настаивал на том, что любовь к теплу - это разрушительная любовь к огню, и что это иллюзии, а иллюзии опасны; ребёнку, пытающемуся играть с ножом, не надо такого позволять.
Мне остро не хватало доктора Корнелиуса, но приглашать его сюда было боязно - вдруг что-то не поделят и мэтр останется здесь составлять компанию Рипичипу? хоть Нивеус и хвалился тем, что именно благодаря его зиме Корнелиус так долго прожил. А я слишком мало знала о физиологии полугномов, чтобы спорить…
Наконец, я устала. Выдохлась, отвлеклась на кошку, откуда-то взявшуюся среди льдов. Нивеус это заметил и сказал:
- Можешь взять с собой. Ты сказала всё, что хотела?
Мне всё казалось, что эту прозрачную стену можно разбить, что просто я глупая и не могу найти нужные слова, волшебные слова, которые ему помогут! Но здесь было так ужасно холодно. Но я до последнего тянула, не догадываясь попроситься на некоторое время побыть здесь - кто знает, вдруг бы позволили? И, может быть, со временем какие-то слова бы нашлись...
- Нет... наверное... всё-таки я выбираю огонь.
- Огонь - это смерть. Разве смерть - это правильно?
И тут Нарния будто отодвинулась. Стало всё равно, где я и с кем говорю. Потому что этот вопрос постоянно преследовал меня в Британии, и я вспомнила все смерти прошедшей осени, и всех, кого мы хоронили, даже заочно, и уже ни о чём не заботясь, ответила - даже не ему, пытаясь найти ответ для себя:
- Знаете, что по-настоящему неправильно? Когда гибнут молодые. А когда старенькая бабушка...
Мозг просигнализировал о засаде, но было поздновато.
- Уведите эту дочь Евы, я не могу говорить с тем, кому не жалко бабушек!
Я, кажется, пожала плечами и вышла. Кого-то послали провожать, но ничего не было надо, я отморозилась совершенно. Снаружи стоял Тумнус и смотрел вопросительно.

Мне было всё равно, куда идти. Чуда не произошло, все умирают, даже в сказке слова ничего не меняют, более того, я сама вполне реальная дурочка. Даже в сказке.
Тумнус был реальный, живой и он был рядом, поэтому когда он предложил идти к костру, я согласилась. Наверное, если бы разделились, я бы заблудилась где-то в снежных полях.
От костра мы вернулись в отшельником (возможно) и сатиром (точно) и похитили статую Рипичипа, чтобы он стоял хотя бы в тепле родного Кэр Параваля. В замке ходил слух, что разбуженная и отогретая роза может вернуть к жизни замёрзшего - правда, только одного. У нас один и был.

Окончание в следующем выпуске.

Сохранено