На вырост

green_dormouse — 05.08.2014

У многих из нас в детстве были такие вещи, купленные родителями "на вырост". Длинные рукава и брючины, проймы до талии... Чаще всего это были какие-то куртки, пальто, шубы или спортивные костюмы. Почему-то их покупали летом и заставляли мерить в самую жару. Я тихо ненавидела и эти вещи - большие, несуразные, жаркие, и эти примерки, когда хочется убежать в сад в трусах и майке, залезь с книжкой на яблоню и там сидеть до вечера, перебираясь с ветки на ветку за самыми вкусными яблоками. А вместо этого: "Встань ровно! Повернись! Подыми руки! Опусти! Наклонись! Ну, зимой как раз будет..." А оно колет, чешется, потеешь и ждешь с нетерпением, когда же эта каторга закончится.

Правда, случалось так, что к зиме эта вещь приходилась уже вполне по размеру, да и становилась любимой. Но это же не скоро, не сейчас...

Так иногда случается и с книгами. Только если вещь рано или поздно износится, станет мала, то по-настоящему талантливые, гениальные книги всегда оказываются чуть велики: и через год, и через десять. И ты стараешься до них дорасти, открываешь что-то новое в давно знакомом, видишь новые грани и аспекты. А еще через 10 лет снова возвращаешься, перечитываешь, и новый свет проливается со страниц.

Стругацких впервые я прочитала довольно рано, лет, наверное, в 10-12.

"Страна багровых туч" и "Понедельник..." , "Отель "У погибшего альпиниста"", "Полдень" и "Путь на Амальтею" - их я полюбила сразу.

Но были три книги, которые оказались "на вырост". Они до сих пор у меня складываются в некую трилогию, хотя вряд ли авторы их когда-нибудь рассматривали в таком качестве.

Это "Град обреченный", "Отягощенные злом" и "Жиды города Питера". Я не смогла их принять, усвоить. Слишком тяжелы оказались. Не в смысле трудностей чтения. Просто я не была готова. И не знаю, буду ли когда-нибудь готова до конца.

Но именно к ним я снова и снова возвращаюсь через годы.

Трудно судить, о чем думали братья, когда их писали. Думаю, как у многих творцов от бога, книги вышли больше, глубже, чем исходный замысел. Из вещей "на злобу дня" получились вечные. Потому что они про каждого из нас. И пока человечество не изменится внутренне, не уйдет на новый виток спирали, эти книги будут рассказывать нам - о нас.

О том, что живет внутри каждого. О правильном, чистом, хорошем и идейном мальчике Андрее Воронине, который научился плыть по течению, "устраиваться" при любой власти и даже получать от этого удовольствие. И, если б не Изя Кацман, так и застрявшем среди ковров, коллекции оружия, приемов для "нужных" гостей. Не ушел бы за край. Я в последнее время часто думаю о том, что Андрей - это мы. Мы все, или, по крайней мере,  большинство. Успокоившиеся. С потухшим огнем в глазах, в душе. Обыватели, привыкшие к комфорту и совсем переставшие задавать вопросы о том, что там, за горизонтом. За стеной. И зачем мы вообще. А ведь Андрей не так уж плох. Несмотря на наросший тело и душу жирок. Юный порывистый парень, добрый, который не смог пожертвовать друзьями в шахматной игре как разменными фигурами, где-то есть в глубине. Но с годами его все трудней извлечь из наросшей скорлупы.

"В каждом человеке намешано всего понемножку, а жизнь выдавливает из этой смеси что-нибудь одно на поверхность"

И вот удобно устроившиеся в жизни Воронины в "ОЗ" травят Флору. Им не нужны "не такие". Не  хочется даже попытаться понять, разобраться, почему их дети уходят из сытой комфортной жизни в свой мир. Другой. Хороший или плохой, но совсем не похожий на мир родителей. И тут общество становится на дыбы. "Гнать каленым железом!"

А вокруг - сплошные Хирурги, и ни одного Терапевта.

"Человек разумный — это не всегда разумный человек… хомо сапиенс — это возможность думать, но не всегда способность думать…"

И финальным аккордом - "Жиды города Питера". С их обреченностью, усталой покорностью судьбе, с молодым поколением, которое не знает уже ни любви, ни жалости, отвечает ударом. И робкой надеждой - Зоя Сергеевна, с ее "я люблю ходить в ведро, заносить над ним бедро..." Круг замкнулся, потому что по большому счету - это снова "Град обреченный". И Ван, готовый идти на болота, но не лезть по карьерной лестнице, потому что "падать высоко".  И дядя Юра, и Отто Фрижа - это снова они. Только на другом уровне Эксперимента.

И это тот Эксперимент, который каждый производит над собой.

"Некогда в наше время любить: автобусы переполнены, в магазинах очереди, ясли на другом конце города, нужно быть очень молодым и очень беззаботным человеком, чтобы оказаться способным на любовь. А любят сейчас только пожилые пары, которым удалось продержаться вместе четверть века, не потонуть в квартирном вопросе, не озвереть от мириад всеразъедающих мелких неудобств, полюбовно поделить между собой власть и обязанности"

Интересно, какие мысли появятся у меня лет через 5, когда я снова открою Сругацких?

Оставить комментарий

Популярные посты:

figunet

Жалюзийные двери или сплошные полотна: что выбрать для вашего интерьера

pro100_mica

Рисунок дня, 3 декабря 1953 года

mr_garett

MARY SHELLEY’S FRANKENSTEIN (1994)

blogrev

Наталья Астафьева

yulapskov

дратути

lenokromashka

10 способов сказать «я рад» или «я счастлив» на английском

foto_history

Наше старое кино

perebeia

Без названия

swamp_lynx

Чистое зло, кроющееся под личиной нормальной жизни

• Ранее
• Архив