Молчать нельзя говорить

Сразу дисклаймер – политота мне не интересна. Это какая-то война миров, выстроенных оппонентами в своих головах, и это, пожалуйста, без меня. Мне интересны только те люди, которые думают своей головой, всякий раз заново, и только в те моменты, когда они это делают, все прочее – шум. А тема опроса и поста, она мне кажется достаточно… общечеловеческой, что ли. Вечной.
Итак, должен ли закон каким-то образом карать людей за их высказывания – даже в том случае, когда высказывание является призывом к убийству и иным противоправным действиям? Я думаю: нет.
Как и для многих других, для меня это непростой вопрос. Как и все, я определяю свою позицию по нему, исходя из своих воззрений на мир и на природу человека, из своего опыта.
Во-первых, в моей картине мира взрослый дееспособный человек – это тот, кто сам принимает решения и сам отвечает за них. Услышанное от кого-то может как-то влиять, но решение всегда принадлежит тому, кто действует, потому что человек – это не скотина в стаде. Но я как бы понимаю, что эта позиция слабовата – в ней силен момент, как это по-русски, wishful thinking.
Второй аспект для меня гораздо серьезнее, и вот тут я уже действительно вижу большую проблему. Если начать запрещать призывы к убийству – где проложить грань?
Надо убить всех Х (тут можно вписать ментов, цыган, педофилов, христиан – любую группу лиц) – это понятно, прямой призыв.
А Х опасны для наших детей?
Х – не люди, Х подобны тараканам?
Бог велит стереть с лица земли всех Х? (а в Библии Бог велит истребить много групп лиц и категорий населения, список пару страниц займет наверно)
Х представляют для нас угрозу?
Х имеют интересы, не сочетающиеся с нашими интересами?
Х – (много обидных, оскорбительных, унижающих достоинство слов)?
Я не хочу, чтоб в моем квартале/городе/стране жили Х?
Далее везде. Можно еще оценивать опасность для общества каждого конкретного высказывания с учетом ситуации, авторитета высказывающегося, личной симпатии оценивающего как к высказывающемуся, так и к Х… Слишком много факторов, чтоб выработать объективные критерии оценки деяния. Слишком много оставляется на произвол оценивающего. «Революционное чутье», называли это в один исторический период, например. А картины мира у всех, как мы знаем, катастрофически разные.
У меня, к сожалению, довольно много опыта, когда даже умные, думающие люди, будучи задеты за живое, вставали в позицию «мне неприятно что-то слышать, потому есть объективные причины, по которым никто не должен этого говорить, это просто неэтично». Да что там, мне и самой доводилось, хотя вообще-то это я обычно тот человек, которого кто-то пытается зашикать. Это один из фундаментальных багов человеческой природы – считать то, что неприятно лично тебе, объективно плохим.
И не новость, что многие проблемы можно достаточно долго замалчивать, игнорировать, потому что это чрезвычайно удобно. Источником раздражения при таком раскладе становятся не те, кто эти проблемы создает, а тот, кто о них громко говорит; на него, собственно, ответственность за эти проблемы и переносится. Если есть законный повод заткнуть такого человека и продолжить жить в мире, в котором онтологически проблемы не существует – кто устоит перед таким простым выходом? А самое страшное разрешение случается именно у тех проблем, которые долго игнорировались. И может уже дозреть до момента, когда достаточно призыва – и люди будут убивать. Или убивать уже без всяких на то призывов.
Не верю, что можно разрешить говорить все, кроме того, что говорить опасно. Верю, что самые опасные вещи зреют, окутанные молчанием.
|
</> |