мои семидесятые 2

waldemar_kazak — 08.10.2015
Начало
http://waldemar-kazak.livejournal.com/148063.html


Меня долго лечили, глаз не видел почти год, но после этого удара (качелью) я внезапно стал рисовать! Я рисовал много, уродливо и неаккуратно. Но с каким-то остервенением. Тк альбомов не хватало, отец покупал мне пачки папиросной бумаги, на которых можно было рисовать только шариковой ручкой - чернила растекались, а советские  цветные карандаши типа "спартак" или "искусство" просто рвали ее насквозь. Дома было много альбомов, в основном по театральному арту и это помогло освоить мне жанр ню. Только вместо данай и венер я рисовал дворовых белокурых девочек. Когда родители поняли, что все это не к добру, меня отдали в изостудию Дворца Пионеров. Было мне 5 лет. Да, надо сказать, что я рисовал левой рукой. Но моя тетка засл уч РФ считала, что у меня будут проблемы в школе и стала переучивать меня. Тк я был слабый и покладистый, то переучился, но до сих пор кидаю и бью левыми конечностями.
Новоотстроенный дворец пионеров был настоящий космос, там были алюминиевые рамы, которые, несмотря на размеры, легко открывались, паркетный пол и громадная мозаика на двух этажах. Но самое сакральное место был конечно же телескоп, который поворачивался вместе с башенкой на крыше. Я так и не попал внутрь, кстати.
В изостудии преподавали две молодые художницы в модных синих джинсах и красивых свитерах, в одну я сразу влюбился. Во вторую потом. Тк они были хорошими знакомыми моего папани я сразу стал как бы гением. Хотя рисовал плохо. Больше любил смотреть как рисуют другие и обожал запах гуаши. Сейчас гуашь пахнет не так, плохо пахнет. Дворец пионеров был светлым пятном моей жизни, темным пятном был детский сад машиностроительного завода. Отдали меня туда чисто территориально - он стоял через улицу от нашего дома.  У меня было две воспитательницы - Алина Ивановна (условно добрая) и Мария Иванна (безусловно нездоровая). У второй на голове возвышался громадный кок волос, а раз увидев ее макияж певица Шер ушла бы со сцены не оглядываясь. Алина одевалась скромнее, в цветастые платья, но тушь на глаза тоже не жалела. На самом деле они обе хорошо дополнили бы компанию какой-нить Ирмы Грезе. Я не мог спать в тихий час, за что полагался целый ряд наказаний, но самое ужасное, я не мог есть эту еду. Эти водянистые с подгорелой коркой омлетики, эти компоты с не раз переваренными волчьими ягодами, эти жуткие кислые супчики без кусочка мяса, серая куриная кожа, сладкая! лапша в молоке. Я мучился изжогой, сидел дольше всех за столом под уничижительные реплики МариВанны глотая эту жесть, покрываясь испариной от усилий не выплюнуть все назад. Еще почему-то нельзя было часто бегать в туалет. Я не знаю почему. Видимо это было недостойно настоящего советского ребенка. Однажды на прогулке мальчик из соседней группы проломил девочке череп кирпичом. Девочка выжила, к счастью, мальчик продолжил ходить в садик, Мариванну никто не пожурил. Как-то дождливой осенью, когда всех детей заставляли стоять и мерзнуть на сырой деревянной веранде с реечками крест-накрест, кто-то из детей придумал кулинарную забаву. За верандой стоял трухлявый пень с необычно красной древесиной. Смоченный дождем он напоминал кусочки мяса. Кто-то сказал, что это красная рыба. Не помню, кто первый начал это есть. Знаю, что я принес из дома соль, мы солили и ели этот пень. Было вкусно. Никто не умер.

я в синем купальнике шапочке


Всё, что было на детской площадке построил практически один человек, сосед-слесарь и такого не было ни в одном детском саду - у нас были настоящие грузовики с фарами в металлических ободках и крутящимся рулем, гигантские деревянные качели, которые можно было раскачать только втроем-четвером и домики для девочек с наличниками, резными фигурками на крышах, столами и стульями.  После прогулки разгоряченные дети ломились в группу и разбирали игрушки. Самым сильным доставались самые красивые - экскаватор из яркой желтой пластмассы с надписью mammot и прозрачный трактор у которого внутри крутились цветные шестеренки. В комнате для утренников (о, эти утренники!) с потолка до пола висел портрет Ленина в полный рост, в кепке, с татарской ухмылочкой стоявшего на булыжной мостовой. Когда ты подходил ближе казалось, что Ленин опрокинется на тебя и засыпет сверху выпавшими булыжниками. На утренники вместо коричневых колготок полагалось надевать белые гольфы и белые рубашки с галстуками или бабочками. Дети как зомби ходили по периметру зала парами мальчик-девочка, как компенсацию в этот день вместо морковной запеканки выдавали квадратный кусочек песочного пирога. В то время дети носили довольно длинные волосы, "уши открывать?" спрашивали тетя в парикмахерской, но однажды один мальчик пришел в сад в отцовском шлеме танкиста, когда он снял его, то все увидели, что он был наголо выбрит. Это было неслыханно. Дело в том, что старший брат поиграл с ним в парихмахера накануне. Из-за  лысой головы мальчик был осмеян и унижен. В ответ на насмешки он набрал полный шлем песка и бросил в окруживших. Хоть я и просто стоял рядом, песок попал мне в глаза, они загноились и я месяц не ходил в детский сад. Это было счастье.

Есть ведь еще, кому интересно )

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив