мода на диагноз

danilling — 08.11.2011



"Не вылечу, так хоть продиагностирую" - актуальный оказался жанр в блогах. Психиатры и психологи пересказывают в беллетризованной форме учебник психиатрии вперемешку с психоаналитическими теориями, и под их описания попадает почти всё население страны. А население читает, и в диагностической эйфории скандирует "Мама, мы все тяжело больны" и "И тебя вылечат, и меня вылечат". "Я нарцисс, мои родители - пограничники, а ребенок - гиперактивный социопат"- живет семья, обычная семья, глубоко дисфункциональная, конечно. Все мы, получается, ненормальные, а тех, кто соответствует всем этим нормам - мало кто видел.

Я читаю эти описания в блогах, и ощущение узнавания у меня тоже есть, как и у многих читателей. Но я узнаю не столько людей и характеры, сколько практики общения - то, как у нас в обществе принято друг к другу относиться и общаться. Узнаю нормы общения, которых мы придерживаемся - да, мы часто общаемся друг с другом как пограничники, нарциссы и социопаты, потому что именно такому общению обучились как нормативному. А поскольку мы придерживаемся этих норм в своем повседневном общении, то мы получаемся ненормальными по отношению к нормам психиатрическим.  

Более того, диагностировать людей, навешивать на них патологические ярлыки - это тоже такая норма, которая доминирует в нашей культуре. И вот вопрос - способствует ли постановка диагнозов тому, что у нас улучшатся отношения с тем, кого мы записали в пограничники и нарциссы? В том числе, и с самим собой. Про побочные эффекты такой диагностики я уже писал в посте "Сами себе психологи". С другой стороны, постановка диагноза может улучшить отношение к себе и к ближнему, в некоторых случаях. В каких?

В нашей культуре доминирует такой подход  -  люди делятся на хороших и плохих, своих и чужих, союзников и врагов. Даже внутри своей группы обязательно нужно найти плохого-чужого-врага, которого можно презирать и ненавидеть, с кем нужно бороться. А главное, чтобы было на фоне кого себя считать хорошим, и против кого дружить. И чтобы такое отношение к другому человеку не вызывало сомнений, его нужно обосновать - сделать легитимным. Если уж презирать, то надо признать человека недостойным общества - не таким, неправильным, не вполне человеком или даже нечеловеком.

Вина такого человека заключается не просто в предосудительном поведении, а в том, что его природа плоха.  Проблематичное для кого-то поведение отождествляется с сущностью человека. Все просто, сынок - есть люди хорошие и плохие, люди-человеки и люди-выродки. Без всяких там либеральных попыток понять системные причины. Так человек, который вызывал у кого-то неприязнь, стигматизируется, становится маргиналом - монстром и исчадием. В истории можно много найти примеров такого отношений к людям, даже из новейшей. Да и в повседневной жизни часто можно встретиться с таким отношением - почти в каждом коллективе всегда есть кто-то, кого считают то исчадием зла, то недочеловеком. Патологический диагностический подход более гуманен на фоне такого отношение. Не исчадие, а пограничник. Не монстр, а нарцисс. Не маргинал-подонок-выродок со врожденной плохостью, а ненормальной и больной человек. Больного можно понять, изучить структуру его патологии и направить на лечение. В таком отношении больше оптимизма - есть возможность изменения, вроде как. Не случайно, многие люди сейчас мечтают отправить своих ближних на психотерапию - пусть мол, его лечат, исчадие это. Может, станет более пригодным для меня. Больному и ненормальному можно даже посочувствовать - тоже гуманизация, ведь исчадию ада сочувствовать куда сложнее. 

Особенность деления людей на хороших-плохих, нормальных-ненормальны в том, что рано или поздно это деление мы начинаем распространять и на себя - те же самые клише восприятия сработают, только в другом направлении. Важно найти врага не только вокруг, но и к себе присмотреться - что со мной не так, а вдруг я исчадие? Как с этим жить, не вполне понятно, поэтому патопсихология здесь становится почти спасительной - слава Богу, я не монстр, а всего лишь пограничник, а значит меня можно понять, простить. И может, когда-нибудь вылечить. 

Диагноз отождествляется с сущностью человека - это тоже стигматизация. Если добросовестный врач ставит диагноз только для того, чтобы более точно подобрать способ лечения, то представители общества, узнав этот диагноз или сами его поставив, навеки припечатывают человека клеймом неполноценности. Особенно это характерно для психиатрических диагнозов - отклонение от психиатрических норм традиционно отождествляется с отклонением от моральных и социальных норм. Ненормальный - значит плохой и опасный, которого нужно изолировать. Монстр, опять же, и исчадие. 

Мы говорим о приписывании людям невротических и пограничный расстройств - когда в психушку вроде и нет повода класть, но какую-то глубинную патологию страсть как не терпится признать в другом или в себе. Обозначить диагнозом сущность человека,  чтобы все про него понимать и с полным обоснованием относиться как к неполноценному. При этом, отождествляя человека с диагнозом, мы начинаем с ним общаться как с носителем этого диагноза. А он в ответ и ведет себя как носитель этого диагноза. Наше общение с ним предопределено диагнозом, со всеми вытекающими последствиями.

Поставив диагноз себе, мы так же предопределяем свое поведение и самочувствие - ожидаем от себя патологических реакций  и выдаем их, по принципу самосбывающегося пророчества. И надежды изменить это мало, потому что мы не просто нашли в своем поведении какие-то особенности, совпадающие с диагнозом, а приписали себе глубинную патологию, которую очень сложно изменить. 

Другой вариант - перестать ставить себе и другим диагнозы, если вы не врач-психиатр. Можно попытаться понять свое поведение и поведение других людей, которое вам не нравится по каким то причинам. Может быть, оно обусловлено не глубинными патологиями личности, а тем, как этот человек обучился выживать, руководствуясь нормами того общества, в котором он вырос. Рассуждая так, мы избегнем фундаментальной ошибки атрибуции - ошибки приписывания причин, то есть. Часто мы приписываем причины событий личностным особенностям людей, которые в них участвуют, тогда как гораздо чаще эти причины лежат во внешних условиях. Кроме того, причины того или иного поведения часто обусловлены ролью, которую мы на себя взяли в том или ином уникальном контексте, и нормативными предписаниями этой роли - как должно себя вести, в этой роли. 

Эти роли и предписания мы часто выполняем на автомате, не осознавая их, потому что обучились этому давным давно. И нормы эти могут быть достаточно патологичными, если смотреть на них с позиций патопсихологических. Например, одна из негласных норм нашего общества - человек может быть счастлив, только если он кому-то нужен. Если человек следует этой норме и строит свое поведение на ней, то со стороны его можно охарактеризовать как зависимого. У нас в обществе много общинных норм, согласно которым мы все являемся частью целого, и отождествляем себя с другими людьми. Вот вам и пограничники. В нашем обществе человек считается ничтожным  и неинтересным сам по себе, если не обладает чем выдающимся и совершенным - внешностью, характером, достижениями. Ну хоть чем-то грандиозным и выдающимся. Следуя этим нормам, многие люди и ведут себя нарциссически, чтобы не быть ничтожествами. 

Конечно, все это куда сложнее, чем я сейчас пишу. Но и гораздо сложнее, чем это описано в патологизирующих текстах. В этом отношении психологические и психиатрические нормативы сами по себе далеки от совершенства нуждаются в дальнейших исследованиях и уточнениях. Это не абсолютные нормы, начертанные на божественных скрижалях, а всего лишь продукт нашей культуры. Которая приписывает нам много разных норм, часто противоречащих друг другу и взаимоисключающих. 

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив