Мода из комода: Визуал "лихих 90-х" в постсоветском кино


Лихими бывают люди, годы и времена. И именно к таким относятся 1990-е с его криминальными разборками, с хватками и даже войнами. Это десятилетие всё больше становится легендарным, подернутым пеленой выдумок и фантазий — и потому так интересно задуматься о том, что составляло стиль и образ того времени в современном ему кинематографе. На что были похожи девяностые в глазах кинематографистов той поры?
Выберем девять предметов, образов, явлений, которые характерны для постсоветского кинематографа в последнее десятилетие XX века, и попытаемся в них разобраться.
Кажется необычным начинать с такого предмета одежды — вот уж что точно лишено флера повседневности. Но если приглядеться к героям 1990-х годов, то несложно увидеть: хороший деловой костюм (а в предельных ситуациях — вечерний смокинг) — один из четких маркеров постсоветского десятилетия, определяющий социальное положение героя. В смокинг, например, наряжаются герои "Ширли-мырли" — от персонажей, сыгранных Валерием Гаркалиным (аферист Василий Кроликов, дирижер Шниперсон, цыган-сепаратист Алмазов и иже с ними), до мафиозо Козюльского в исполнении Армена Джигарханяна.

В деловой костюм одет Круглый из балабановского "Брата" — в нём он общается с подручными, с наемниками, с водительницей трамвая.
В пиджаке, больше похожем даже на френч, рассекает Федя, криминальный авторитет, сыгранный Фёдором Бондарчуком в "8 ½ долларах" Григория Константинопольского. Примечательно, что после смерти персонажа на смену ему приходит брат-близнец, и он уже наряжен в типичную униформу гангстера девяностых — черную кожаную куртку.

Еще одна примета нового времени. Не то чтобы их не было вообще в советском кино, но в подавляющем большинстве случаев этот аксессуар маркировал героя отрицательного: в них ходит, например, дуэт карикатурных жуликов-аферистов Геши и Лёлика из "Бриллиантовой руки", их надевает Штирлиц (очевидно, чтобы не отличаться от других иностранцев) и уголовники вроде героя Шукшина в "Калине красной" или Жоржа Милославского из "Ивана Васильевича". Есть, конечно, и исключения, но они чаще относятся к пляжным сценам в картинах вроде "Три плюс два".

В 1990-е положение дел меняется. В затемненных очках может ходить режиссер (вроде Жоры из "8 ½ долларов"), милиционеры, городские фланирующие бездельники, байкеры, мажоры (как главные отрицательные персонажи "Ворошиловского стрелка" Говорухина), школьники, герои клипа СТДК "Лето пролетело", пьяные пассажиры такси. Дело и в дешевизне, и в стиле, и в подражании героям других, изначально зарубежных фильмов. Очки ушли в народ и превратились в способ выглядеть стильно и интригующе даже без особых трат.

Массы преображаются — и портрет человека в толпе становится совсем иным. Кто-то, конечно, ходит в старом, но человек момента одет по моде. Дубленка, культовый и элитарный предмет для классического советского гражданина, в 1990-е сдает позиции и находит путь к гардеробу обычного человека вроде героев "Русского бизнеса" Михаила Кокшенова (он же исполнил главную роль в фильме), которые вполне в духе времени хотят заняться денежным делом и продавать иностранцам настоящее "русское сафари". Это люди из толпы, вчерашние советские обыватели, которые пытаются найти себя в новом времени.

В "Жмурках", которые хоть и сняты уже в нулевые, но воспроизводят и гиперболизируют все ключевые мемы предшествующей эпохи, в том числе и визуальные, Балабанов показывает бандитов-напарников, которые иллюстрируют собой дилемму визуального стиля для людей этой профессии. Длинные черные пальто в пол — и кожаные куртки поверх спортивного костюма.

Кадр из фильма "Жмурки" реж. Алексей Балабанов, 2005

"Неправильный у истории ход. Шло всё нехорошо, а вышло и вовсе плохо. В 199… году в степь, на хутор Романовский, приехали бурильщики и начали бурить землю. Бунтовали хуторские мужики, но усмирили их быстро. Показали им бумагу о четырех государственных печатях. Получалось по той бумаге, что все 13,5 тысяч гектар степи, бывший колхоз „Родина“, нарезанный теперь на фермерские участки, вся земля романовская продана, а кому и кем, неизвестно".



В серии роликов "Русский проект" (создававшихся на ОРТ, сценаристом выступал Пётр Луцик) зритель видит перед собой целую галерею "советских" персонажей в новые времена: от Нонны Мордюковой в роли путейщицы и Никиты Михалкова, парящего в космосе, до Олега Ефремова в роли водителя троллейбуса и Леонида Куравлёва в виде рабочего "Гознака".

А главный герой говорухинского "Ворошиловского стрелка" и сам кажется реликтом из прошлого, который каким-то образом дожил до 1999 года. Он существует и действует в обстоятельствах первого капиталистического постсоветского десятилетия, но его образ мысли и кодекс чести не оттуда (дополнительно, конечно, этот контраст подчеркнут тем, что исполнителем главной роли был Михаил Ульянов, так много игравший волевых и решительных людей в советском кино). Награды героя на пиджаке — примета времени уходящего, но еще тогда не полностью ушедшего.

Та же тема и у Рязанова в "Старых клячах" — фильме откровенно неудачном, но также пытающемся показать место "устаревших" людей, "не вписавшихся в рынок", в новую эпоху. Вокруг них как раз и действуют люди в пиджаках и кожаных куртках, а сами героини поначалу живут в доставшихся от советской власти квартирах в центре Москвы, но стремительно превращаются в бездомных. Они ездят на ЗИСе, сочетают в одежде старые синие пальто и растянутые турецкие футболки и в какой-то момент поют песню про "Варяга", объединяясь в отряд мстителей против пионеров капитала.

"— А Верховный совет утвердит?

Твист фильма Карена Шахназарова "Сны" 1993 года состоит в том же, в чём и у другого культового произведения 1990-х — романа Виктора Пелевина "Чапаев и Пустота". Мария не может понять, где она: в России начала XX века или в "стране СНГ" конца столетия. Она жена графа и государственного деятеля или посудомойка-лимитчица, которую все так и норовят изнасиловать? Где сон, где правда? В центре этого сюжета — предельно сексуальная героиня, которая одета так, чтобы привлечь любого, но вовсе того не желающая. Мини-юбка (в постсоветской линии) — ее постоянный наряд.

Коротким юбкам отдает дань и Балабанов в "Жмурках"

И Кира Муратова обращает внимание зрителя на ноги Ренаты Литвиновой в "Трех историях"

И, конечно, Анатолий Эйрамджан в "Женихе из Майами".
На экранах в 1990-е регулярно мелькают люди в военной форме. На это, конечно, в огромной мере повлияла Первая чеченская война, а также возможность свободно изобразить события недавней войны в Афганистане. Иногда форму носят, собственно, солдаты — как в "Блокпосте" Александра Рогожкина, "Кавказском пленнике" Сергея Бодрова, "ДМБ" Романа Качанова, документальном "Солдатском сне" Александра Сокурова или "Мусульманине" Владимира Хотиненко. Режиссеры изучают лицо войны, рассматривают действия рядовых и офицеров, пытаясь постичь их мысли и намерения.

Главный герой фильма "Брат" Алексея Балабанова — тоже солдат, мы это понимаем сразу, в первый же момент его появления в фильме, когда он, уже будучи дембелем, заходит в форме на съемочную площадку клипа "Наутилуса".


В форме в "Зеленом слонике" проводят время на гауптвахте "Поехавший" и "Братишка".
В "Ноге" герой Охлобыстина возвращается из Афганистана без ноги, но с мощнейшим ПТСР.
Во "Времени танцора" дуэт Абдрашитова и Миндадзе пытается разобраться в том, как устроена жизнь на гражданке у бывших военных.
В фильме "Всё будет хорошо" Дмитрия Астрахана героиня никак не может определиться, с кем ей быть — с женихом-дембелем или с сыном миллионера.

Если девяностые — лихие, то как без стрельбы? Никак. Оружие, которое раньше было атрибутом только милиционеров, военных и преступников, становится понемногу частью повседневности и фона. Потому что частью этого фона становятся как раз бандиты и "менты", они зримо выпирают, иногда заслоняя собой обывателей.

Подготавливает свое оружие Данила Багров в "Брате", со стволами ходят герои "8 ½ долларов", стреляют герои "Особенностей национальной охоты", карикатурно много оружия и стрельбы в "Жмурках" Балабанова, развязка "Страны глухих" Валерия Тодоровского тоже наступает в момент перестрелки.

В "Ворошиловском стрелке" герой Михаила Ульянова берет в руки винтовку, чтобы отомстить насильникам своей внучки, — так оружие оказывается силой, которая может уравнять обывателя и бандита.

Девяностые в кино привнесли множество разных женских причесок — от высоких "начесов" до растрепанных локонов, от сложных многослойных построений на голове до вплетенных в кудрявые волосы шляпок, бантов и других декоративных украшений.

Кадр из фильма "Сны" реж. Карен Шахназаров, 1993
Но всё же иконической стоит признать короткую женскую прическу каре. Она проходит через значительную часть десятилетия: от "Странных мужчин Семёновой Екатерины", которые вышли в 1992 году, до "Страны глухих" Тодоровского и "Неба в алмазах" Пичула, которые сняты в самом конце десятилетия.

Дорогая большая иностранная машина — еще один маркер социальной и иерархической принадлежности в кино десятилетия, как смокинг или кожаная куртка. Опасный и влиятельный герой просто не может перемещаться ни на чём другом, кроме грозной и статусной машины. Будь то 600-й "мерседес" в "Бригаде" (она хронологически выпадает из девяностых, но стилистически и сюжетно полностью там), BMW из "Ворошиловского стрелка", "Жмурок" и "Бумера", джип "Гранд Чероки" из "Привала странников" 1990 года или "Ниссан Патрол" из "Мужа собаки Баскервилей".

|
</> |